Мужской гарем - Людмила Милевская

— Пошли! — воскликнула она, наваливаясь на Матвея всемтелом. — Волоки меня! Волоки! Я устала!

Он подхватил ее на руки.

— Это слишком, — сказала Далила, — я сама.

Выходя из офиса и перешучиваясь с мужем, Далила поймала себяна мысли: «Хорошо, что мы с Александром в ссоре. Не надо врать мужу и куда-тобежать. Можно смело ходить по улицам и смеяться».

Было решено ехать на «Мерседесе» Матвея, поскольку он дороже«Форда», а ехать хотелось вместе. Однако, подъезжая к дому, Далилазабеспокоилась о своем брошенном автомобиле, который планировалось не забиратьдо утра. Она не жаловалась, но вдруг перестала шутить, нахмурилась изавздыхала. Недолго она посылала сигналы мужу. Он быстро все понял и проворчал:

— Отвезу тебя и сразу на такси вернусь за твоей машиной.Успокойся.

— А я ужин приготовлю тем временем, — порадовала его Далила.

И обманула. Не успела она, впорхнув в квартиру, раздеться,как раздался звонок. Далила открыла дверь и отшатнулась. На пороге стоялаподруга Веты, Анастасия Миронова.

— Вы одна? — спросила она, решительно проходя в прихожую. —Нам нужно поговорить.

Далила вспомнила Шатунова, уже покойного, и, цепенея,подумала: "С ним она уже «поговорила», теперь пришла убивать меня. Чтоделать? Кричать? Звать соседей? Бесполезно. Если у нее пистолет, все равно неуспею!

Так, хватит паниковать! В конце концов, у нее оружие, а уменя профессиональные навыки. Глядишь, и выкручусь", — приободрила себяДалила.

А Миронова без приглашения прошла в гостиную, остановилась укомода, подержала в руке фигурку божка и, поставив его на место, рассеянноотметила:

— Классная змея. Свернулась в клубок и лежит себе у фонтана.

— Вы о чем? — удивилась Далила.

Миронова, кивнув на шеренгу фигурок, сказала:

— Я об этом.

Далила не стала объяснять ей, что держала в руках она незмею, а египетского божка. Вместо разговоров Далила цепким профессиональнымвзглядом изучала лицо своей гостьи, его мимику и выражение.

«И фонтан, и змея — мужские сексуальные символы, если поФрейду, — с некоторым облегчением констатировала Далила. — Вряд ли Настя пришламеня убивать с мыслями о сексе и о мужчинах. Вижу в ней больше страха, чемагрессии».

— Присаживайтесь, — предложила она, кивая на кресло. — И неждите любезности. Благодаря вашей жестокости у меня весь день болит голова.

Раздраженно дернув плечом, Настя сказала:

— Ну, уж извините, первой не я напала. У вас был выбор,которого вы лишили меня.

Далила нахмурилась и промолчала. Миронова плюхнулась вкресло и закурила.

— Я пришла, — сказала она, выпуская дым уголком губ, — чтобывам сообщить. Сегодня, после нашего разговора, был убит Шатунов.

— Я знаю.

— Знаете?! — поразилась Миронова. — И, конечно же, думаете,что Шатунова убила я.

— Нет, я думаю, что его убили по вашему заказу. Чего выхотите от меня? — спросила Далила, стараясь придать равнодушие голосу и протягиваядевушке пепельницу.

Она знала, нельзя раньше времени становиться жертвой, нельзяпровоцировать Настю на действия и агрессию — надо делать вид, что ничегострашного не происходит, они просто беседуют.

Миронова машинально взяла пепельницу и твердо сказала:

— Вы должны мне помочь.

«Сейчас начнет врать, — догадалась Далила, — сочинять, чтоубийцу она не знает, что куртку вторую не покупала, что пистолет прятала поприказу. Но зачем? Что у нее за игра? И какую роль она отвела мне в этой игре?»

— Я пока не знаю, кто убил Киселева и Трахтенберга, —продолжила Настя. — Я не знаю, кто убил Шатунова.

— Ясное дело, — кивнула Далила. — А от меня вы чего хотите?

— Вы должны мне помочь. Я не могу долго скрываться.Брусницкий болеет, холдинг на мне, и вообще. Я не создана для того, чтобыскитаться. Долго скрываться я не могу, я привыкла к комфорту.

Далиле хотелось сказать: «Не могу вам посочувствовать. Окомфорте раньше надо было думать», — но она промолчала, давая Мироновойвысказаться.

— Я хочу вас спросить про коллекционную куртку, — продолжилаНастя. — Про куртку, которую якобы Ветка себе купила в салоне в Гостином. Как японяла, вы утверждаете, что я завела Ветку в салон и чуть ли не силой заставилаее купить эту куртку. А потом купила вторую такую же для сообщницы. Так?

— Так, — подтвердила Далила.

Миронова рассмеялась нервным фальшивым смехом, зло загасилав пепельнице окурок и отчеканила:

— А вы попробуйте Ветку заставить. Она упрямая, как осел.

— Любого можно сделать упрямым, если силой давить. А хитрыеуговоры делают беззащитными даже отпетых упрямцев.

— Но дело не в том, — отмахнулась Миронова. — Зачем яВетку-то уговаривала? Никак не пойму. Если послушать тех продавцов, в салоне уних сплошной эксклюзив, весь товар штучный. Вот и выходит, что я никак знать немогла о второй «диоровой» куртке.

«Она не будет меня убивать», — окончательно для себя уяснилаДалила и осмелела.

Презрительно покачав головой, она ответила:

— Накануне вы, а скорей ваша сообщница, в тот салон заходилина разведку. Продавщица Марина посоветовала взять две одинаковые коллекционныекуртки от «Диор», якобы для ваших сестер-близняшек.

Миронова побледнела:

— И это вы знаете. Вы везде побывали. Но почему вы взялисьза меня? Вы мне мстите?

— За что? Я понятия не имею о ваших настоящих намерениях, нопредупреждаю: убивать меня бесполезно. У меня плохая привычка. Я сплетница.

Любую полученную информацию я мгновенно распространяю средисвоих друзей и знакомых. А их у меня много. Боюсь, ваша рука устанет стрелять.

— Будь я преступницей, вас стоило бы убить уже за одно то,что вы нос свой в чужие дела суете, — парировала Миронова. — Но я не убийца. Ядля того сюда и пришла, чтобы получить от вас информацию.

— Получили?

— Не всю. Хотелось бы знать, что вы делали в квартиреСоболева?

Далила призналась:

— Я не могу ответить на ваш вопрос, зато вы на мой можете.Когда у вас свадьба с Артемом Брусницким?

Настя ахнула и побледнела:

— И это вы знаете!