Начало пути - Дарья Ковальская

Стою, оглядываюсь, щурюсь. Луна, зараза, снова скрылась за тучами. Хочется взвыть и послать все далеко и надолго. Нет, ну почему это должна быть именно я?

Вокруг разрытые могилы, покосившиеся оградки, волки воют подозрительно близко. Стою под дождем, с рукой на перевязи, и, сложившись пополам, разглядываю траву, которая растет мелкими кустиками то тут, то там.

Может, побольше нарвать? Дома увижу, чего это я насобирала.

Интересно, когда это дом некроманта стал и моим домом.

Так-с… вот это…

Позади меня что-то затрещало и заскрипело. Я попыталась было обернуться, но за ногу с силой схватили и дернули так… — никто бы не устоял.

Вторая нога подломилась, и я рухнула на землю. Удар отрезвил, отозвавшись такой болью в поломанной конечности, что впору было выть. Мокрая почва подо мной задрожала, потекла куда-то вниз, заставляя меня скользить. Я попыталась было ухватиться за траву, но она мокрая, никак толком не удается. А потом подо мной разверзлась пустота, и я с визгом рухнула в открытую могилу, подняв целый фонтан брызг и с головой скрывшись в жиже, которую намешал из земли дождь.

Весело? Не очень. Пока выбралась из воды, постоянно оскальзываясь и падая обратно на колени, пока откашлялась, задыхаясь, пока смогла встать на ноги… — Я думала, там и останусь навечно. Ан нет. Стою. Меня трясет. Руку я просто не чувствую, а глаза как раз на уровне края могилки.

И такое холодное, жуткое ощущение внутри, что с одной рукой я из этой ловушки не выберусь. Больно стены скользкие, а уцепиться не за что. И звать некого. В округе только зомби бродят, да и ночью на кладбище в дождь… ни один идиот, кроме меня, бродить точно не будет. Это факт. Живой, по крайней мере, точно.

Закусив губу, прислонилась здоровым плечом к земляной стене и зажмурилась, глотая слезы. Что-то я… часто плакать стала. Видать, нервы сдают. Не выдерживаю.

— А ты уверен, что здесь остался хоть один закопанный?

— Да нам закопанного мертвяка и не надо. Слышал, что рассказывали: их тутошний некромант призвал, а монеты они оставили, когда вылезали. Сколько раз тебе еще повторять?

Застыв, смотрю наверх, еще не веря. Здесь люди? А что они тут… да какая разница! Так, надо позвать…

Нет, если бы меня ночью позвали из могилы, при этом подпрыгивая и выглядя так, как я сейчас… я бы рванула на первой скорости, теряя пятки, достоинство и желание идти помогать.

— А здесь? — Голоса постепенно приближались. Я затаилась, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.

— Вот сам и лезь. А я посмотрю, как ты потом родителям будешь доказывать, что упал с кровати в очень грязную лужу…

Всхлип и громкий пронзительный рев был ему ответом.

— Ладно, только заткнись!

Рев мгновенно оборвался.

— Я иногда тебя просто ненавижу, ты в курсе?

— Угу. Лезь давай, а то мокро и холодно.

— Не наглей, мелкий!

Я приподнялась на цыпочки и осторожно выглянула из могилы. Рядом с соседней стоял паренек, на вид лет пяти, и с интересом смотрел, как парень плотного телосложения, упершись рукой о ее край, готовится спрыгнуть вниз.

Короче, я не выдержала. Вроде не пугливые.

— Э… мм… извините, а что конкретно вы ищете?

Парни замерли. Малыша затрясло, но он не обернулся. Зато обернулся старшенький и, увидев только всклоченную грязную макушку и ярко горящие глаза как раз на уровне земли, заорал, рванул вбок, поскользнулся и рухнул в могилу. В соседнюю. Ребенка затрясло еще сильнее.

— М-мама… А-арчи-и-и…

Из могилы донесся тихий, но очень эмоциональный мат.

— Ммм… я очень извиняюсь, что напугала. Но ты понимаешь…

Взвизгнувший ребенок рванул вперед и тоже прыгнул в соседнюю могилу. А я всего-то за пяточку его потрогала. Нервный какой. А чего тогда на кладбище поперся?

Тоже мне герой!

20:32

— Не… получается. Ух! Блин…

Стою, наблюдаю за тем, как периодически над могилой появляется голова паренька, он подтягивается, цепляясь за скользящие комья земли вперемешку с травой, и… падает обратно, срываясь.

Мальчик притих и не орет. Он вообще с тех пор, как я голос подала, разговаривал мало и тихо, но я все слышала. Дождь, кстати, стихать начал.

— Я, может, конечно, лезу не в свое дело, но так ты только выбьешься из сил…

— Заткнись! — расхрабрился тот, что поменьше, подпрыгнув, чтобы меня увидеть. — Без тебя разберемся.

Глаза, правда, у него были круглые и сильно испуганные.

— Н-да. Ладно, тогда без сантиментов.

— И не колдуй! — В меня чем-то бросили. Судя по ощущениям, это ком земли. Зато как точно, прямо в глаз засветил.

Скриплю зубами, шлю проклятия, в соседней могилке притихли, испугавшись последствий собственной храбрости.

— Вот щас как в тараканов превращу! — рявкнула я, счищая с лица мокрые потеки грязи. — Нет, одного в таракана, второго в гусеницу! И посмотрю, как вы там, сволочи мелкие, выбираться будете.

— Не надо в тараканов. Мы… все сделаем. Мы ж не знали… что ты колдующее… умертвие.

— Сам ты «умертвие»! Ведьма я!

Снова тихое шушуканье.

— Ага, ври больше! Ведьмам по ночам делать больше нечего, как в могилах сидеть и вампиров пугать!

— Каких вампиров?

Удивленное молчание.

— То есть ты даже не в курсе, на кого посмела голос поднять? — уточнил тоненький детский голосок.

— Нет. Не до того было.

— Подними меня.

Встаю на цыпочки, чтобы увидеть. Над соседней могилкой показалась встрепанная грязная голова мелкого.

— Я, между прочим, принц! Чистокровный вампир в сто сороковом поколении, — сообщил ребенок, злобно сверкая глазками. — А ты меня напугать пыталась!

— Я не пыталась, я напугала. Слушайте, мы так и будем ругаться или начнем искать выход из ситуации? Лично я замерзла, сломала руку и…

— А у нас мазь есть! — радостно сообщили из недр могилы. Видать, подросток. Арчибальд вроде его зовут.

— Какая мазь? — заинтересовалась я.

— Классная. Все повреждения заживляет. Хочешь?

Киваю, забыв, что меня не видно.

— Кивает, — сообщил принц другу.

— Тогда вытащи нас! Ты же ведьма. Тебе это как нечего делать.

— Гм. У меня рука сломана. Мне теперь есть что тут делать.

— Да? — разочарованно. — Сильно?

— В трех… нет, уже в четырех местах, — соврала я.