Госпожа адмирал - Макс Мах

Ну, он и вошел, вернее, вбежал. Было видно, парня буквально распирает от известия, которое он принес – лично, секретно – командующей АУГ.

– Они начали, мэм! – выдохнул первый лейтенант Бонэм, едва успев отдать честь, и протянул Лизе бланк шифротелеграммы, который до времени держал в левой руке.

«Похоже, что так», – согласилась Лиза, прочитав короткое сообщение об атакованных на данный час военных и гражданских объектах Республики Техас.

– Почему вы, мистер Бонэм? – спросила вслух, расставляя точки над «i».

– Я подумал… – смутился молодой офицер.

– Вы правильно подумали, мистер Бонэм, успокоила его Лиза. – Но вопрос остается. Когда сообщение достигнет моего штаба?

– Думаю, часа через два, – честно признался первый лейтенант.

– А вы? – вопросительно подняла бровь Лиза, начинавшая понимать, как на самом деле работает знаменитая «техасская газонокосилка».

– У Разведывательного отдела, мэм, существует своя сеть оповещения, мэм…

– И?.. – подбодрила собеседника Лиза.

– Моя невеста, мэм… – покраснел Бонэм. – Это не совсем по правилам, мэм, но ее отец служит в Штабе, и он хотел…

– Помочь вам наилучшим образом зарекомендовать себя перед командиром, – кивнула Лиза. – Что ж… Он любит свою дочь, а я свою эскадру. Буду рада, мистер Бонэм, если вы и в дальнейшем будете держать меня в курсе дел. Разумеется, неофициально и без имен. Благодарю вас!

Лейтенант просиял и ушел от Лизы, что называется, окрыленным.

«Пусть радуется! – решила Лиза. – Другой, может быть, и отругал бы, но не я!»

Она переключила телефон и нажала клавишу соединения.

– К вашим услугам, мэм! – сразу же откликнулся коммутатор.

«Галантен, ничего не скажешь!» – мимолетно отметила Лиза, но сейчас ее занимали совсем другие мысли.

– Соедините меня с вахтенным начальником! – приказала она.

– Есть, мэм!

Послышались щелчки переключения, и через пару секунд ей ответили с Центрального поста.

– На проводе лейтенант-коммандер Данциг, мэм!

– Говорит адмирал Браге, – представляться было необязательно, но правила, как объяснил ей не так давно адмирал Верников, писаны не дураками, и они требовали, чтобы Лиза назвалась. – Объявляю внезапную проверку готовности! Всей эскадре – учебная тревога!

Так и случилось, что к восьми двадцати утра, когда Центральное командование разослало наконец приказ о переходе к состоянию войны, АУГ-3 уже находилась «в тонусе». Она без промедления «встала на крыло» и в полдень с копейками вышла с базы, держа курс на Сан-Анджело, где располагался назначенный ей планами развертывания пункт передового базирования.

– Эскадре курс вест-тень-норд! – приказала Лиза, занявшая командирское кресло. – Идем на аэрополе Пот-Крик.

База передового базирования АУГ-3 располагалась на озере Фишера, – кем бы этот мужик ни был, – неподалеку от Пот-Крика. Ее преимущество состояло в том, что глубины позволяли посадить на воду даже такую махину, как авиаматка «Рио-Гранде». Большим кораблям ведь тоже нужен отдых с временным – для проверки и профилактического ремонта – отключением всех или как минимум большинства левитаторов. Сделать это, учитывая габариты, массу и конструкцию авианосца – так в Техасе называли авиаматки, – можно только на воде, где огромный корабль начинает вести себя согласно закону Архимеда про массу тела, жидкость и прочие глупости. При полной герметизации корпуса ниже условной ватерлинии, совпадавшей у «Рио-Гранде» с плоскостью остойчивости, осадка корабля при штатной боевой нагрузке достигает девяти с половиной метров, а Порт-Крик одно из немногих аэрополей в континентальной части Техаса, где глубина основной посадочной зоны достигает пятнадцати метров.

– Эскадре построиться в первый ордер-де-марш! Передаю командование капитану де Батцу! – объявила Лиза, и понеслось.

– Курс проложен! Расстояние до пункта назначения семьсот миль!

– Ветер… Влажность… Видимость…

– Движение по готовности…

– Машине, крейсерская скорость…

В просторной ходовой рубке авиаматки царила хорошо организованная – и потому любезная сердцу Лизы – суета. Во всяком случае, адмиралу Браге это нравилось, хотя упорядоченный бедлам, воцарявшийся на центральном посту во время боя, нравился ей еще больше.

– Расчетное время прибытия…

– Летная палуба докладывает готовность…

– Скорость… эшелон… радар…

«Радар? – споткнулась мысль Лизы о знакомое слово. – Почему радар, а не ЭрДи?»

Этот ерундовый, казалось бы, вопрос зацепил ее настолько, что она даже отвлеклась от дел, которыми занималась, оставшись в рубке. Впрочем, отвлек он ее ненадолго. Через мгновение или два она все-таки вспомнила, что так в свое время назвали ЭрДи – то есть радиодетектор – подлецы англичане, а вслед за ними стали использовать термины «радар» и РЛС и все прочие англоязычные – и, увы, не только англоязычные – страны.

– Прогноз погоды…

«Да уж! – покачала она мысленно головой, возвращаясь к делам. – Совсем с ума сбрендила!»

Здесь, в рубке, командовал парадом ее первый помощник – капитан Александр де Батц, и Лиза могла, не отвлекаясь на вопросы судовождения, заняться другими насущными делами, которых у нее, как у командира эскадры, было за глаза и больше. Разных и в разной степени неотложных. Интересных и не очень. Но главное, они, эти дела, как неразменный рубль, никогда не переводятся. Их всегда много, и дел этих – увы – за Лизу никто не переделает.

Не сказать, чтобы ей это нравилось. Не больше, чем приход месячных, если на то пошло. Она бы лучше полетала на чем-нибудь легком и быстром, на тех же «матадорах» и «бакеро», которые базировались на ее авиаматку, или крейсером порулила. Тоже неплохо, хотя и хуже, чем полет на штурмовике. На худой конец можно было бы покомандовать прямо здесь, в рубке «Рио-Гранде». Но на худой конец, как говорят в Себерии, надо капать скипидар, а у Лизы за душой не только честь, страсть и фанаберия, но и немереное чувство долга. Ноблес оближ, так сказать, положение обязывает и далее по тексту. А раз так, то сиди и работай, не отвлекаясь на ерунду. Вникай, обдумывай, решай! Адмирал ты, или просто погулять вышла?

Вместе с «Рио-Гранде» на запад выдвигалась практически вся АУГ: три линейных крейсера типа «Колорадо» – техасские «Бизоны» третьей серии, вооруженные 180-миллиметровыми орудиями главного калибра, – пять легких крейсеров завоевания господства в воздухе типа «Эль Пасо», и четыре стареньких фрегата, все еще пригодных для того, чтобы прикрыть авиаматку огнем мощных батарей ПВО. Управление тринадцатью большими кораблями и ста десятью штурмовиками, не считая полутора десятков разведчиков, – это и в мирное время немалая головная боль. Что уж тут говорить о войне! Достаточно вспомнить, что, несмотря на неимоверные усилия Военного министерства, списочный состав экипажей едва дотягивал до семидесяти четырех процентов, и Лиза, как командир соединения, должна была незамедлительно решать проблемы некомплекта, на ходу перетасовывая экипажи, сокращая штатные расписания и назначая младших командиров на несоответствующие их званиям и опыту должности. И все это чтобы привести дела в соответствие с суровой действительностью, не разрушив при этом ни командных цепочек, ни взаимодействия составлявших ударную группу кораблей. Идеального состояния в таких условиях, разумеется, не добьешься, но Лиза боролась за боеспособность АУГ, а не за «чистоту исполнения обязательной программы». Та еще головная боль, между прочим!