Восьмой кризис. Истоки - Евгений Симоненко

Я взмахнул рукой, чтобы опрокинуть тарелку со стола, но Артур в мгновение ока… нет, еще быстрее, оказался рядом и не позволил мне этого, схватив за руку.

— Ари? Чего это ты? С пола же съесть заставлю.

Артур сделал нечто ужасное. Я не могу это осознать. Я не могу это признать. Этого не может быть правдой. Это дурной сон. Просто сон! Кошмар!

— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ!?

— Такие вещи нельзя забывать. Я бы хотел, чтобы ты сам вспомнил… — устало вздохнул охотник. — Но… Если ты не можешь… Ладно. Я свернул пташке шею и приготовил из неё мясную похлебку, которую ты уплетал за обе щеки. И ты её доешь.

— Ложь…

Не может быть! Неправда! Ложь! Обман! Зачем он меня обманывает?

— Что? — Артур издевательски склонился надо мной, словно не мог расслышать моих слов.

— Ты лжешь! — закричал я. Больно. Внутри меня что-то скребется. Оно делает мне больно.

— Лгу? И зачем мне это? — издевательски ухмыльнулся Артур.

Он… Он убил её? Зачем? Почему? Я… я…

— Я убью тебя… — пораженно прошептал я. Слова пришли сами. Раньше, чем мысли.

— А? Что ты там бормочешь? — рассмеялся охотник, приложив руку к своему уху.

Больно. Всё ещё больно… Что-то рвется из меня наружу… Нет… Я не прав. Оно, наоборот, не хочет выходить. Оно хочет спрятаться. Зарыться глубже. Ему неуютно взаперти, но снаружи ему еще хуже. Оно ворочается и каждое его движение причиняет мне боль. Я потянулся к этой сущности, чтобы… Чтобы что? Нельзя! Я ничего не знаю, но точно знаю, что не могу её касаться! Я направился к своему сердцу… Я схватил кучу нитей воли и повел наружу.

Я убью Артура.

— Вот это рвение! — радостно воскликнул охотник. — Но рановато, у тебя не получится… — С этими словами Артур вывернул моё запястье и впечатал меня лицом в стол. Сущность внутри заворочалась еще сильней… Стало так больно, что казалось меня разорвет на части.

И мир поглотила тьма.

Это неправда. Этого не может быть! Лика не может быть мертвой. Артур не мог её убить. Это бред. Бред. Брееееед! Она жива. Жива. Жива! Он солгал! Он обманывает меня! Это ложь!

Из глубин тьмы я вынырнул в слабо освещенной маленькой комнатушке. Я умер? Вроде нет. Я оказался на кровати. Чуть поодаль широкий письменный стол. На нем шесть мониторов, три из которых являлись единственным источником света. Один монитор разбит, а два других выключены. Эти технологии не принадлежат миру и времени, в котором я сейчас жил… но они мне знакомы. Я знаю, что это такое.

Странно. Я не хочу быть здесь. Меня не должно быть здесь. Мне здесь не место… Но частичка меня довольна оказаться здесь. Боль, печаль, грусть… Мои эмоции не попали сюда вслед за мной, но я их слышу где-то вдалеке. Всё казалось простым сном. Иллюзией. Может так оно и есть?

Перед письменным столом стоит кожаное офисное кресло словно трон.

И в нём кто-то сидел.

Кресло медленно повернулось ко мне, а там девушка в деловом костюме. Точнее, девочка в деловом костюме. Узкие очки, большие красивые глаза, непонятного мне цвета, темные волосы, убранные в стильный пучок. Темный пиджачок, брюки и черные туфли на невысоком каблуке. Она слишком молода, чтобы так одеваться. Ей не идет. Выглядит даже нелепо, отчего я нехотя ухмыльнулся… Я никогда её раньше не видел, но чем дольше я всматривался в её лицо, тем роднее оно становилось.

Зея!? Это же Зея!? Я её знаю! Что-то кольнуло в глубинах памяти. В глазах снова появились слезы… Я потянулся смахнуть их, но обнаружил, что у меня нет рук… У меня и слез не должно быть, но я их чувствую… Я оставил часть эмоций где-то позади, но в этом месте возникали новые… Или они не мои? Меня здесь нет?

— Что происходит?! — потребовал ответа я.

— Ты в заднице, Ари, — привычным мне тоном ответила Зея.

Я снова нехотя улыбнулся. Ну, я почувствовал, что улыбнулся.

— Точно? Артур… Неужели он убил Лику?

Я должен гневаться, но не гневаюсь. Гнев остался позади. Снаружи. Здесь на меня давит лишь печаль.

— Скажи, что мне это приснилось. Скажи, что Лика жива… С ней всё в порядке…

— Я могу это сделать, но это будет ложью. Ты хочешь, чтобы я солгала?

Гнев рвется в это место. Он кричит: «Сделай что-нибудь. Ты должен! Сломай! Разбей! Разрушь!». И я с ним согласен… Я впустил в эту комнату гнев… Я должен… Я поднялся, ударил рукой один из мониторов. Ничего… У меня нет рук. Пнул стол… Ничего… Ног у меня тоже нет. Я метался по всей комнате, пытаясь нащупать хоть что-нибудь, но тщетно… Я кричу. Реву. Плачу. Ничего. Всё бесполезно. Все бессмысленно.

Меня здесь нет.

Я бесился, но толку не было. Спустя время, я побеждено вернулся на кровать.

Зея смиренно ждала, деловито положив ногу на ногу, наблюдая за всеми моими потугами.

Время шло, а я не знал, что сказать. Я не знаю, что мне думать! Попытался сделать глубокий вдох. Но я не дышу.

Точно!

Меня же здесь нет…

Время в этом месте очень странное. Эмоции по очереди добрались до этого места. Я справился с гневом, горем. Скорбью…

Я убью Артура. Решено.

Я снова встал с кровати и внимательно огляделся. К левой стенке прибита небольшая пустая книжная полка. Правая стенка пуста. Стол Зеи абсолютно чистый. Ни ручек, ни бумажек, ни клавиатуры с мышью. Даже кружки нет. Только шесть мониторов разной формы. Два из них выключено. Первый и третий, если считать слева. Второй монитор разбит. На пятом изображение было статичным, но всё же слишком искаженным, чтобы разобрать что-либо. Шестой беспорядочно мерцал. А на четвертом мониторе была изображена до боли знакомая тарелка, от которой исходило голубое свечение… а за ней окно в беспроглядную темноту ночи… Это мои глаза? Я прямо сейчас лежу на столе? Я ли? Я…

Я в доме. Всё еще там.

— Что это за место? — спросил я.

— Не твоего ума дело, — ответила Зея.

Я кивнул, снова улыбнувшись. Даже не представляю, может ли Зея различать мои жесты, когда я в такой форме… Но мне как-то всё равно.

— Почему я здесь?

— Ты выполнил требования.

— Какие требования?

— Не могу сказать.

— Я умер?

— Нет, пока что.

— Ты меня вытащила?

— Нет.

— Ты можешь мне помочь?

— Могу.

— Так помогай.

— Я уже помогаю.

— Этим разговором?

— Не только.

— Прошу, просто, поговори со мной нормально. Ты ведь можешь?

— Я постараюсь, — казалось безразлично, ответила Зея. —