Улыбки темного времени. Цикл историй - Оля Новая

– Чего валяешься? Застудишься, потом по больничкам бегать будешь! Ударилась чем? – нарочито небрежно произнёс парень.

Но Наташа не слушала, что он говорит. Она смотрела в его глаза и видела тревогу за неё и человеческое участие. Видела теплоту и свет. И тонула в них, отогревалась изнутри. Кому-то есть до неё дело! И самый грозный хулиган оказался человеком, наполненным теплом и добротой… Осмеянная и покинутая всеми девочка смотрела на хулигана с благодарностью и радостным удивлением. Слёзы продолжали литься из её глаз. Но то были слёзы радости, несущие с собой лёд её сердца, разочарования и обиды.

– Так, ты головой что ли ударилась? Ничего не говоришь! Пойдём присядем-посмотрим! – хулиган по-мужски взял инициативу в свои руки и осторожно повёл её к ближайшей скамейке. Сняв с девочки шапку, он осмотрел её голову, но ничего не увидел.

– Тебя тошнит? Голова кружится? – требовательно спросил он, разглядывая Наташины зрачки.

Наташа отрицательно помотала головой.

– Как тебя зовут? – вдруг спросила она.

– О, заговорила! Вова меня зовут. А тебя?

– Я Наташа… и меня выгнали…

– Откуда? Из дома?

– Нет, с уроков…

– И ты поэтому плачешь?

– Наверно…

– Меня каждый день выгоняют, если б я так убивался, что бы со мной стало, даже не знаю! Тебя обидели?

Наташа молча кивнула.

– Сильно?

Она снова кивнула.

– Училка? И весь класс смеялся небось?

– Да… – едва слышно пролепетала Наташа.

Неожиданно её как прорвало. Она с жаром рассказала Вове про ткань, про учительницу труда, как папа помогал пятна сводить, как она испортила выкройку и ей наказали переделать к следующему уроку, а ткани больше нет, и какой её выставили неумёхой, невнимательной, хуже всех, и как все, и всё это, и… Вова слушал внимательно, сам поражаясь, что сидит сейчас на заснеженной скамейке и слушает эту тринадцатилетнюю девочку, распухшую от слёз и внутренней боли. Он слушал её боль, и ей становилось легче. Он слышал её боль и видел свою. И она больше не металась в нём яростным зверем.

– Знаешь что? Пойдём к моей матери в ателье, попросим обрезков ткани и всяких там кружев!

– Зачем? – растерялась Наташа.

– Как зачем? Ночнушку твою спасать! – засмеялся Вова.

Они шли по заснеженным улицам и говорили о школе, о летних каникулах, о животных. Оказалось, что они одинаково сильно любили собак, но им обоим категорически не разрешали их заводить. В остальном их диалог был пёстрым и хаотичным: впервые они были так откровенны с кем-то едва знакомым, впервые каждый из них слушал другого и радовался, что с ним делятся кусочками своей жизни. Наташа почти забыла, куда и зачем они идут. Она просто шла, говорила, слушала, и это её невероятно радовало. Теперь она заметила белые, пушистые снежинки, так красиво кружащиеся в воздухе. Увидела она и белые от снега улицу, деревья, дома, и ей стало очень уютно от этой чистоты и тишины. Даже машины ехали медленнее и меньше шумели из-за снегопада. Снег смягчал и замедлял всё вокруг! Наташа смотрела на Вову, на то, с каким жаром он рассказывал ей про собак в деревне, про свою жизнь, и любовалась им настоящим. Ей так редко удавалось вот так искренне и запросто с кем-то поговорить! Просто ни о чём, просто поговорить!

– Мы пришли! – вдруг сообщил он и отчего-то замялся.

– Может, это неудобно и мы помешаем твоей маме? – робко спросила Наташа, по-своему растолковавшая секундную неловкость.

– Нет, всё норм! Просто я никогда и никого не приводил к маме на работу… Непривычно! – честно ответил Вова.

Наташа кивнула, показав ему, что всё понимает.

– Но мы туда идём, могу ж я задуматься чуток? – пошутил Вова и потащил Наташу внутрь ателье.

В ателье было тихо. Лишь звуки швейной машинки и раскрывающихся ножниц нарушали тишину пространства. Тяжелые бархатные портьеры с золотыми кистями предваряли вход во внутренние помещения и гасили все шумы и разговоры. Вова решительным движением отодвинул тяжёлую ткань и жестом позвал Наташу за собой. Она немного помедлила, но вошла за ним, пугливо озираясь по сторонам. В комнатах швей слышался смех, разговоры и лёгкий стук ложки о стеклянный стакан. Всё это звучало вперемешку с шумом швейной машинки, звуком разрезаемой ткани и шуршанием готовых юбок и платьев. Наташа будто попала в какой-то совершенно новый, волшебный мир. Она чувствовала себя Гулливером, заброшенным волей судьбы в страну Великанов. Женщины в форменной одежде были строги на вид и напоминали ей великанов и учительницу труда одновременно. На первый взгляд так. Однако стоило одной из них засмеяться, как её веселье подхватили и её коллеги. Они смеялись легко и беззаботно, всем телом. А одна из них, особо смешливая, даже отложила раскрой ткани, воскликнув: «Галечка, прекрати, у меня руки смеются! Не могу так работать!»

Вова улыбнулся и подошел к этой самой смешливой портнихе.

– Мам, привет! Я пришел не один. Человеку помощь нужна, – тихо проговорил он.

– Вовчик, привет! Как ты? Никого не побил? Молодец! Кому помочь нужно?

Наташа робко выглянула из-за спины своего спасителя.

– Вот этой девочке, её зовут Наташа!

– Здравствуйте! – дрожащим голосом произнесла девочка.

– Вова, расскажи, что нужно! Здравствуй, Наташа! – приветливо улыбнулась женщина, и мягкие ямочки проступили на её щеках.

– Обрезки и кружева хотим попросить! Беда с выкройкой случилась, ругать её будут! – по-деловому сообщил Вова.

Вовина мама посмотрела на него и увидела в нём своего погибшего мужа. Он тоже всем помогал, был добрым и весёлым. Гордость за сына расцвела в её сердце. «Настоящим мужчиной растет, жаль, Вася не увидит уже!» – подумала она, и маленькая слезинка скатилась по её щеке.

– Мам, ты что? – встревожился её мальчик.

Мама легко смахнула слезинку и, улыбнувшись, вдруг подошла и чмокнула сына в макушку, несмотря на его протесты.

– Всё хорошо! Просто ты такой взрослый! И такой помощник! Папка бы порадовался! – искренне произнесла она и, повернувшись к Наташе, ласково попросила показать её ткань.

Девочка покраснела и медленно вытащила своё творение. Вовина мама внимательно рассмотрела и поцокала языком.

– Понимаю, как ты расстроена! Сейчас подберем что-нибудь! Дома сможешь наметать? А машинка есть?

– Смогу, есть… – пролепетала Наташа.

– Не стесняйся! Я знаешь, как по молодости ошибалась? А на швею училась, по профессии уже! Ты-то школьница, как же тебе не ошибаться? – участливо проговорила мама Вовы и отправилась искать подходящие ткани, оборки и кружева.

Наташины глаза загорелись. Она может ошибаться… Но в школе говорили совсем другое! А здесь ей так запросто разрешили делать ошибки! Профессиональная швея не стала ругать её или смеяться над испорченной выкройкой, а просто посочувствовала девочке и бросилась ей помогать! Как же это! Совсем чужая женщина, но такая тёплая и приветливая… Вова попросил маму о помощи для полузнакомой девочки, и она сразу же откликнулась, старается помочь! Просто помочь, без назиданий и упреков или попытки выгнать детей, мешающих её основной работе! Всё это никак не укладывалось в Наташиной голове. Она густо покраснела и повернулась к Вове: