Мужской гарем - Людмила Милевская

Он рассмеялся:

— Что — ты? Закричишь? Это было бы очень забавно: люди,спасите, меня насилует собственный муж в собственном кабинете.

— Обижусь, — пообещала Далила.

— Это делу не помешает, — ответил Матвей, укладывая жену настол и деловито задирая подол узкой юбки. — Крика я могу не заметить. Я будувспоминать тебя ту, вчерашнюю.

Далила хотела возразить, но его, губы уже настойчиво впилисьв ее. От такого напора она вдруг почувствовала волнение, которое давно непосещало ее в пресных отношениях с мужем.

— Дверь хотя бы закрой на ключ, — уже не сопротивляясь,попросила она.

— Зачем? Твоя секретарша ушла и повесила у входа табличку«Закрыто».

Руки Матвея энергично скользили по бедрам Далилы, мялигруди, живот. Горячая волна желания вдруг захлестнула ее. Она отдалась зовуплоти страстно, удивляясь своему внезапному буйству и не обращая внимания наскрип стола и шорох падающих на пол бумаг. Ее дыхание смешалось с порывистымдыханием мужа, тело безудержно стремилось слиться с его телом, ее стон казалсяпродолжением его стона. Далила была на вершине блаженства…

Вдруг дверь кабинета распахнулась — на пороге выросла ИринаСергеевна.

— Простите, я забыла… — с ходу начала она робко, но, встретившисьс беспомощным взглядом Далилы, остолбенела.

И тут же, осознав, что происходит, Левицкая попятилась ипулей вылетела в приемную.

— Черт! Я тебе говорила, — с досадой воскликнула Далила,отталкивая мужа.

Матвей ничего не понял и удивился:

— Что случилось?

— Моя пациентка вернулась и видела нас, все видела, —прошипела она.

— Ты уверена? — растерянно спросил он.

— Уверена?! Мы только что с ней друг на друга смотрели, ствоей фригидной Левицкой!

Матвей уточнил:

— С твоей.

Далила спрыгнула со стола и зло подумала: «Раз в сто летсобралась с огоньком мужу отдаться и сразу попала в дерьмо. А с любовникомникогда не попадала. Видно, не судьба мне быть порядочной женщиной».

Торопливо натягивая узкую юбку на свои тугие бедра, онавдруг осознала весь ужас только что происшедшего. Перед глазами стоялоиспуганное лицо несчастной Левицкой. Той тоже всегда не везет.

От страха у Далилы даже голова болеть перестала. От бессилияона застонала, сжав виски руками и закатив к потолку глаза:

— О-о-о-о! Жу-уть!

— Да, нехорошо получилось, — подтвердил Матвей, невозмутимозастегивая брюки.

— Что ты сказал? — разъярилась Далила. — Всего лишь«нехорошо»? Я потеряла свое лицо! Теперь об этом весь Питер узнает!

Муж посоветовал:

— Выбрось из головы. Я вообще не о том говорил. Нехорошо,что мы фригидную женщину раздразнили.

Далила, сжав кулаки и затопав ногами, закричала:

— Черт! Черт! Хороша же я была на столе с задранными ногами!

Она изо всех сил замотала головой, стараясь отогнать образЛевицкой, но ее вытаращенные глаза намертво поселились в памяти Далилы. Матвейскептически посмотрел на жену и согласился:

— Да, на столе с задранными ногами ты была необыкновеннохороша. Несказанно Левицкой твоей повезло. Любой мужчина ей позавидует.

Далила в бешенстве взглянула на мужа, собираясь его отчитать— в глазах Матвея плясали чертики, он еле сдерживал смех. Внезапно онарассмеялась, он следом за ней.

Они хохотали, падая друг на друга, расходясь и складываясьпополам от нового приступа смеха.

— Ха-ха-ха! Не волнуйся, она больше не явится, — сквозьгомерический хохот выдавливал из себя Матвей.

— Не сомневаюсь, — — вторила ему Далила.

— Я в том смысле, что теперь прибегут ее раззадоренныеподруги.

— Как же, они к тебе прибегут, дам им адрес, сам отдувайся.И хватит ржать.

Матвей, тщетно пытаясь напустить на себя серьезность,воскликнул:

— Они развратят мне студенток!

— Ой, не могу! — еще громче рассмеялась Далила. — Удивляюсь,что твои студентки тебя еще не развратили! Твои студентки сами кого…

Она осеклась — ее взгляд случайно упал на кресло, в которомсидела Левицкая.

— Ее сумочка! Ой, боже мой, она за сумкой вернулась! Как язавтра посмотрю ей в глаза? Прекрати ржать, слышишь! Что я скажу ей завтра?

— Скажешь, что послезавтра я опять за тобой заеду, — корчасьот нового приступа смеха, ответил Матвей.

— Бессовестный, — глядя на его сладкие муки, усмехнуласьДалила.

— Может, есть смысл подумать о практических занятиях леченияфригидности? Могу предложить твоим пациенткам свою скромную помощь.

— Предатель! — шутливо рассердилась она.

— Я имел в виду только сеанс, аналогичный сегодняшнему, — воправдание себе пояснил Матвей. — А что, хороший секс заразителен. Знаешь,почему эта несчастная убежала?

— Почему?

— Она спешила отдаться.

— Кому?

— Думаю, теперь ей без разницы. После того, что она видела,— воскликнул Матвей, делая страшные глаза, — эта Левицкая терпеть уже не могла!

Далила вздохнула:

— Какое счастье, что я не сексолог. Иначе ты стал бы маньяком.

Она обессиленно рухнула в кресло, раскрыла сумочку ИриныСергеевны и спросила:

— Лучше посоветуй, что мне делать?

— Вести себя прилично и не рыться в чужих вещах, — мгновенновыдал совет Матвей.

— Бог мой, это кто говорит о приличиях?! — возмутиласьДалила. — Провокатор! Посмотри, здесь деньги и какие-то документы. Все, теперья точно знаю, Левицкая завтра придет. Если не ко мне, то за своей сумкой. И чтомне делать?

— Отдать сумку секретарше, пусть передаст без твоегоучастия.

— Дорогой, ты гений, — обрадовалась Далила. — Так я исделаю.

Он обнял ее:

— Пошли?

— Куда? — озорно спросила она.

Матвей изобразил удивление:

— Как — куда? Домой. Продолжим начатое…

Впервые за много лет Далила почувствовала рядом с мужем нетолько покой, но и прилив хорошего настроения. После тяжелого, даже страшногодня это было особенно удивительно.