Тринадцатый II - Виктор Молотов

лица, хотя большинство кадетов позволяли себе смешки по поводу и без. Если этого мужчину отправили сюда, то это неспроста. В чем мне вскоре удалось убедиться.

— Всем молчать! — повторил Михаил Захарович. — Без получения инструкций я вас отсюда не отпущу. Продолжайте дальше разглагольствовать, если хотите остаться без завтрака.

Это сработало лучше любых криков и угроз. Завтрак для подростков стоял превыше всего.

— Меня к вам отправили для проведения общего курса боевой подготовки, — продолжил Михаил Захарович. — Недавно произошло нападение регата, при котором вы вели себя, как трусы, хотя единственные могли видеть тварь. Разводили панику, не могли найти укрытие. В отличие от не одаренных кадетов, которые действовали по инструкции. Мне велено это исправить. Занятия будут проходить на третьей тренировочной площадке в соседнем дворе. Форма одежды — спортивная. Явка обязательна. За пропуск полагается наказание в виде лишения права выходить в город на выходные. Ясно?

— Да! — хором ответили мы.

Далее Михаил Захарович продолжил рассказывать про организационные моменты. Расписание теперь полностью изменено с учётом нового предмета «военной подготовки». Наряды, как он называл меру воздействия, на самом деле являлись уборкой территории. В соседнем корпусе давно такое практикуется, и только у видящих гуляют роботы-пылесосы. А мусор кидается в контейнер автоматической переработки.

После построения и инструктажа нас отпустили на завтрак. Но я бы не удивился, если бы до этого заставили бежать кросс в три километра, как каждое утро бегают кадеты-немаги в соседнем дворе. Я же до сих пор не понимал, чем видящие заслужили особое отношение.

Будь у нас военная подготовка в совокупности с магической, тогда вместо паники мы бы могли дать отпор монстру. Научились хотя бы коллективным заклинаниям, и общей маны хватило бы для победы над регатом. Тот, кто позвал полковника, как я подметил по погонам Михаила Захаровича, видимо рассудил также.

Возле стенда с расписанием собралась огромная толпа. Я же пошел более простым путём и посмотрел новое расписание на сайте училища. По вторникам и четвергам добавили седьмой и восьмой урок «военной подготовки», но зато убрали третью в неделю бессмысленную физ-ру утром в пятницу, где мы сонные играли в баскетбол.

На завтрак я взял омлет с помидорами, тосты с маслом и небольшую порцию рисовой каши с малиновым вареньем. Да и моя любовь к компотам оставалась неизменной, поэтому взял персиковый и вишнёвый. Положил всё это богатство на поднос и отправился за столик к друзьям. Однако на половине пути меня окликнул знакомый персонаж:

— О, Лёш, хочешь присоединиться? — спросил у меня Дима, который сидел за столом в одиночестве.

Я подозревал, что это не просто так и присел рядом.

— А я уж думал не позовешь, — ответил я с намеком, что поиски затянулись.

Да и навряд ли он что-то узнал, если даже служба безопасности никого не нашла по моему описанию.

— Да вот не выдавалось возможности, долго искал тебя, — ответил парень.

Это значило, что он долго искал того, кого я обозначил. Но меня смутило, что не сказал: нашёл.

Дима говорил намеками, чтобы нас никто не понял. С одной стороны — правильное решение, ведь вопрос серьезный. А с другой — забавно, поскольку Дима мог нормально написать всю информацию на листочке или же отправить сообщение.

— Главное, что нашел, — ответил я в той же манере и отпил вишнёвого компота.

— Не совсем, — добавил парень и задумался.

Его метод донесения информации оказался сложным для него самого. Поэтому Дима решил поступить проще. Он достал телефон и открыл заметки. Набрал текст и протянул устройство мне.

Текст гласил: «В училище нет описанного человека, я проверил всех в обоих корпусах. Но когда в субботу утром выходил из училища заметил, что дворник в парке странно себя ведёт. Каждый раз, когда выходил кто-то из кадетов, он смотрел на часы и записывал что-то в блокнот. Возможно, это совпадение, но он полностью подходил под описание».

Я кивнул, дав понять, что ознакомился. Дима забрал телефон и стёр заметку, чтобы она не сохранилась.

— Дим, а я могу тебе остаток долга на карту скинуть? — спросил я.

— О, ты наконец понял, как это удобно.

— И не говори! Мне твой номер для перевода надо, так что диктуй.

— А ты сохрани, чтоб в следующий раз мы друг друга не искали.

Этим парень говорил, что я могу к нему обратиться снова с любым вопросом, который он сможет решить за определённую сумму.

Номер я записал, а затем перевел по нему на карту Димы остаток суммы.

Уходить за другой столик я не стал, поэтому мы продолжили есть молча.

Перед занятиями оставалось ещё полчаса, поэтому я направился в кабинет генерала. Помнил, что он просил сразу сообщать ему важные сведения. Да и Лев Борисович уже не раз показал, что умеет с ними оперативно работать. Поэтому пусть убийцу ищут те, кому за это платят, а я лишь окажу посильную помощь.

— Войдите, — разрешил генерал после того, как я постучался.

— Здравствуйте, Лев Борисович, — произнёс я, заходя. — У меня для вас интересные сведения.

— Слушаю, — генерал насторожился и снял очки, которые иногда надевал для изучения бумаг.

Возможно, они магические, и так он читает зашифрованный текст. Будь у него на самом деле плохое зрение, давно бы обратился к целителю.

— Один из кадетов заметил странного человека при выходе из училища в субботу утром. Дворник стоял и записывал время выхода каждого кадета. А ещё у него не было фаланги на мизинце.

— Хм, интересно. Учитывая, что за парком ухаживает наше училище, и дворников там нет и в помине.

— Может, это маскировка.

— Посмотрю по камерам. Спасибо, Алексей. За то, что сообщили мне, а не стали ловить его самостоятельно.

У генерала зазвонил стационарный телефон, и он взял трубку. А я не стал отвлекать и вышел, поскольку сообщил всё, что хотел.

Занятия прошли буднично. Пришлось попотеть на контрольной по истории, а вот на геометрии без труда получил высший балл, решая задачу у доски.

После у меня оставалось два часа до занятий с мастером, и я решил отправиться в клуб медитации. Как обычно присел на коврик в позе лотоса и стал глубоко дышать.

Тепло источника разливалось по телу, и теперь я мог хорошо контролировать этот процесс. Больше он меня не обжигал.

Время шло незаметно, а я продолжал тренировать контроль.

И сам