Герцог-упрямец - Мэдлин Хантер

– Неверное толкование – только моя вина. Я позволил себе поверить в то, во что хотел верить, поэтому мне можно и дальше считать себя мерзавцем.

– Нет, не мерзавцем. Даже не думайте такого. Ведь я… В общем, я была совсем не против, поэтому вы не должны называть себя мерзавцем.

Девина подозревала, что проснувшаяся в ней женщина станет наслаждаться воспоминаниями о случившемся еще много месяцев. Тело ее все еще пылало, а кровь бурлила, и ей очень хотелось, чтобы герцог хотя бы на время забыл о своем джентльменском благородстве.

А он вдруг встал и с улыбкой сказал:

– Что ж, приятно это слышать. – Обхватив лицо девушки ладонями, он поцеловал и тут же отступил. – А теперь вам следует подняться наверх одной. Я еще немного подожду.

Девина направилась к двери, все же надеясь, что Брентворт последует за ней. Но он, разумеется, не пошел.

– Полагаю, теперь мы возвращаемся в состояние вражды? – сказала она, обернувшись.

– Боюсь, это уже невозможно. Давайте будем друзьями, имеющими разные цели.

Взявшись за ручку двери, Девина все еще медлила – ужасно не хотелось уходить. О, каким красавцем выглядел Брентворт: со все еще теплым взглядом, с мелкими морщинками в уголках глаз и с игравшей на губах улыбкой… Наконец, тихо вздохнув, она вышла из столовой и направилась в свою комнату.

Если разумно устроенная жизнь вдруг превращается во что-то невообразимое, то для этого, как правило, имеется веская причина. Эрик решил, что во всем виновата Шотландия. Возможно, благодаря этой мысли ему бы удалось взять себя в руки, да только приходилось признать, что впервые он поцеловал Девину в Англии.

Ему следовало бы гордиться своей сдержанностью, но вместо этого он всю ночь злился на правила, которым требовалось подчиняться. А ведь Девина, наверное, оказалась куда рассудительнее, чем он. Возможно, она чувствовала, что жизнь задолжала ей подобный опыт, поэтому решила его приобрести.

Ему вовсе не льстило, что она сочла его подходящим для этого мужчиной, но ведь это, черт побери, вполне соответствовало и его собственным желаниям!

Но почему же его так тянуло к ней? Хм… очень странно… Она же совершенно не походила на тех женщин, которых он обычно выбирал. Вероятно, именно это и влекло его к ней. С ней он не мог бы просто немного потанцевать, нанести несколько визитов, сделать дорогой подарок – и так далее… К ней ему вообще не следовало прикасаться! Уж не говоря о том, чтобы доводить и ее, и себя до того состояния, когда от непоправимой ошибки их отделяли каких-то десять-двенадцать ступенек.

И все же он это сделал. И не жалел об этом. Даже не мог бы поклясться, что не поступил бы точно так же, выпади ему еще раз такой шанс. Прошло уже много времени с тех пор, как он познал необузданную, сводившую с ума страсть. И сейчас его чувственность снова получила на время полную свободу действий. Но как же воспользоваться этой свободой? Хм… уж если он не мог уложить в постель Девину, то подошла бы любая другая женщина, не так ли?

Девина думала, они смогут повернуть время вспять. Думала, что смогут забыть о том первом поцелуе, а сейчас, после того как чертовски близко подошли к опасной черте, они снова могут стать врагами. Но она-то совсем неопытная, а он… Что, если уж быть честным перед самим собой, то следовало признать: он сразу же понял, что она скорее всего девственна, но чувственный голод заглушил эту мысль.

Подкрался рассвет, а Эрик так ничего и не решил для себя. И, конечно же, он ни на минуту не сомкнул глаз. Когда Девина сошла вниз вместе с мисс Инграм, одарила его дружелюбной и немного грустной улыбкой, а затем повела старушку к карете. Эрик уселся с Напьером и взял вожжи. Если он будет править лошадьми, то по крайней мере хоть на время отвлечется от бесконечных размышлений о мисс Маккаллум. Кроме того, впереди их ждал Тейхилл, и ему требовалось подготовиться к визиту, наносить который он совершенно не хотел.

– Здесь мы и остановимся. – Брентворт объявил о своем решении, как только Девина вышла из кареты. – На верхнем этаже для меня всегда имеются свободные апартаменты. Вам с мисс Инграм будет там удобно. Комнат несколько, а окна выходят на юг, на маленький кухонный огородик. Со двора доносятся довольно приятные запахи.

Мистер Напьер тем временем вытащил из задней части кареты весь багаж – включая герцогский.

– Вы что, тоже здесь останетесь? – спросила Девина. – Я думала, вы остановитесь в Тейхилле.

– Если бы я остановился там, то и вы тоже. – Брентворт даже не смотрел в ее сторону, наблюдая за Напьером. Затем все же повернулся к ней и пояснил: – Я предпочитаю не жить там. Вот почему я снял весь верхний этаж этой гостиницы – чтобы в любой момент иметь возможность остановиться в этих комнатах, если понадобится.

– Но такой никогда не возникнет, верно?

– Я остановлюсь здесь, – заявил герцог, проигнорировав вопрос. – Займу одну комнату, а остальной этаж предоставлю в ваше распоряжение, если, конечно, вы не против лестниц.

– Я не против. И мисс Инграм тоже нельзя назвать немощной.

– Напьер все устроит. Ужинайте когда вам удобнее. Увидимся утром. – С этими словами Брентворт отвязал своего коня от задка кареты, вскочил в седло и умчался.

Да уж… Девина сокрушенно покачала головой. Не очень-то многообещающее начало. А ведь сегодня только первый день. Она предположила, что герцог жалел о случившемся накануне. Может быть, даже был сконфужен, хотя, как мужчина, ни за что в этом не признался бы. Он потерял контроль над собой. Все очень просто. А потом начал подталкивать ее к тому же. Даже заманивать. И это вовсе не то поведение, которым славился герцог Брентворт.

Мистер Напьер передал их багаж нескольким слугам, затем проводил их в дом. Она слышала, как кучер несколько раз упомянул Брентворта. И он настоял на том, чтобы к дамам на все время их пребывания тут приставили женщину, которая будет прислуживать только им. Владелец гостиницы ненадолго ушел и вернулся с молодой женщиной, которая пригласила их подняться следом за ней по лестнице.

Всю дорогу наверх мисс Инграм смотрела по сторонам.

– Кто-то здесь все изменил, – бормотала она. – Прежние стенные панели выглядели гораздо приятнее.

– Не думаю, что вы здесь когда-нибудь бывали, – отозвалась мисс Маккаллум.

– Не бывала? Ну, полагаю, все гостиницы похожи одна на другую. Долго мы здесь проживем?

– Не знаю.

Может быть, день, а может, и неделю. Все зависело от Брентворта. А у нее, Девины, не было выбора. И если герцог не захочет взять ее куда-нибудь, куда, по ее мнению, ей следовало попасть, то придется нанимать какой-нибудь экипаж. Но где же его нанять?.. А может, с этим ей смогут помочь здесь, в гостинице? Ох как неприятно во всем зависеть от герцога…

Когда они поднялись в отведенные им комнаты, Девина убедила себя в том, что Брентворт нарочно поселил ее здесь – чтобы лишить возможности узнать то, что ей необходимо. Может, они уже не враги, но никак не союзники.