Умножающий печаль - Георгий Вайнер

Лора засмеялась и простодушно спросила:

— А что, учителям действительно увеличивают пенсии?

— Откуда я знаю? — искренне удивился я. — Скорее всего вряд ли, а точнее говоря — нет.

Лора отправилась на кухню, в дверях обернулась и спросила:

— А зачем матери миллионера Серебровского нужна грошовая добавка?

— Ну, наверное, лишний припас спину не сломит, — предположил я. — Все хотят словить довесок. А может быть, бабка тоже грезит о независимости…

Я сидел у себя в кабинете, читал газету и дожидался звонка от Пита Флэнагана. Газета тошнотворная — кажется, журналюги забыли все части речи, кроме числительных. За ненадобностью отказались от букв, слова рассыпались, и вся газета состояла из цифр — количество убитых, сколько взяли заложников в Чечне, сколько украли чиновники, сколько голосов в Думе будет теперь у Жириновского, сколько денег у красноярца Быкова и сколько шансов у Лебедя, сколько кредитов вырвет премьер Кириенко у МВФ, курс доллара к рублю, счет на футбольном матче и температура на завтра. Все.

Я не улавливал смысла этого цифирного водопада, потому что думал о нашем разговоре с Сафоновым. О том, что в моем возрасте сыщику — шандец. Или — в начальство, или — в жопу. Кромешный дед меня дурачил. Он прощупывал меня.

Он хотел поточнее знать, о чем таком мы шепчемся с Хитрым Псом.

Елки-палки, как это мне раньше не пришло в голову! Он боится меня! Он опасается, что я подсижу его на должности. Кузьмич проводил разведку боем — он пытался выяснить, пришлись ли мне по вкусу барские пироги. Не захочу ли я устроиться на сытное местечко под крылом могучего другана! Вот беда — не смогу я доказать ему, что не участвую в этих крысячьих гонках. Что-то случилось в мире — стало опасно не предавать, не воровать, говорить правду. Пошло звучит — стало опасно быть честным человеком.

Зазвонил телефон, я нажал кнопку спикерфона и услышал густой голос:

— This is Flanegan.

— Hi, buddy, — закричал я, обрадовавшись ему, его надежности, спокойному вескому немногословию. — Sergey Ordintsev speaking. Yes, I am in Moscow… Pete, do me a favor. Do you remember Bazil Smagliy? We arrested him together. He was murdered yesterday… Yes, in Moscow, on his way from the airport…

— I am very sorry! Are you o'kay?

— Yes, yes. I am fine. Please, do me a favor… I will use your secure line to send a detailed request. Could you look-up in our computer database and also in the records of the Intelligence… I need to know if there is any connection between the Russian security company «Konus» and an «Betimpex» international holding corporation. Please, look up their subsidiaries, partners, etc. Smagliy had four companies registered in his name. Check out any financial and business links between all of these companies… I need this information right away. Thanks. I know you will do everything perfectly. I am waiting for your answer. See you soon… No, I will be staying here for a little longer. Bye…

Постучав в дверь, вошла Лена с пачкой бумаг:

— Все, что вы, Сергей Петрович, продиктовали мне, я перепечатала.

— Отлично, отправьте все по этому компьютерному адресу. И не забудьте, Лена, — информация совершенно секретная…

— Через час все будет исполнено, — кивнула Лена, делая пометки в блокноте, потом подняла взгляд: — Что касается секретности, я хочу пояснить — все, о чем вы со мной говорите, я упоминаю в разговоре с третьими лицами, только если вы меня просите что-либо передать им.

Н-да, непростая девулька — в наше время таких не было. Мой друг Питер Флэнаган сказал бы: «вери компликейтед» — очень мудреная.

— Сделайте милость, Лена, уточните, — попросил я. — Эта замечательная установка связана как-то со мной лично или это ваш служебный принцип?

Она улыбнулась, а глаза у нее были прозрачные, наглые.

— Разве это имеет значение? Какая вам разница? Пользуйтесь и ничего не берите в голову…

Эта молодая, породистая, неглупая сука меня не уважала. Похоже, Кузьмич относится ко мне серьезнее.

— Хорошо, так и буду. Как вы сказали, — пообещал я. — А что с рекламным объявлением?

— Обо всем договорились, — мгновенно нырнула в казенную скорлупу Лена. — Со всеми коммерческими радиостанциями, с «Комсомолкой», «МК», «Экспресс-газетой», «Из рук в руки», «СПИД-инфо» — со всеми многотиражными газетами. Завтра с утра все это вылетит в свет…

— Я надеюсь найти прямую связь между агентством «Конус» и концерном «Бетимпекс», — докладывал мне ситуацию Cepeгa. — И я уверен, что я ее сыщу. Пока это не имеет никакой юридической доказательной силы, но важно это до чрезвычайности.

Сафонов развалился в кресле и безучастно, молча разглядывал моего сыскного дружка — его тяжелое темное лицо не выражало ничего. Пустыня.

— Почему? — спросил я.

— Это обозначает, что Кот кинул «Бетимпекс». Они его вытянули на волю и скорее всего привезли в Москву. А дальше не выходит — не знаю, что там у них произошло, но Кот их кинул. Понимаешь, они его ищут — он ушел от них! Причем они его ловят чрезвычайно энергично, с большим расходом людских и технических ресурсов.

— Что следует из этого?

— Изменилась расстановка сил — Кот скрывается и от тебя, и от них. Это важно для понимания игры.

— Надеюсь, — кивнул я. — Что еще происходит?

— Я дал во все средства массовой информации объявления для Кота о том, что ищу с ним встречи.

— Уточни, — заинтересовался я.

— Я предложил Коту встретиться. Обсудить съемки фильма «Верный Конь, Хитрый Пес и Бойкий Кот»…

Эх, Cepeгa, кажется, ты так и остался мальчонкой. Не обхитрить тебе Сафонова, не обыграть Кота. Мой добрый Верный Конь.

— Я не уверен, что в Коте так сильны ностальгические воспоминания о нашем детстве. Ну попробуй, — сказал я со вздохом и повернулся к Сафонову: — Алексей Кузьмич, ты хотел со мной о чем-то деликатном пошептаться…

— Я пойду к себе, — поднялся Сергей.

— Нет-нет, сиди, — твердо остановил его я. Мы играем теперь одну игру, и у нас не может быть чистеньких и грязненьких, в нашем стаде негоже делиться на овнов и козлищ.

Сафонов крякнул недовольно, покосился на Сергея. Он понимал, что если я задаю ему интимные вопросы в присутствии Сереги, то делаю это не по рассеянности или недомыслию, а в этом есть мой умысел босса, это — команда. А может быть, знак ему о новой системе взаимоотношений. Пусть знает…

— Я встречался с Гришиным, — сказал Сафонов, прокашлявшись и безотчетно отворачиваясь от Сереги.

— Это кто такой? — удивился я.