Предложение джентльмена - Джулия Куин

И ей он тоже нужен. Может быть, она пока этого не осознает, но он ей нужен.

Взяв ее за руку, Бенедикт резко потянул Софи на себя. Не ожидавшая ничего подобного, Софи потеряла равновесие и упала к нему на грудь.

– Мистер Бриджертон! - изумленно воскликнула она.

– Бенедикт, - прошептал он ей на ушко.

– Отпустите…

– Назови меня по имени, - настойчиво проговорил Бенедикт. Он мог быть очень упрям, когда хотел, а сейчас был именно такой случай. И он не собирался ее отпускать, пока она не назовет его по имени.

А может быть, и потом.

– Бенедикт, - наконец сдалась она. - Я…

– Ш-ш… - прошептал Бенедикт, приникая к ее губам.

Когда тело Софи стало мягким и податливым, Бенедикт слегка отстранился и заглянул ей в глаза. В свете солнечного дня они казались потрясающе зелеными и такими глубокими, что в них можно было утонуть.

– Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Лондон, - прошептал он, сам удивляясь тому, что говорит. - И жила там со мной.

Софи изумленно смотрела на него.

– Будь моей; - страстно прошептал он. - Будь моей отныне и навсегда. Я дам тебе все, что ты пожелаешь. А в ответ я прошу лишь одного: будь моей.

"Слухов по поводу исчезновения Бенедикта Бриджертона ходит великое множество, причем самых разнообразных. По словам Элоизы Бриджертон, он должен был вернуться в город еще несколько дней назад. А уж кому, как не его сестре, этого не знать.

Однако та же Элоиза первой заметила, что такой взрослый и умный мужчина, как мистер Бриджертон, вовсе не обязан докладывать о том, где он находится, своей младшей сестренке".

"Светские новости от леди Уислдаун", 9 мая 1817 года

- Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей, - решительно заявила Софи.

Бенедикт смущенно - наверное, от того, что она не стала ходить вокруг да около, - взшшул на нее.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, - поправил он ее. Несмотря на то что слова его причинили ей острую боль, Софи улыбнулась:

– А какая разница?

– Софи…

– Какая разница? - повторила Софи, и голос ее прозвучал резко.

– Не знаю, Софи, - ответил Бенедикт и нетерпеливо проговорил:

– А какое это имеет значение?

– Для меня имеет.

– Отлично! - коротко бросил он. - Раз так, будь моей любовницей.

Софи ахнуть не успела, как он впился поцелуем в ее губы с такой страстью и в то же время злостью, что у нее ноги подкосились. Так он ее еще ни разу не целовал.

Казалось, руки его рыщут одновременно по всему телу. Они и на талии, и на груди, и под юбкой. Поглаживают, ласкают, сжимают.

И в то же время он так тесно прижимал ее к себе, что Софи казалось, что сейчас она растворится в нем.

– Я хочу тебя, - хрипло шептал Бенедикт, покрывая поцелуями ее шею. - Хочу прямо сейчас, здесь.

– Бенедикт…

– Хочу, чтобы ты спала со мной, - продолжал, не слушая, Бенедикт, тяжело дыша. - И сегодня, и завтра, и послезавтра.

Понимая, что не нужно этого делать, Софи тем не менее вытянула шею, чтобы Бенедикту было удобнее ее целовать. Ей были так приятны его поцелуи, по телу пробегала трепетная дрожь, и хотелось, чтобы эти сладостные мгновения не кончились никогда.

Внезапно, сама не зная как, Софи оказалась на земле, а Бенедикт на ней. Он казался таким большим, мощным и в то же время подходил ей безукоризненно. Краешком затуманенного сознания Софи понимала, что должна сказать "нет", положить конец этому сумасшествию, и не могла. Пока не могла.

Слишком долго она мечтала о нем, отчаянно пытаясь вспомнить запах его кожи, звук его голоса. Сколько же она провела ночей, мечтая, чтобы он был рядом!

Она жила этой мечтой и в то же время понимала, что ей никогда не суждено сбыться. И вот сейчас, когда мечта эта начинала сбываться, Софи не смогла от нее отказаться.

– Бенедикт, - прошептала она, касаясь его шелковистых волос и делая вид, что это не он попросил ее стать его любовницей и что она не та, за кого себя выдает на самом деле.

Что она кто угодно, только не незаконнорожденная дочь покойного графа, у которой нет никаких средств к существованию и которая, чтобы не умереть с голоду, вынуждена прислуживать чужим людям.

Похоже, ее шепот придал ему смелости, и его рука, до сих пор лежавшая у нее на колене, поползла вверх по бедру. Годы тяжелого труда сделали свое дело: тело Софи из округлого - округлые формы были сейчас в моде - сделалось сухощавым, однако Бенедикту, видимо, было на это наплевать. Софи чувствовала, что сердце его начинает биться все быстрее, дыхание становится все более хриплым.

– Софи, Софи, Софи, - простонал он и принялся лихорадочно покрывать поцелуями ее лицо, потом губы его снова отыскали ее губы и прильнули к ним. - Я хочу тебя… - Он прижался к ней всем телом. - Ты чувствуешь, как я тебя хочу?

– Я тоже тебя хочу, - прошептала Софи. Она и в самом деле его хотела. Огонь, тихо тлевший в ней в течение долгих лет, яростно вспыхнул. Одного вида Бенедикта, одного его прикосновения оказалось достаточно, чтобы огонь этот вырвался наружу.

Пальцы Бенедикта нащупали крупные грубоватые пуговицы сзади на платье.

– Я сожгу его, - хрипло прошептал Бенедикт и принялся расстегивать их, одновременно поглаживая Софи по бедру. - Я разодену тебя в атлас, в шелка… - И он принялся покусывать ей мочку уха. - Или нет, я вообще ни во что тебя не стану одевать.

Софи замерла в его объятиях. Он умудрился сказать ту единственную фразу, которая напомнила ей, почему она здесь и почему он ее целует. Не потому, что любит, не потому, что испытывает к ней какие-то нежные чувства, о которых она мечтала, а потому, что одержим страстью и собирается сделать ее своей содержанкой. Такой же, какой когда-то была ее мать.

О Господи, как же это было соблазнительно! Невероятно соблазнительно. Он предлагал ей жизнь, полную роскоши и неги, жизнь с ним. А за это просил ее душу.

Но дело даже не в том, что она не хотела ее отдавать. Она бы с готовностью согласилась стать любовницей Бенедикта, радость жизни с ним стоила того, чтобы пойти на такую ничтожную жертву. Софи охотно приняла бы именно это решение, но она не могла распоряжаться судьбой их с Бенедиктом будущего ребенка. А что у них обязательно родится ребенок, Софи понимала. У всех любовниц рано или поздно рождаются дети.

Издав полный муки крик, она оттолкнула Бенедикта, выбралась из-под него и откатилась в сторону. Постояв немного на коленях и отдышавшись, она медленно поднялась.

– Я не могу этого сделать, Бенедикт, - проговорила она, не осмеливаясь на него смотреть.

– Что-что? - не понял он.