Мой сводный враг - Эмилия Грант

 – И? – я вытащила из холодильника йогурт.

 – Вот, – мама кивнула на чемодан в углу. – Если тебе нужно время собраться, я подожду. Не хочу оставлять тебя тут одну.

Я так и застыла с ложкой у рта. Нет, я догадывалась, что грядут перемены, но таких резких – и таких тихих – не ожидала.

 – Ты предупредила Сергея?

 – Нет. Он не явился до сих пор, значит, дела и вправду срочные, – уголок ее рта дернулся в кривой усмешке. – А потом я не уверена, что вынесу сейчас подобные сцены.

 – Боже… – я рухнула на стул, как подкошенная. – Ты так и сидела тут? Разбудила бы…

 – Не волнуйся, у меня есть кое-какие деньги. Пока поедем в гостиницу, а там я сообщу нашим жильцам, купим билеты в Воронеж…

 – Но у меня учеба, работа…

 – Сессия скоро кончится, а после лета что-нибудь придумаем. Ты же собиралась снять квартиру.

 – Конечно.

 – Сколько надо времени? Я закажу такси.

Я отложила чертов йогурт – аппетит пропал, а во рту появился неприятный металлический привкус.

 – Дай мне полчаса.

Не люблю опаздывать на пары и уж тем более прогуливать, но и оставить маму одну в таком состоянии я не могла, а потому ломанулась наверх, лихорадочно покидала немногочисленные шмотки в чемодан. С тоской взглянула на зеленое платье, которое Артем отказался возвращать в магазин, и аккуратно положила его поверх кровати.

Когда я выволокла чемодан в холл, мама уже прощалась с Людмилой Михайловной. Домработница выглядела не менее расстроенной и растерянной, чем я сама.

 – Слава Богу! Хоть ты ей скажи!.. – заквохтала она, едва завидев меня. – Вот так срочно, не попрощавшись…

 – Не волнуйтесь, я ничего лишнего не взяла, – перебила ее мама.

 – Да что вы! Как можно! Я просто…

 – Что за кипеж? – раздался сверху голос Артема, и я вздрогнула.

Он стоял на лестнице, растрепанный после сна. Выглядел хреново, что уж греха таить. Под черными глазами пролегли не менее черные круги, видать, не я одна вертелась в кровати этой ночью. Хотя… Кто знает, один он там вертелся или нашел приятную компанию? Гены, чертовы гены.

 – Спасибо за гостеприимство, – кивнула мама и взялась за ручку чемодана. – Я бы сказала «до свидания», но «прощай» будет уместнее.

 – Стойте, вы что, уезжаете? – нахмурился он. – Погодите, дождитесь отца…

Я чуть не расхохоталась от такого неприкрытого лицемерия. Разве не ты не так давно примчался сюда, мечтая выгнать нас с мамой поганой метлой? Давай, конечно, изображай радушного хозяина. Теперь, когда мы стоим на пороге, можно разыграть умильную антрепризу в духе «заглядывайте как-нибудь на огонек». Браво, Артем!

 – Ягодка… Олеся, ты-то куда? Мы не договорили…

 А о чем? О чем мне с тобой говорить? О том, какую девицу ты нахлобучишь следующей? Или поделишься планами, под чью юбку ты полезешь шуровать завтра? Нет, разумеется, я не сказала этого вслух. Просто коротко дернула плечом.

 – Давай без этого. Увидимся. Может.

Развернулась – и последовала за мамой на улицу.

Артем догнал меня у самой двери, схватил за запястье и яростно зашептал на ухо:

 – Сбегаешь?! Или, может, не справляешься с ревностью?

 Видимо, рассчитывал меня поддеть, как раньше. Странно, но теперь его подколы отскакивали от меня теннисными мячиками.

 – Хватит, – я резко выдернула руку. – Ты ведь этого и хотел, разве нет?! Твое наследство в целости, твой отец может спать, с кем угодно. И ты тоже. Наслаждайся.

Я чувствовала, что он прожигает мне взглядом спину, но до самого такси так и не обернулась.

Артем

Я должен радоваться, что все кончено. Эта мысль свербит в мозгу, но никак не желает укладываться.

Я ведь этого и добивался, нет? Олеся права: все вышло по моему плану. Даже быстрее. Пора пить шампанское и жить дальше. Тогда почему на душе так погано?

Дом кажется пустым и отвратительно тихим, как морг. Наливаю виски – и бесцельно мотаю кубики льда. Не лезет. Хочется швырнуть стакан в стену и кромсать мебель.

Фак, я влип – и по уши. Чувствую себя первосортным куском говна. С чего бы?! Я ничего плохого не сделал, разве нет?! Вика сама приперлась, у нас ничего не было – да и Ягодка ясно дала понять, что не хочет со мной продолжения банкета. То есть я-то знаю, что хочет. Хотела, по крайней мере. Но насильно уговаривать женщину – не в моих правилах. Охота ей завести себе слюнтяя с полосатой палочкой – жезл ей в руки.

А Лариса?.. Я не собирался причинять ей боль. По факту, это даже не я сделал, все Олеся со своими упреками. И мне жаль бывшую невесту отца. Кажется, впервые в жизни он нашел хорошую женщину, и я погорячился, когда решил, что она – обычная аферистка. Но ведь не я побежал налево! Он! Гуляет где-то всю ночь, а чувство вины почему-то гложет именно меня. «Ты, твой отец, ваши гнилые гены»… Нет! Я не такой, как он. И если бы я решил жениться на ком-то вроде Олеси, я бы не смог уничтожить все одним глупым движением члена. Да и не встал бы он на другую, что ясно доказала Вика.

Развеяться, снять в баре телочку? Сейчас мне претит сама мысль об этом. Противно думать о том, чтобы заниматься сексом с кем-то еще… И как это понимать?! Я что, влюбился, как сраный герой мелодрамы?

Пальцы сжимают стакан с такой силой, что стекло, треснув, лопается, и тонкая струйка крови струится по запястью.

 – Фак!

Я не позволю Олесе так просто сбежать! Мне плевать, что там между нашими родителями, но Ягодка должна быть моей!

Замотав руку полотенцем, я собираю осколки, сую в карман ключи от машины и хочу уже двинуть в гараж, как вдруг телефон разражается трелью. На экране высвечивается одно слово: «Папа». А, вот он, зачинщик торжества. Вот кого надо благодарить за веселую ночку!

 – Да, – мрачно рявкаю в трубку. – Где тебя носит?!

 – Артем, – папин голос подозрительно тих и слаб, и моя злость мгновенно уступает место волнению. – Где Лариса? Не могу дозвониться.

 – Уехала. Наверное, телефон отключен, – уклончиво отвечаю я. – Ты где?! Что с голосом?

 – Я в больнице на Ленинском.

 – Что с тобой?!

 – Пустяки, небольшой гипертонический криз… Кажется, я переоценил свои силы.

Сжимаю зубы: ну, разумеется, переоценил. Разрываться между двумя женщинами – и я бы не осилил такие марафоны. А в его возрасте…

 – Скажи Ларисе, чтобы приехала, как сможет. И пусть не волнуется – я уже в порядке.

Его цинизм поражает. Давление подскочило на одной бабе – а приехать должна другая! Ты бы определился, бать! Разумеется, я не хочу сейчас затевать разборки, чтобы у него опять не случился приступ. Но ведь какие-то берега должны быть!