Сказки о невозвратном - Анна Бялко

И однажды случилось вот что. Время от времени, примерно раз в две недели, мне все еще нужно было посещать Академию. Делать отчеты о своей работе на Проекте, слушать какие-то лекции, готовить защиту диплома. Это обычно занимало примерно полдня и кончалось непоздним вечером.

В тот день — это было в конце зимы — я как раз была в Академии, а Гуру пообещал заехать за мной, подхватить и повезти на какой-то концерт или что-то в подобном роде. Мы часто выбирались вот так вечером на разные мероприятия. По давней договоренности он ждал меня в машине, запаркованной примерно в квартале от выхода из Академии, чтобы не засветиться. Я уже прошла этот квартал и как раз подходила к его машине, как вдруг позади меня послышался рев мотоцикла и радостный крик: «Привет!» Я обернулась. Алекс!

Он проезжал мимо и страшно обрадовался, заметив меня. Я тоже была ему рада, остановилась, мы поболтали ни о чем две минуты, кажется, договорились пересечься при случае, после чего я сказала, что ужасно спешу. Алекс поправил шлем и завел мотор. Мотоцикл заурчал и поехал дальше, а я, чуть запыхавшись, добежала наконец до машины и распахнула пассажирскую дверь, уже намереваясь сесть, как…

Вдруг я услышала резкий визг тормозов и жуткий металлический скрежет. Подняв голову, я с ужасом увидела, как там, метров на пятьдесят впереди, мотоцикл Алекса, развернувшись поперек улицы в нелепом заносе, рухнул набок, придавив его самого. Шлем упал с головы и откатился в сторону. Со всех сторон к месту аварии бежали какие-то люди, суета, крик…

Я, в ужасе, была готова нестись туда, но меня остановил спокойный голос Гуру.

— Сядь в машину.

В недоумении я посмотрела на него.

— Ты что?! Там же авария! Алекс… Ты видел?

— Сядь в машину, — повторил он, и в его голосе я ясно различила раздраженные нотки.

Я послушалась.

Перегнувшись через меня, он закрыл пассажирскую дверцу и невозмутимо завел мотор.

— Поехали, мы опаздываем.

— Да ты что? — возмутилась я. — Я так не могу! Я должна узнать, что с Алексом. Может быть, ему нужна помощь, а я…

— Да ничего там такого с твоим Алексом, — досадливо поморщился он. — Ну ушиб, небольшая контузия, вывих на левой ноге… Нестрашно. Переживет, другой раз умнее будет. А то — ишь…

Я смотрела на него, ничего еще не понимая. Но догадка…

— Так это… Откуда ты знаешь? Не понимаю… Ведь это… Подожди! Не может быть! Это что — ты?!

Он только наморщил левую бровь. Так он делал, когда был недоволен и смущен.

— Так это действительно — ты?! Ты с ума сошел! Зачем?! — закричала я.

— А потому что, — вдруг огрызнулся он. — Потому что нечего! Я тут тебя жду, а ты в это время… С какими-то… Мальчишка! Простой недомерок, а туда же! Лезет к нашим волшебным девушкам! Так ему и надо.

Я не могла поверить своим ушам.

— Нет, ты это серьезно? Ты точно с ума сошел. Это же Алекс! Я же тебе о нем рассказывала, он мне как брат! Что ты наделал! Я немедленно пойду туда!

— Никуда ты не пойдешь. И потом все равно поздно, смотри, его уже увезли. Так что и без тебя обошлось.

Я поглядела. На месте аварии действительно мелькали огни отъезжающей машины скорой помощи. Мое присутствие явно запоздало.

— Ну и что, — упрямо ответила я. — Тогда я к нему в больницу поеду.

Он с досадой ударил по рулю обеими руками.

— Нет, я тебя не понимаю! Ты что — его на самом деле уморить хочешь, этого Алекса своего? Ну давай, давай, иди в больницу — чтобы с ним еще что-нибудь случилось! Давай!

Я оторопела. То, что происходило передо мной, было настолько невозможным…

— Подожди… Ты что… Ты хочешь сказать…

— Ну да! Да! Что, непонятно было?

Я все еще не могла прийти в себя, но меня уже начинало пробивать на нервное хихиканье. Неужели же…

— То есть — ты это меня ревнуешь? Правда? Ты — меня ревнуешь? К Алексу? Нет, ну ты точно ненормальный!

— К Алексу! К фигалексу! Потому что я видел, как он на тебя смотрел! Это ежу понятно!

Несмотря на то, что умом я, пожалуй, понимала всю некрасивость произошедшей сцены, лицо мое, независимо от моей воли, расплывалось в счастливой улыбке. Господи, это надо же! Из-за меня! Это ведь… Я ткнулась ему в плечо.

— Но это же просто глупо! Какая разница, Алекс или кто угодно еще? Тебе-то чего ревновать? Ты же знаешь, что ты… Что я… В общем, это просто бред какой-то. Пожалуйста, не надо больше делать ничего плохого. Если ты так переживаешь, я не пойду ни в какую больницу. Только пусть он тогда быстро поправится, хорошо? Обещаешь?

— Ну так и быть, — проворчал он, прижимая меня к себе и зарываясь лицом мне в волосы.

Алекс действительно быстро поправился. Я все-таки тайком позвонила ему на следующий день, чтобы убедиться, что все в порядке. Но это честно стало моим последним ему звонком. Обещания надо выполнять. И еще долго я не могла вспоминать об этом случае без легкой дрожи. Но вот была ли эта дрожь от страха или от радости, я так однозначно и не могла понять. Наверное, все-таки от радости. Ревнует, да еще так сильно, — значит, любит. Конечно, любит. Все свидетельствует только об этом. Думать так было успокоительно. И, пожалуй, несмотря на дрожь, согревало душу. Потом я привыкла к этим ощущениям, и вспоминала об этом уже тогда, когда мне нужны были убедительные подтверждения «настоящести» чувства Гуру ко мне. Ревнует — значит, любит. С этим-то не поспоришь.

Какая непостижимая штука — время. Я помню, что в детстве, которое в моем случае, наверное, трудно назвать счастливым — ведь правда же? — дни, следуя друг за другом, кончались мгновенно, а годы, сложенные из этих дней, тянулись при этом медленно-медленно, еле ползли. И наоборот — я заметила, что когда ты счастлив и жизнь твоя полна, каждый день насыщен событиями и продолжается, кажется, бесконечно — столько ты за этот день успеваешь, годы при этом просверкивают мимо — не удержать. Где уж там удержать, иногда их и заметить-то при таком круговороте событий не всегда успеваешь.

Так и я — совершенно не заметила, как среди всей моей бурной жизни кончился этот год, налетело новое лето, я получила диплом об окончании Академии, предложение остаться работать в Программе, повышение в должности, новую зарплату, кучу похвал и завистливых взглядов и многое, многое другое. Но главным среди всех этих достижений было то, что любовь моя оставалась со мной. Это был как основополагающий столп посреди прочего круговорота, и остальные события, сколь важными они ни были, могли лишь вращаться вокруг него, ничуть не изменяя своим кружением общей картины.

Осенью у нас на Программе открылся новый проект. Гуру собрал нас всех в общем зале и объявил, что, поскольку в стране через полтора года пройдут президентские выборы, было принято решение поручить сотрудникам Программы задачу чрезвычайной важности, подойти к выполнению которой нужно со всей ответственностью, потому что от этого будет во многом зависеть будущее страны…