Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль

Война и потеря сотен торговых судов нанесли катастрофический ущерб Республике. Бургомистры Амстердама впоследствии подсчитали, что за время войны голландцы потеряли, в общей сложности, 1 200 торговых и рыболовецких судов — тяжелейший удар для коммерции. Ловля сельди и ее доставка были парализованы. Значительная часть нидерландской заморской торговли оказалась приостановлена на неопределенный срок. Более того, оказавшись не в состоянии прислать подкрепление в то, что осталось от Нидерландской Бразилии, Генеральным Штатам и Вест-Индской компании пришлось проглотить унижение, видя, как их некогда процветавшую колонию полностью отвоевали португальцы.

И материальные потери, и финансовые издержки войны были колоссальными. Но Голландия не могла допустить поражения, так как оно привело бы к утрате ее господствующего положения в «высокостоимостной торговле», основе процветания и величия Республики. Так или иначе, войну необходимо было довести до приемлемого, если не до успешного завершения, которое позволило бы полностью обезопасить нидерландское судоходство. Были разработаны планы по фундаментальной реорганизации военно-морских сил и постройке совершенно нового военного флота. Генеральные Штаты приказали построить 30 новых военных кораблей в феврале 1653 г. и еще 30 — в декабре того же года. Но в то же время просьбы адмиралов о пополнении состава флота большими и тяжеловооруженными кораблями игнорировались, ни одно из новых судов не было большим, чем флагман покойного Тромпа, «Бредероде» (водоизмещение 600 тонн; 54 пушки). Регенты предпочитали придерживаться стратегии рассредоточения боевой мощи с целью максимальной защиты морских путей и торговли. В январе 1654 г. Генеральные Штаты объявили 60 новых кораблей собственностью Генералитета, запретив адмиралтейским коллегиям продавать их после войны, как они продали много своих судов после 1609 и 1648 гг.

Но пока война была в самом разгаре, большинство новых кораблей еще не было готово. Кроме того, из-за тяжелых потерь становилось все сложнее находить людей, готовых рисковать жизнью под огнем английских пушек, несмотря на обилие оставшихся из-за войны безработными моряков. Нидерландские адмиралтейские коллегии, в отличие от английской морской администрации, не разрешали вербовать моряков насильственным путем, так как это считалось несовместимым со «свободой», которая была провозглашена краеугольным камнем Республики. Поэтому у Штатов не было другого выбора, кроме повышения жалования морякам до неслыханного размера и увеличения компенсаций за увечья, полученные в боевых действиях — мера, официально применявшаяся с 1645 г. Согласно расширенному списку, опубликованному в сентябре 1653 г., за потерю левой руки во время морского сражения полагалась компенсация в 266 гульденов (что примерно равнялось четырехлетней зарплате ремесленника), за потерю правой — 333 гульдена, 1 066 гульденов (от трех до четырех годовых заработков) — за потерю обеих рук или обоих глаз, и половину этой суммы за потерю обеих ног, на том основании, что человек без обеих ног все же более способен заработать себе на жизнь, чем лишившийся рук или глаз. Эти компенсационные выплаты позднее были снова увеличены, и в 1664 г., накануне второй англо-голландской войны, те, кто потерял обе руки или оба глаза, получали 1 500 гульденов.

Поражения и растущее уныние ударили рикошетом по правительству регентов, вызвав мощную волну народного негодования и антирегентских оранжистских настроений. Это народное недовольство энергично разжигали реформатские проповедники. Якоб Стермонд в марте 1652 г. произнес в Гааге проповедь, в которой подверг регентов открытой критике, что привело к его немедленному увольнению с кафедры, хотя впоследствии эта мера была отменена после того, как он пообещал в будущем не касаться политики в своих проповедях. Поддержка оранжистов росла с каждым месяцем. В июле 1652 г. фризский штатгальтер заверял, что не только в этой провинции, но и «en beaucoup de villes d'Hollande on commence a changer de langage: ils voyent qu'ils ne peuvent estre sans chef» («во многих городах Голландии начинает меняться настроение: они видят, что не могут обойтись без главы» (фр.)). Делфтский проповедник Йохан Гоэталс, пламенный оранжист, сообщал Виллему-Фредерику (также в июле), что, как обнаружил он к большой своей радости на недавнем собрании южноголландского синода, «почти все братья испытывают горячую любовь к Оранско-Нассауской династии и особе Вашего превосходительства в частности». Он добавил, что Йохан Теллинк (политический активист, и вместе с тем глава Дальнейшей Реформации) настраивал народное мнение в Зеландии против регентов, комментируя, что «когда дело созреет здесь, то на поддержку оранжистского дела в других провинциях и Генеральных Штатах устремится больше добрых друзей и надежных людей». Гоэталс признавался, что не ожидал такой быстрой перемены народного настроения в Голландии и Зеландии «в столь короткий срок».

Так как Теллинк, Гоэталс, Стермонд и их единомышленники не могли открыто обвинять регентов с кафедр, они предпочитали нападать на правительство посредством анонимных печатных памфлетов, «предназначенных для того, чтобы простой народ прозрел, ради спасения страны», и поощрить «благочестивых регентов», то есть регентов, расположенных к ортодоксальному кальвинизму, Дальнейшей Реформации и Оранской династии. Но в Голландии такой метод пропаганды столкнулся с препятствиями, поскольку большинство печатников опасалось издавать такие памфлеты, вынудив Гоэталса спросить Виллема-Фредерика, может ли он устроить так, чтобы политические трактаты, написанные им самим и другими оранжистскими активистами, печатались и распространялись из Фрисландии.

Виллем-Фредерик стремился разжечь народный гнев против регентов, но так, чтобы не вызвать подозрений, что он собирается узурпировать законное положение и наследие малолетнего Вильгельма III. Он написал Штатам Зеландии и Гронингена, заверяя их, что желает только стать генерал-лейтенантом армии и исполняющим обязанности адмирала военно-морского флота, и никоим образом не собирается посягать на положение юного принца. Он уверял зеландцев, что Оранско-Нассауская династия избавит Соединенные Провинции от «глубочайшего и постыдного рабства» и выведет к вершине «самой славной, основанной на законе, свободы».

К концу лета агитация в пользу Оранской династии, направляемая Теллинком, глубоко встревожила партийный блок Штатов в Мидделбурге, где vroedschap, во главе с Адрианом Ветом, под оказанным на него давлением предложил объявить Вильгельма III штатгальтером, а Виллема-Фредерика — лейтенантом штатгальтера Зеландии. Сильно обеспокоенные этим поворотом событий, Штаты Голландии отправили в Зеландию свою делегацию, в состав которой входили Ян де Витт и Ян Хюйдекопер, глава республиканской фракции в Амстердаме. Их приезд вызвал гневные демонстрации протеста во Флюшинге и Вере, так же как и в Мидделбурге, в которых принимали участие многие оставшиеся без работы матросы и рыбаки, и жёны моряков-калек. Сложилась угрожающая ситуация, в которой 27-летний де Витт проявил больше хладнокровия и присутствия духа, чем его старшие коллеги. Проголландская партия в Мидделбурге настаивала на том, что они не собираются отказываться от защиты принципа «свободы», но что, в данное время, народ настолько разгневан, что у них нет другого выбора, кроме как следовать по течению. В результате Зеландия проголосовала за назначение Вильгельма III и Виллема-Фредерика в Генеральные Штаты, при условии — предусмотрительная оговорка! — что другие провинции (имея в виду Голландию) будут придерживаться такого же мнения. Голландия убедила Штаты Зеландии как следует обдумать этот вопрос, и, на этот раз, приняла меры предосторожности, чтобы помешать лицам, «не являющимся членами правительства», вмешаться в их размышления.