Миледи и притворщик - Антонина Ванина

– Вот пугливый, – явно разочаровались они. – Такой большой, а какую-то кошку испугался. Ничего, Амаут примет наш дар не через своего верного слугу, а через пламя своей ненависти.

А дальше я отвернулась и заткнула уши, лишь бы не слышать предсмертные вопли отчаявшегося животного. А потом мне пришлось ещё и закрыть платком нос, лишь бы не чувствовать запах палёной шерсти.

Джандерцы продолжали гоготать, пока крутили на вертеле тушку замученного зверя. Сидящие рядом со мной девушки тихо плакали и молили богиню-кошку Инмулану простить их за то, что не помешали такому святотатству. Наши стражи не роптали, но по их каменным лицам было понятно, что обстановка с минуты на минуту может накалиться и… Что может последовать дальше, мне не хотелось и думать, но в голову упорно лезли мысли о сахирдинских ружьях, джандерских кинжалах и кровавой сваре, из которой живыми не сможет выбраться никто, кроме Гро. Кажется, не мне одной это пришло в голову.

– А чем так опасны кошки в Джандере? – полюбопытствовал Стиан. – У них слюна ядовитая или когти с зубами острее? Что в них такого, о чём не знают в других сатрапиях?

Предводитель разбойников стянул с лица платок и ухмыльнулся. Такой безобразной физиономии мне ещё видеть не приходилось. Видимо, шрам из трёх параллельных полос на щеке добавили его облику ещё больше омерзительности.

– Кошки – это исчадия чёрной пучины, порождения мрака и ужаса, – начал увещевать он. – Амаут набивает ими свой бездонный желудок, чтобы пропитаться их тёмной силой и самому стать тёмным и всесильным богом. Знаешь ли ты, чужестранец с мёртвыми глазами, сколько тьмы хранит в себе кошачья душа?

– Неужели целую бездну? Особенно если они полосатые. Особенно, когда они намываются и мурчат.

– Хочешь пошутить? – насупился обезображенный вожак. – Посмотрел бы я на тебя, когда ты окажешься в маримбельских лесах. Там никто не шутит. Там прислушиваются к каждому шороху и ждут свою смерть на мягких лапах. Туда идут, чтобы испытать силу своего духа или умереть. Когда-то я был там и вернулся. А вернёшься ли ты из кишащих пятнистыми котами маримбельских лесов – вот это вопрос.

Джандерцы тут же поддержали своего вожака ехидными смешками, но Стиан не стал обращать на них внимание и спросил:

– Пятнистые коты? Ты говоришь о диких лесных кошках вроде леопардов?

– Нет, мертвоглазый, я толкую тебе не о каких-то зверях. Я говорю тебе о тёмных силах, что управляют кошачьей волей, о колдунах, что объединились в клан оборотней и по ночам вселяются в тела леопардов, чтобы наводить ужас на своих соплеменников и жителей приграничья. Ты никогда не видел глаза зверочеловека, не видел этот яростный блеск и нездешнюю злобу. Впрочем, мало кто видел и смог потом об этом рассказать. Я, как видишь, сумел заглянуть страху в глаза и вернуться домой живым. А вот сколько из вас вернётся, знают только боги. Молитесь им, и, может быть, они сжалятся и отведут от вас когтистую смерть.

Его речь явно произвела впечатление на слушателей. Наши стражи заметно занервничали и начали переглядываться, прислужницы тихо заохали, кто-то даже заплакал. Мне и самой стало не по себе. Только Стиан не подал виду, что впечатлён:

– Я бывал в Маримбеле, – словно между делом заметил он. – На побережье любят рассказывать предания о лесных оборотнях. Говорят, будто они собираются в стаи и рыщут в лесах в поисках жертвы. Никто этих оборотней на побережье никогда не видел, но страшные истории о них любят рассказывать непослушным детям, чтобы те не ходили в лес одни.

– Я не знаю, что говорят в Западной Маримбеле, – с нажимом произнёс вожак, – но я точно знаю, что происходит на востоке рядом с джандерской границей. И вот что, мертвоглазый, стаи леопардов-оборотней – это никакие не сказки. Я видел их воочию десять лет назад. Тогда мы с братьями отправились на охоту, пять дней выслеживали добычу, а на шестой добычей стали мы сами.

Тут предводитель головорезов сделал трагическую паузу, но вряд ли кому-то кроме его приспешников хотелось пожалеть его. Все понимали, на кого именно они отправились охотиться со своими братьями в леса соседней сатрапии.

– Сначала мы напали на след котов, – продолжил он. – Большие следы больших пятнистых котов. Вот только двигались они не на четвереньках, а шли на двух задних лапах, словно люди.

Одна из прислужниц ойкнула и тут же закрыла рот руками, а вожак продолжил нагнетать:

– Все эти дни леопарды-оборотни шли по нашему следу, то в человечьем облике, то в зверином. Они таились на высоких деревьях, в траве, за кустами. Они преследовали нас и днём и ночью, а я с братьями преследовал их, чтобы пронзить их звериные сердца, содрать шкуры, вырвать клыки и возложить их на алтарь Амаута. Но удача изменила нам. Мы попали в западню, нас загнали в ловушку, словно диких зверей. Люди с леопардовыми головами накинулись на нас со всех сторон. Их было не меньше дюжины. Они полосовали нас когтями, рвали клыками нашу плоть. Моих братьев эти звери растерзали на мелкие куски и уложили в кожаный мешок. Милостью Амаута я вырвался из лап этих зверолюдей и убил пятерых из них, но то, что я успел увидеть, до сих пор не даёт мне спокойно спать по ночам. Тот мешок был живым. Он чавкал и рычал, когда зверолюди закидывали в него останки моих братьев. Демон или ещё какая тварь из чёрной бездны живёт внутри мешка, и люди-леопарды поклоняются ей. Сначала они принесли в жертву мешку моих братьев, потом хотели засунуть туда меня, но я смог отбиться и убежать. Этот шрам, – тут он указал на следы когтей на щеке, – вот и всё, что оставили мне на память о себе маримбельские оборотни. Хотите получить на память такой же подарок – езжайте, куда собрались. Может, кому-то и посчастливится вернуться обратно живым. Например, тебе, мертвоглазый. Ты странный и неправильный. Такого как ты оборотни побоятся предлагать на ужин своему демоническому мешку.

После такого рассказа многим этой ночью было не до сна. Прислужницы в моем шатре тихо роптали, что уже не хотят никуда ехать, стражи снаружи тоже о чем-то напряжённо перешёптывались.

Наутро, когда мы снова пустились в путь в душном обозе, я спросила Стиана, что он думает об истории вожака, и он ответил:

– Полузвери-полулеопарды? Нет, так не бывает. Я слышал истории о маримбельских лесных колдунах и понял, что в них больше преувеличений, чем правды. Ни в каких животных люди не превращаются, это просто абсурдно. Скорее всего, люди рядятся в шкуры убитых леопардов, отсюда и рассказы испуганных очевидцев, будто на них напали полулюди-полузвери. И ещё. В Маримбеле мне довелось познакомиться с одним торговцем диковинками, так вот, в своей лавке он показал мне странный ботинок. К его подошве было прибито что-то вроде выпуклых набоек, которые должны оставлять на земле следы в виде кошачьей лапы. На них даже имитация когтей имелась. Думаю, с такой обувью и шкурами, так называемые люди-леопарды изображают своих тотемных животных и заодно наводят ужас на непрошенных гостей поблизости от своих деревень. В приграничье они явно выполняют функцию воинов и своим свирепым видом отпугивают всех джандерцев, которые могут без спроса пожаловать в их поселения. На западе Маримбелы людей-леопардов тоже называют колдунами, но я не думаю, что они и в правду владеют магией. У того лавочника, с которым я беседовал, был ещё и стилет с железными когтями. Думаю, такой штукой мнимый оборотень и оставил след на память нашему провожатому.