Рейдер "Атлантис". Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941 гг. - Бернгард Рогге

– Мне жаль, что так вышло, – сказал капитан Рогге. – Я могу только сообщить вам, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы в безопасности доставить вас на берег, но вы должны помнить, что идет война, и, отправляясь в плавание по океану, вы сильно рисковали».

Мистер Мэрфи продолжил описывать, как он и его товарищи по плаванию были переправлены на «Дрезден», который, по крайней мере один раз едва избежав опасности, прибыл в Сен-Жан-де-Лю на западном побережье Франции, проделав путь длиной 8 тысяч километров. В конце концов он и фотограф Шерман через Испанию и Португалию вернулись в Нью-Йорк.

Получив наш первый и единственный запас припасов от «Альстеруфера», мы поплыли на восток, чтобы исследовать трассу Кейптаун – Фритаун, а также танкерные коммуникации между нефтеочистительными заводами в Вест-Индии и Фритауном. «Альстеруфер» снабдил нас новым самолетом, продуктами, боеприпасами, добавил матросов и помимо всего прочего передал нам почту – первую и единственную почту, которую мы получили за все время своих операций. Также мы взяли на борт троих новых призовых офицеров. Первый до недавнего времени работал в берлинском отделении Трудового фронта. Этот симпатичный пожилой господин не видел моря восемь лет и не находил ничего особенного в том, чтобы появляться в кают-компании в шлепанцах. Я отослал его домой, к нашему обоюдному облегчению. Второй, подорвавшийся на мине при вторжении в Норвегию, был частично годен для службы – при условии, что будет беречь голову от сильного солнца; в связи с этим не вызвало ни малейшего сомнения, насколько он был бы полезен в тропиках – в очередной раз отличился отдел по распределению офицерских кадров. С этим мы тоже расстались. Третьего я сохранил, это был хороший выбор.

В пути мы начали превращать корабль в голландский теплоход «Брастаги», дошли даже до того, что выкрасили в желтый цвет надстройки, но сильное волнение моря заставило нас прервать работу, и только в июне корпус получил должную светло-серую окраску, которая, как мы уже знали из встреч с британскими судами, была не так заметна ночью.

Хотя команда авиамехаников не получила никаких инструкций относительно своего нового самолета, им удалось собрать один из «Аркадо-196», доставленных «Альстеруфером». 1 мая он совершил первый полет, чтобы разведать облако дыма. Летчик сообщил, что облако исходит от корабля, который направляется на юго-восток. Мы шли на всех парах до полудня, однако его так и не заметили, и самолету пришлось вылететь еще на одну разведку. Из очередного донесения Буля следовало, что корабль изменил курс, а мы сами не были достаточно быстры, чтобы догнать его. Новый самолет оказался гораздо более ценным, чем его предшественник. Главное его преимущество заключалось в маленьких размерах, что облегчало его спуск на воду, а также в более высокой скорости и коротком взлете.

4 мая мы встретили «Бабитонгу», замаскированную под голландский пароход «Яспара»; как и «Дрезден», он был отправлен из Сантоса к нам в помощь. Я отослал «Бабитонгу» ждать в точке с координатами 30° южной широты, 15° западной долготы. 13 мая мы достигли трассы Кейптаун – Фритаун, на которой больше года назад заявили права на свою первую жертву – «Сайентиста»; похоже, он приносил нам удачу. Неподалеку от того места, где он был затоплен, показалось другое судно.

– Оно похоже на датчанина класса Марска, – сказал я. – Посмотрим, сможем ли мы обойтись без пушек.

Сигнальщик просигналил ему: «Что за судно? Не пользоваться радиосвязью. Немедленно застопорить ход».

Задвижка сигнального фонаря протрещала послание, но никакой реакции не последовало.

– Разбудите его прожектором, – приказал я. – Не хочу стрелять, если могу этого избежать.

Прожектор также не вызвал никакого отклика. Тщетно вызывая судно в течение десяти минут, я потерял терпение и приказал пустить снаряд над его носовой частью. Корабль сразу же повернул и попытался спастись бегством, поэтому я приказал Кэшу расстрелять радиорубку. Первый же залп вызвал на борту пожар, и через полчаса корабль затонул. Мы подобрали уцелевших из воды и ушли на полном ходу.

Наша последняя жертва оказались не датской, а британской; это был пароход «Рабаул», водоизмещением 5618 тонн, принадлежавший судовой компании «Карпентер оверсиз», приписанный к порту Сува на Фиджи и направлявшийся в Кейптаун с углем и штучными товарами. Допрос выявил причину такой необычной небрежности в его поведении. Вахтенному офицеру было шестьдесят четыре года; потревоженный нашим вызовом, он просто перешел на дальний конец мостика, полагая, что другой парень в конце концов откажется от своих требований.

17 мая мы проникли в самую глубину морских трасс, которые в соответствии с захваченной английской картой были доступны для судов на пути между Кейптауном и Фритауном. Следуя привычке, приобретенной нами в Индийском океане, мы остановили машины и дрейфовали, сберегая топливо. После вечерних песен и последних порций спиртного на корабле установился покой. Ярко светила луна, и видимость была хорошей. Я подумал, что если что-нибудь подвернется, то от нас не ускользнет.

Вскоре сначала один, потом два горба появились на горизонте и выросли в два больших черных корабля, следующих в кильватере друг за другом. Рулевой и сигнальщик доложили о них почти одновременно. Я полусонный стоял на мостике и, едва до меня дошло сообщение, объявил тревогу. Корабли направлялись прямо к нам.

Если и были какие-то иллюзии, что перед нами два больших торговых судна, они быстро рассеялись. Мы вскоре четко увидели треугольные силуэты боевых кораблей, следующих в сомкнутом строю кильватерной колонны на скорости 14 узлов между нами и луной. К счастью, луна светила прямо на нас, делая наш корабль трудно различимым; опасно, когда луна у вас за спиной. Пока мы шли малым ходом на машинах, стараясь, чтобы не были видны искры, и постепенно разворачивались к правому борту противника, силуэты проступили еще более отчетливо. Один из них выглядел как мощный корабль, другой неясно вырисовывался как гигантский прямоугольник – авианосец!

– Это не крейсер, – воскликнул я, – это линкор класса «Нельсон»!

Я с трудом разглядел характерный нос с тройными орудийными башнями. В этот момент на мостике появился запыхавшийся капитан 3-го ранга Лорензен. В его обязанности входило аккуратно записывать все приказы, отдаваемые в бою, для включения в последующий отчет. Ему пришлось подождать несколько секунд, пока его глаза привыкнут к темноте, но, как только он разглядел корабли перед нами, он сразу понял, что это означает.

– Их там два, господин капитан, – выдохнул он, – и будь я проклят, если один из них не авианосец!

Несмотря на серьезность положения, я с трудом мог удержаться от смеха и заметил:

– Действительно, Лорензен, от вас ничто не ускользает, не так ли?

В это время захрипела переговорная трубка из машинного отделения:

– Что там у вас происходит на мостике? Похоже, перед нами два корабля. Вы что, не собираетесь их атаковать?