Идеальный папа - Марина Владимирова-Бойко

Не знаю, в какой она больнице, но это не составляет большого труда узнать. Мне лгали. Мне все нагло врали. Я окружил себя людьми, которые в любой момент могут продать. Предать.  В первую очередь, нужно начинать с себя. Все остальное потом…

Это когда время тянется, застыло на месте. Когда пробка кажется самой длинной в жизни.  Не могу ждать, еду на красный и снова нарушаю правила. Нарушаю в последний раз.

Забегаю в обычную поликлинику, меня пытаются остановить, требуют какие-то бахилы. Нет! В этот раз меня никто и ничего не остановит. Я хочу просто узнать, что с ней все хорошо. С ней и будущим малышом.

Резко останавливаюсь. Перед самой дверью. Хочу постучать. Мне впервые сложно открыть двери. Что я скажу? Сможет ли она теперь простить меня? Узнаю, все ли с ней хорошо, а затем уйду. Уйду из ее жизни. Если она этого захочет. Если не простит.

Нет! Я не могу! Не могу жить без нее, дышать! Крепко хватаюсь за дверную ручку, открываю дверь на себя и уверенно делаю шаг вперед.

Мир останавливается перед моими глазами. Мир, который я не представляю без нее. Все на мгновение замирает. Сердце начинает биться сильнее, выпрыгивая из груди.

- Лер, ну какое сохранение? Что ты за ерунду несешь? Мне кажется, у тебя паранойя, - заявляю я.

Мы стоим в длинном коридоре больницы. Я держу Полю за руку и внимательно смотрю на подругу. Лучи заходящего солнца пробираются через большие окна и светлой тенью падают ей на лицо. Лера неохотно щурится и продолжает убеждать в обратном:

- Так! Тебе доктор, что сказала на осмотре?

- Выраженный токсикоз, - подтверждаю.

- Тем более! Нужно побыть под наблюдением у специалистов. В общем, не обговаривается. Ты в больницу. Я возьму отпуск и побуду с Полей.

Продолжаю топтаться на месте, размышляя над ее словами. Как же мне не нравятся все эти больничные койки.

- Лер, они все так говорят. Я так не могу. Это не правильно. Ты перетягиваешь одеяло на себя. – Понимаю, что мы никак не можем договориться. Она твердо стоит на своем. Убедить ее практически невозможно.

Решаю сменить тему и задать ей вопрос, который интересует меня с того самого момента, как я сегодня продрала глаза:

- Скажи! Ты ему звонила? – спрашиваю прямо.

Лера удивленно смотрит на меня.

- Я? Кому? – делает вид, словно ничего не произошло.

- Ты. Водителю этому.

- Знаешь, чтобы я ему сделала? Оторвала ему кое-что. На букву «я» начинается…, - Лера скрещивает руки на груди и поджимает губы.

- Язык?

- И это тоже. Ладно, подруга пошли оформляться. Посмотрим твои новые апартаменты.

Решаю перенести важный разговор на более располагающее настроение подруги. Мы оформляем больничную карту, долго ждём врача.

Соглашаюсь  лишь на дневной стационар. Целый день проводить в больнице – просто не вижу смысла. Взвесят, возьмут из пальца кровь. А дальше буду скучать с книжкой в руках. Нет уж! Так просто Лере от меня не избавиться.

Мы идем в палату. Надеваю синие бахилы, прячу верхнюю одежду в большой пакет, беру Полю за руку и уверенно шагаю по коридору. Полина постоянно спрашивает, куда мы идем, и будут ли ей делать уколы.

Лера суетится. Накидывает на плечи белый халат. Выхватывает не слишком тяжелый, но объемный пакет из моих рук. Она ведет себя взволнованно нервно, постоянно достает из кармана своих джинс телефон и посматривает на время. Мой вопрос: «Что случилось?» тупо игнорирует. Вижу, как ее глаза горят и понимаю, что что-то не так.

- Заходим в палату, где стоит две больничных кровати, тумбочки. Кроме нас никого нет. Решаю разместиться у окна. Девчонки одобряют мой выбор. Раскладываем пакеты и ждём непонятно чего.

Делаю обиженное выражение лица. Начинаю говорить, что нельзя скрывать правду от беременных и все в таком духе, но подруга никак не идет на контакт. Партизан давно бы сдался, а Лерка - нет.

Извиняется, садится рядом на застеленную кровать, гладит мои туго завязанные на затылке волосы и опять заговаривает зубы:

- Первый-первый. Я второй. Как слышишь меня? Прием? – начинает свое обращение к будущему малышу. - А хочешь мороженного? – поднимает глаза и смотрит беспечным взглядом. - В вафельном стаканчике? Я сейчас быстро сбегаю. Кабанчиком.

- Лерочка! Если бы ты знала, как я тебе благодарна! - не успеваю договорить, как дверь открывается, и я вижу ЕГО.

Медленно поворачиваю голову, привстаю и никак не могу унять внезапно появившуюся дрожь.

Он весь в черном. Пальто на распашку, снимает кожаные перчатки. Его лицо с легкой щетиной, кажется бледным, взволнованным. Он выглядит изнуренным, уставшим. Тяжело дышит, как после пробежки.

Раздается восторженный голос Поли. Она бежит к нему на встречу, широко расправив руки, и кричит на всю палату:

- Дядя Герма-а-а-н!

Герман стоит в дверях, подхватывает Полину на руки. Крепко обнимает, а потом опускает и внимательно смотрит на меня.

Я тут же начинаю паниковать. Поправляю прическу, теряюсь, волнуюсь. Веду себя в полуадеквате.

Встаю напротив него, боюсь смотреть в его глаза. Полина щебечет, как птичка, крепко обхватывая руку Германа.

- Здрасте, - выдавливает из себя Лера, когда я не могу произнести ни слова. Язык прилип к нёбу и никак не отлипает.

– Полин, пойдем сгоняем за мороженным, - продолжает говорить подруга.

Поля с радостью соглашается, и мы остаемся наедине.

Теперь я понимаю, чего мы так долго ждали.

Даже предположить не могу, зачем он пришел. Боюсь спросить его об этом. Хочу начать разговор, но заикаюсь. Решаю, что лучше молчать. Молчать, пока снова не наломала дров.

- С тобой все в порядке? Мне сказали, что…, - он не договаривает и его фраза так и продолжает висеть в воздухе.

Стою, как истукан и смотрю в его глаза.

- Я хотел сказать, - продолжает он. Его голос звучит, снимая нервную дрожь в моем теле.

– Он больше не побеспокоит тебя. Никакого суда не будет.

- Как? – вздрагиваю. Делаю шаг на встречу. Преданно заглядывая ему в глаза.

Он стоит напротив меня. Я ловлю почти каждое его движение и боюсь дышать. Затаив дыхание чего-то жду, вглядываясь в его мужественные черты лица.

Герман легко обхватывает мои плечи и грустно произносит:

- Прости меня… Прости если сможешь.

Готова, хоть сейчас рухнуться в его объятья. Нет-нет. Это невозможно. Не удержаться. Это в тысячу раз сильнее меня.

Прижимаюсь к его сильной груди. Как же хорошо. Хорошо, что он пришел.

Простила ли я его? Я давно его простила. Может даже не обижалась. Нужно уметь прощать, кого любишь. А я люблю. С его достоинствами и недостатками. Люблю, таким какой он есть. Мой дорогой. Мой самый лучший. Мой Герман.