Нечаянная радость - Робин Карр

Касси захватила с собой пастилки, шоколад и крекеры — при виде их Уолт просиял от удовольствия. Поскольку ехать сегодня они больше никуда не собирались, Касси откупорила бутылочку мерло и достала стаканы, а Уолт развел костер. Это был не жиденький костерок из случайного хвороста, потому что Уолт привез в трейлере специальные поленья, и горел он сильно, ровно, высоко. Касси принялась экспериментировать с суфле — аккуратно положила шоколадки на крекеры, поджарила пастилки и положила сверху на шоколад, чтобы он подтаял. Уолт предпочел все по отдельности — проглотил шоколад, заел пастилками, закусил крекерами и запил вином.

— Герлскаутское печенье тебе явно не приходилось готовить, — засмеялась Касси.

Он одной рукой обнял ее за плечи, привлек к себе и слизал с ее пальцев налипший шоколад.

— Если бы ты сказал мне год назад, что я буду сидеть на берегу у костра после того, как целый день провела в седле «харлея», я ответила бы, что ты спятил. Но, Уолт, до чего это сказочно прекрасно! Почему здесь только мы одни? Разве про это место больше никто не знает?

— Вполне можем кого-нибудь и встретить, — сказал он. — Вот еще одна причина развести костер — чтобы не быть невидимым. А то переедет в темноте квадроцикл или еще что.

— Но ведь потом костер потухнет.

— Я буду его поддерживать. Когда с океана начинает тянуть сыростью, я просыпаюсь. Обычно за ночь встаю пару раз, чтобы подбросить полено-другое.

— Ты не боишься, что в таком пустынном месте кто-то может к нам привязаться?

— Да ладно, — засмеялся он. — В принципе все возможно, но у меня такой вид, словно вся моя банда тут поблизости, готовая прийти на выручку.

— Да уж, ты прав. У тебя когда-нибудь был пистолет?

— Нет. Раздобыть бы мог, но помнишь, я говорил, что меня ставили на учет в полиции? Рядом с таким, как я, часто останавливается полицейская машина: копы не любят оружия в руках больших страшных байкеров.

— Ты никакой не страшный, — возразила Касси. — На самом деле, если ты немножко приведешь себя в порядок — как тогда, у меня в гостях, — ты просто очень даже симпатичный.

— Серьезно? — Он с улыбкой ближе привлек ее к себе. — До чего приятно это слышать от тебя.

— И эти твои неприятности с полицией тоже мало что значат, — продолжала Касси. — Ты же был тогда совсем мальчишка.

— И вдобавок осел, — заметил он. — Я даже не стал добиваться, чтобы меня сняли с учета. Ведь все это этапы на жизненном пути, усвоенные уроки.

— Я хотела бы быть такой, как ты, — сказала Касси.

— Как я? — удивился он и отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Угу. Знаешь, как мне стало себя жалко после той истории с фальшивым парамедиком? Даже не столько из-за него, сколько потому, что это особенно ярко высветило мое одиночество. Мама и отчим уехали от меня, потом мама умерла, потом мне так и не встретился мой избранник… Я не пыталась понять, чему это меня научило. Я сама себе мешала стать сильнее, умнее. Просто все время хныкала по этому поводу.

— Касси, милая, ты себя недооцениваешь, — сказал он, пожимая плечами. — Посмотри, чем ты занимаешься каждый божий день! Массируешь грудные клетки, чтобы сердце забилось, соединяешь половинки расколовшихся черепов, чтобы мозг не вывалился наружу, подхватываешь детей, которые слишком торопятся родиться… Господи, да ты самая потрясающая в мире женщина! Ты боец. А когда мы с тобой встречаемся и разговариваем, ты мягкая, нежная, добрая. Такая милая. Если бы ты мне сама не рассказала, я в жизни не подумал бы, что ты медсестра экстренной помощи, которая способна на такие вещи.

— Мне нравится моя работа, — сказала Касси. — Она — главное в моей жизни. Мне приходится делать то, о чем я даже помыслить не могла раньше, что смогу такое. Целый день надо быть готовой абсолютно ко всему. Иногда и чью-то жизнь спасаю или помогаю спасать. Без работы я бы пропала. Нет, — поправилась она. — Это даже не работа, а образ жизни. Только знаешь, я не типичная медсестра, потому что не настроена на драму.

— На драму?

— Дело в привычке к адреналину. Многим нашим сестрам в отделении требуется непременно, чтобы и в личной жизни у них происходило что-то такое же драматическое, как и на работе, но только не мне. Я работаю с полной отдачей, но после работы предпочитаю жизнь совсем другого рода. Вот возьми, например, моего Стива.

Разве он не милейшее существо? Мы с ним живем тихо и мирно.

Уолт рассмеялся:

— Только он не слишком смышленый. Всегда таскает с собой игрушку. Если бы мог, он бы стал выкармливать ее грудью.

— Может быть, — согласилась Касси. — Тебя я скорее представляю с ротвейлером. Или с немецкой овчаркой. Они больше подходят для мужчины.

— Поверишь, в детстве у меня был кокер-спаниель, — сказал он. — Маленький глупенький песик. Потом колли, Шеба. Она всегда пыталась загнать нас всех на кухню.

— Всегда ты меня чем-то да удивишь. — Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— У парней на байках обычно не бывает собак, — сказал Уолт. — Именно сейчас я не могу взять собаку. Я всегда или на байке, или на работе. Но детям собака нужна непременно — это закон. Они учатся заботиться о другом, приучаются к терпению. Правда, иногда за счет бедного животного.

— Мне тут пришла в голову совершенно безумная мысль, — призналась Касси. — Я подумала: а что, если мне… родить ребенка без мужа?

Он отстранился и заглянул ей в лицо:

— Что ты собираешься сделать? Отдаться первому встречному?

— Нет, — засмеялась она. — С помощью донора. Анонимного.

— Ты это всерьез, Касси? Ты уже так уверена, что никогда не выйдешь замуж?

— Время у меня, конечно, еще есть, но я все равно сомневаюсь, — объяснила она. — Впереди еще несколько лет, но потом биологические часы затикают слишком громко. Но если хочешь создать семью, всегда есть риск нарваться на урода. Есть и другие пути. И вообще, почему бы нет? Если бы я вышла замуж, то все равно продолжала бы работать, больница помогает мне чувствовать себя нужной, мое самоуважение этого требует. Из-за моей фигуры с первого взгляда в меня влюбиться трудно…

— Послушай, ты все время об этом заговариваешь. Ты ведешь себя так, словно не понимаешь, до чего у тебя красивое тело. Если бы ты хоть на секунду могла посмотреть на себя моими глазами! Ты очень красивая, Касси. Странно, почему ты сама этого не знаешь.

— После школы я набрала одиннадцать килограммов! Хотя и в школе считалась толстухой. А по сравнению с Джулией, Бет и Мартой — они-то все худышки — контраст просто жуткий.

Он поцеловал ее в висок.

— Если ты и поправилась, то в самых правильных местах. По-моему, ты безупречна.

— А по-моему, ты или сексуально озабоченный, или слепой, — улыбнулась она.

— Ни то ни другое, — возразил он. — Не пора уже развернуть наши спальники? Можно и в них проговорить хоть всю ночь или заснуть, просто ты за последние несколько минут четыре раза поежилась.