Линкоры Британской империи. Часть 3. Тараны и орудия-монстры - Оскар Паркс

Однако Совет всё же поручил адмиралу Сеймуру составить для «Тайме» увещевательное послание, которое, хотя и вызвало непродолжительную дискуссию, слишком детализировало проблему, недостаточно апеллируя к её политической подоплёке, чтобы вызвать широкий общественный резонанс – так что эта попытка общественной пропаганды практически прошла впустую.

Торпеда против линкора

В июле 1884 г. лорду Сидмуту удалось привлечь внимание Палаты лордов к «авитаминозу» британского флота и в ответном слове лорд Нортбрук допустил выражение, которое, вырванное из контекста его речи, в целом агитировавшей за начало усиленного строительства новых кораблей, до сих пор воспринимается как упрёк и первому лорду, и сэру К.Ки, ратовавшему за то же самое. Вот эти слова Нортбрука:

«Когда благородный маркиз сказал, что будет желательным, чтобы Адмиралтейство имело неограниченные средства на строительство существующих типов боевых кораблей, он вынужден был сказать, что сам не придерживается этой точки зрения. Если бы завтра Адмиралтейство получило три или четыре миллиона для этих целей, оно столкнулось бы с большой трудностью – на что потратить эти деньги [курсив автора. – Ред.]. Любой, кто обращал внимание на прогресс в конструкции орудий, должен отдавать себе отчёт в том, что орудия, установленные на кораблях новейших типов, способны сокрушить любую броню, которую только можно установить на судне. Сейчас мы вынуждены оставлять часть поверхности наших судов незащищённой, прикрывая лишь только жизненно важные части. На каждом новом корабле броня должна быть толще, и бесполезно строить корабли больших размеров, значительная часть поверхности которых будет пробиваться снарядами. Следовательно, трудность в настоящее время заключается в том, желательно ли увеличивать число этих громадных боевых кораблей, и эта трудность стоит не только перед нашим Адмиралтейством, но и перед теми, кто руководит морскими делами в других странах. К тому же существует и другое соображение, которое сегодня делает сомнительными затраты больших денежных сумм на постройку подобных кораблей. Некоторые из лучших наших офицеров полагают, что в случае новой войны на море самым мощным оружием атаки станет торпеда, которая сможет ликвидировать самые грозные корабли нашей или любой другой страны. Поэтому увеличение числа этих огромных машин неразумно».

Приведённый отрывок, конечно, лишь отражал мнение его главного профессионального советника – и сэр Купер Ки был далёк от оптимизма в отношении тяжёлых броненосных линейных кораблей, разделяя растущее мнение, в соответствии с которым их следовало рассматривать при торпедной атаке не иначе как беззащитные объекты – хотя сети обеспечивали более эффективную защиту, чем казалось раньше. В значительной степени это мнение основывалось на экспериментах с «Обероном», проводившихся в Портсмуте, а также опытах, имевших место за границей, когда разрывные заряды подрывали у борта или на определённых расстояниях от него, чтобы выяснить эффект действия взрыва мины или торпеды. Миноносцы были ещё невелики, длина их колебалась в районе 30 м, однако они быстро прибавляли и в размерах, и в скорости. Полномасшабных манёвров в условиях открытого моря для подробного выяснения степени их эффективности ещё не проводили, но учения показывали, что ночная торпедная атака флота, стоящего на якоре или идущего малым ходом в общем имеет шансы на успех. За рубежом считалось, что отражение торпедной атаки артиллерийским огнём возможно в случае, если в нападении участвовало не более одного миноносца, в случае же ночной атаки она всегда закончится в пользу торпеды [курсив автора. – Ред.].Дневные атаки, смоделированные во французском флоте, показывали, что трёх миноносцев хватало для уничтожения одного корабля, вполне готового к их отражению – и это с учётом попаданий в них со стороны атакуемого корабля, полученных в диапазоне дистанции выполнения торпедной атаки.

Эксперименты, предпринятые как в британском, так и во французском флоте, продемонстрировали, что, даже в случае оснащения корабля большим количеством скорострельных пушек, это не является условием того, чтобы гарантировано остановить миноносец – в реальности большинство попаданий он получал, уже находясь в зоне производства пуска торпеды. В условиях отсутствия более крупнокалиберных и скорострельных пушек оказалось, что единственной реальной защитой стоящего на якоре корабля являются шесты и сети, а идущего морем – его высокая скорость.

Определённо, перед лицом подобной угрозы со стороны всемогущей торпеды будущее большого корабля выглядело ужасным, точно так же, как это уже было ранее, когда деревянным флотам был противопоставлен разрывной снаряд.

Лорд Нортбрук, таким образом, подвёл черту под ситуацией, какой она представлялась Адмиралтейству: тип будущего корабля оставался ещё настолько не определён, что любые спешные расходы были бы только потрачены зря. Но вырванные из контекста, эти слова стали намёком на то, что Британия уже обладает вполне достаточными морскими силами, которые не нуждаются в дополнительной трате денег на их усиление.

Противоторпедные сети как средство защиты

Первые сети имели конструкцию Булливана и состояли из колец стального троса диаметром 165 мм, соединённых друг с другом небольшими также стальными кольцами, вес их составлял всего лишь 0,5 кг/м2. Они подвешивались на концах длинных выстрелов высоко над водой на оттяжках от грузовых стрел и уходили вниз на всю глубину корпуса. Согласно результатам интенсивных испытаний, они могли остановить идущую малым ходом 14» торпеду, которая затем могла взорваться в сети. Башенные броненосцы несли эти выстрелы вдоль бортов, а на батарейных они хранились в снятом положении, за исключением пары выстрелов непосредственно в носу и корме, которые не снимались. Этот громоздкий «кринолин» требовал много времени для установки в рабочее положение и также много для уборки, так что вся конструкция могла использоваться только в случае, когда корабль стоял на якоре.

Затем был предложен более удобный способ постановки сетей, при котором выстрелы располагались горизонтально и параллельно уровню воды, на небольшой над ней высоте, при этом высота сетей в развёрнутом положении составляла порядка 8 м. Экипированный подобным образом, корабль мог идти с поставленными сетями только самым малым ходом – чтобы сети не всплывали на поверхность и оставались целыми на ходу и волнении. Однако изобретение прорезателя сетей, который начали устанавливать на головной части торпеды, перевернуло это с трудом достигнутое равновесие и от «кринолина» почти везде за границей отказались, но предпочли оставить в Королевском флоте -потому вероятно, что выполнение команды «откинуть сети!» оказалось хорошим учением для команды и вообще смотрелось эффектно.

Противоторпедная защита

Впервые предложение о защите корабля от подводного взрыва с использованием брони было выдвинуто в 1884 г. Э.Ридом, защищено патентом и, как он надеялся, должно было быть реализовано на линкорах программы Нортб-рука. Проект корабля, представленный им в Адмиралтейство, носил условное название «Энтерпрайз»; за основу его автор взял «Конкерор», включив в конструкцию бронированное двойное дно толщиной 63-89-102 мм. Самая толстая броня приходилась на долю наружного борта, за которым на расстоянии 2,4 м располагался внутренний борт из обычных стальных листов; получившееся пространство подразделялось на мелкие отсеки продольными и поперечными переборками. Это броневое прикрытие простиралось по длине погребов боезапаса и машинно-котельных отделений и обосновывалось изобретателем следующим образом: «Торпеда будет остановлена и принуждена взорваться снаружи внутреннего дна и обломки внешнего дна разобьются о внутреннюю броню, которую, конечно, же будет труднее им пробить, чем обычные стальные листы в 9,5 мм, которые в настоящее время остаются всем тем, что отделяет котлы и прочее от наружной обшивки».