Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн

Джилл причесала его, кое-как успокоила и повела в кабинет.

– Привет, сынок, – поднял голову Джубал. – Садись.

– Привет, Джубал, – торжественно произнес Валентайн Майкл Смит. И сел. И начал ждать.

Джилл с трудом избавилась от впечатления, что Майкл церемонно поклонился, хотя на самом деле он даже не кивнул.

– Ну как, мальчик, – поинтересовался Харшоу, – многому сегодня научился?

Смит радостно улыбнулся, сделал обычную свою паузу и ответил:

– Сегодня я научился прыжку в полтора оборота. Это когда входишь в воду после…

– Знаю, видел. Брызг многовато. Старайся не сгибать колени, ступни держи вместе, а носки оттягивай посильнее.

Смит заметно погрустнел.

– Я правильно этого не сделал?

– Все было очень правильно, для первого раза. Понаблюдай за Доркас.

Смит тщательно обдумал полученный совет.

– Вода грокает Доркас. Она его лелеет.

– Ее. Доркас – «она», а не «он».

– Ее, – поправился Смит. – Так, значит, мое говорение было неверным? Но я прочитал в вебстеровском Новом международном словаре английского языка, третье издание, опубликованное в Спрингфилде, штат Массачусетс, что при устной речи мужской род включает в себя и женский. В книге Хагуорта «Договорное право», пятое издание, Чикаго, Иллинойс, тысяча девятьсот семьдесят восьмой год, на странице тысяча двенадцатой сказано, что…

– Тише, тише, – поспешно оборвал его Харшоу. – Дело не в тебе, а в особенностях английского языка. Формы мужского рода действительно включают в себя и женский, но только в тех случаях, когда говорится о группе лиц, а не об одной конкретной женщине. Запомни, Доркас всегда «она», а не «он».

– Я это запомню.

– Да уж постарайся, пожалуйста, а то еще спровоцируешь Доркас доказать тебе, насколько она женщина.

Харшоу задумчиво поморгал.

– Слушай, Джилл, а этот парень, он спит с тобой? Или вообще с кем-нибудь из вас?

Джилл немного помедлила, а затем ответила абсолютно бесстрастным голосом:

– Насколько мне известно, Майк вообще не спит.

– Ты мне не ответила.

– Можешь считать, что я сделала это вполне намеренно. Но если ты так уж интересуешься, могу сообщить, что со мной он не спит.

– М-м-м… ну чего, спрашивается, колючки топорщить? У меня же чисто научный интерес. Ладно, продолжим в другой раз. Майк, так чему ты там еще научился?

– Я научился двум методам завязывания ботиночных шнурков. Один из них пригоден только для лежания, а второй – для хождения. Еще я научился спряжению. Аз есмь, ты еси, он есть, мы есмь, вы есте, они суть, я бых, ты бы…

– Ладно, ладно, достаточно. Что еще?

Майк восторженно улыбнулся:

– До вчера я учусь водить трактор, сильно, ярко и прекрасно.

– Как? – Харшоу повернулся к Джилл. – Где это было?

– Вчера днем, пока ты спал. Не бойся, Дюк следил, чтобы с ним ничего не случилось.

– М-м-м… да. И, похоже, уследил. А ты что-нибудь читал?

– Да, Джубал.

– И что же именно?

– Я прочитал, – начал перечислять Майк, – еще три тома энциклопедии, от Магриба до Мюрата, от Мюрата до конца буквы О, от П до плантации. Ты говорил, чтобы я не читал слишком много энциклопедии за один раз, поэтому я остановился. Потом я прочитал трагедию «Ромео и Джульетта», написанную Уильямом Шекспиром. Потом я прочитал «Записки Джакомо Казановы, шевалье де Сенгальта», переведенные на английский язык Артуром Мейченом. Потом я прочитал «Методику перекрестного допроса» Фрэнсиса Уэллмана. Потом я старался грокнуть прочитанное, но тут пришла Джилл и сказала, что я должен идти завтракать.

– Ну и как, грокнул ты все это?

На лице Смита появилось смущение.

– Не знаю, Джубал.

– Тебя что-нибудь беспокоит?

– Я не грокнул прочитанное во всей его полноте. Я читал историю, описанную Уильямом Шекспиром, и был очень счастлив, когда Ромео умер. А потом я прочитал дальше и узнал, что Ромео развоплотился преждевременно – если только я верно это грокнул. Почему он развоплотился?

– А потому, что у этого недоноска крыша съехала.

– Извини?

– Не знаю я, Майк.

Смит задумался. Затем он пробормотал несколько слов по-марсиански и тут же их перевел:

– Я всего лишь яйцо.

– Да? Ты говоришь так, когда хочешь о чем-нибудь попросить. Ну и что же на этот раз?

Смит замер в нерешительности.

– Брат мой Джубал, – выпалил он наконец, – не будешь ли ты добр, пожалуйста, спросить Ромео, почему он развоплотился? Я не могу его спросить, я всего лишь яйцо. А ты можешь – и потом ты сможешь передать мне гроканье этого случая.

Дальнейший разговор стал путаным и невнятным. Как нетрудно понять, Майк считал Ромео вполне реальной личностью и надеялся, что Джубал вызовет дух Ромео и потребует, чтобы тот отчитался за свое прошлое, еще при жизни, поведение. Как объяснить, что Монтекки никогда не существовали и Капулетти – тоже? Понятие вымысла полностью выходило за рамки жизненного опыта Майка, неизвестно даже, с чего начать. Неуверенные попытки Джубала привели к единственному результату – Джилл испугалась, что ее подопечный снова свернется в клубок.

Однако Майк сумел с собой справиться; он успел уже понять, что не стоит отключаться в присутствии друзей – по не совсем понятной причине все они (за исключением доктора Нельсона) воспринимали вполне естественный уход в себя с большим возбуждением. Сделав над собой титаническое усилие, он замедлил пульс, успокоил свои эмоции и улыбнулся:

– Я подожду, пока гроканье придет ко мне само.

– Вот и прекрасно, – облегченно кивнул Джубал. – А впредь, прежде чем читать что-нибудь, спроси у меня, или у Джилл, или еще у кого – вымысел это или факты. Мне бы не хотелось, чтобы ты путал одно с другим.

– Я буду спрашивать.

Майк решил, что нужно грокнуть это странное понятие, а затем доложить его, во всей полноте, Старикам… и тут же поймал себя на размышлениях: знают ли Старики, что такое «вымысел»? Невероятная мысль о существовании понятия, столь же нового для Стариков, сколь и для него самого, сотрясала самые основы мироздания, была значительно более дикой, чем дикое понятие «вымысел». Пришлось отложить ее в сторону, приберечь для медитаций.

– …но я, – говорил брат его Джубал, – позвал тебя совсем не затем, чтобы побеседовать о литературе. Майк, ты помнишь тот день, когда Джилл забрала тебя из больницы?

– Из больницы? – эхом отозвался Смит.

– Возможно, – вмешалась Джилл, – Майк даже и не знает, что был именно в больнице. Дай-ка я попробую.