Не время умирать - Дмитрий Янковский

– С зубами этот фокус получается гораздо эффектнее, – прокомментировала она.

– Угрожаешь? – Аспирант одновременно разозлился и удивился.

– Нет, – ответила Наталья и всадила наглецу кулак под ребра.

Аспирант глухо крякнул, выкатил глаза, не в силах сделать вдох, и медленно сполз спиной по стене, пока не оказался на полу пятой точкой. Оставив его одного в каптерке, она одернула халат и спокойно покинула тесное помещение. Больше парень себе лишнего не позволял.

Сейчас у нее было схожее настроение. Очень хотелось кому-нибудь пересчитать зубы. Если не в прямом, то уж точно в переносном смысле. Вот только кому? Все вроде бы пашут, делают, что по силам. Но… Но в складывающейся ситуации с заболеванием Наталье не нравилось все. Несмотря на бурную имитацию кипучей деятельности, создавалось впечатление, будто никто всерьез не воспринимал и не воспринимает опасности. Может быть, так у некоторых людей проявляется защитная функция подсознания? Дескать, пока не поверишь в реальность происходящего, не так страшно. Защита от паники… Возможно. Но легче от этого не становилось Она вспоминала героя фильма «Эпидемия» в исполнении Дастина Хоффмана. Перестраховщик, но не паникер. Он понимал, что именно разумная тревожность и постоянная готовность к худшему развитию сценария создают залог безопасности. Хороший посыл. Другой ценности в этом фильме Наталья не видела. Красивая остросюжетная сказка. В реальности все намного хуже. В реальности большинство отстраняется от ощущения опасности, предпочитая воспринимать все как игры, учения или «игру в войнушку». Так легче. Точнее, создается лишь иллюзия безопасности. Но это все до тех пор, пока не обнаружат больного, или пока в морге не окажется первый труп с подтвержденным диагнозом. Как те ребята со «Скорой» на Никитском… Эти до самой смерти не забудут, как выглядит труп умершего от легочной чумы! Но таких пока единицы, тех, кто столкнулся с бедой воочию, нос к носу. Остальные пока резвятся, никак не осознавая реальность событий. Пока. А потом будет поздно. Потом заболевших и трупов будет столько, что все будут метаться, выискивая силы и возможности прекратить кошмар.

Кроме того, каждый старается отвечать только за свой участок и не думает об угрозе эпидемии. Вроде бы все хотят помочь, но то и дело наталкиваешься на непонимание, на отговорки в стиле «а что мы можем, мы же не специалисты-медики». Но, с другой стороны, объяви сейчас эпидситуацию в городе, запри всех по домам, так ведь ломанутся во все стороны и будет хаос. Не помогут ни полиция, ни Росгвардия.

Наталья гнала машину по ночной Москве на север. То и дело на дороге возникали заторы, несмотря на поздний час, и это бы раздражало немыслимо, если бы не присутствие Пичугина на соседнем сиденье. Он ее успокаивал. Вне всяких сомнений. Она боковым зрением отмечала его неуловимое сходство со старым другом, Мишей Зверевым, парнем, которого любила и потеряла. И каждый раз, когда зарождалось в груди это ощущение симпатии, близости, появлялись спокойствие и тихая радость. До этой встречи Наталье не везло с мужчинами, которые ее воспринимали как куколку или карманную женщину-игрушку. Наталья этого терпеть не могла. Другие считали стервочкой, врединой, самостоятельной и независимой, что было отчасти верно, но в целом стервой она не была. Она считала, что ей не повезло с ростом, в этом даже был некий оттенок комплекса неполноценности, вполне осознаваемого. Этот комплекс заставил ее заняться гимнастикой, а потом карате. Хотелось если не другим, то хотя бы себе доказать в полном объеме, что она совсем не слабая женщина, нуждающаяся в защите и наставлениях.

Миша и Олег во многом вели себя одинаково, не сюсюкались, не панибратствовали, дескать, а давай-ка, Натаха, по пивасу и в койку. Она не могла себе представить, что эти мужчины чешут промежность, или рыгают, или плюются… Они были теми, кого она для себя называла нормальными мужчинами.

Еще она терпеть не могла рефлексирующих мужиков, старающихся всем на свете угодить. Такие не в состоянии объективно расставить приоритеты, они не умеют ясно и четко дать положительный или отрицательный ответ, а начинают объяснять причины и мотивы, почему они так считают. Этого тоже не было ни в Пичугине, ни в Звереве. Роднящее сходство.

И еще походка. У Пичугина она странноватая, он будто сначала проверяет ногой пол на прочность и лишь потом ступает. Не так уж явно, но как-то по-медвежьи, что ли. Зверев, наоборот, двигался уверенно, но и в его походке проглядывалось нечто медвежье. Разница в том, что Пичугину было словно больно наступать, будто того же медведя, который жил внутри Зверева, ранили в обе лапы…

Наталье нравилось и то, что Пичугин с ходу начал воспринимать ее на равных как партнера, друга. Не выше и не ниже по внутренней оценке статуса. Он мужчина, она женщина, и у каждого своя ниша, свои права и обязанности, свои возможности и потребности. Так же складывалось у Натальи и с Мишей Зверевым. Он никогда не пытался ограничить ее свободу или позволить ограничить свою. Так было с Мишей, так было с Лемехом, так выходит с Олегом. С этими людьми ей не надо приспосабливаться, подбирать слова, чтобы не обидеть.

О-лег… Ми-ша… Разные имена, а ощущение от ассоциативности складывалось у Натальи одинаково приятное. Пичугин старше и седой. Но и времени сколько прошло!

«Впрочем, нет, тогда Олег тоже был старше, – прикинула Наталья. – Сколько ему? Под пятьдесят? Спросить? Нет. Сейчас главное – дело. И главное не позволить ему подумать, что я могу думать еще о чем-то или ком-то кроме дела».

Она глянула в зеркало заднего вида и обратила внимание на джип «Чероки» с номером сто двадцать три, который двигался сзади. Обычно люди, по тем или иным причинам попадающие за руль таких машин, стараются показать мощь и личный статус путем обгона. Как говорил ее отец: «Дури под капотом на десять машин, да вся водителю досталась!» Но этот, напротив, то ли был деликатен, то ли обгонять не входило в его задачу. Впрочем, слежка со стороны Ковалева, после звонка, весьма вероятна. Не вероятна даже, а было бы удивительно, если бы генерал никого не прислал «на хвост».

– Олег Иванович! – Наталья чуть повернулась к Пичугину, потом указала глазами на зеркало. – Кажется, нас ведут.

– Ничего удивительного, – пробурчал тот. – Если ты знаешь Ковалева…

– Не люблю, когда меня опекают, – призналась Наталья. – Ни явно, ни тайно. От Ковалева же вообще не жду ничего хорошего. Даже от его помощи.

– Возможно, он хочет как лучше…

– Плевать. – Наталья проскользнула в узкую щель между двумя машинами и вдруг выписала такую заковыристую «змейку», что Пичугин челюсть отвесил от удивления.

– Ого! Шумахер… – несколько ошарашенно прокомментировал он.

Наталья довольно ухмыльнулась.

– Оторвалась! Хи-хи…

Пичугин невольно улыбнулся. Не ожидал он этого «хи-хи» от серьезной с виду Натальи.

– Да ты шалунья! – с уважением произнес Пичугин.

– Еще какая… – Наталья гордо улыбнулась, как же хорошо, что с ним можно побыть самой собой, а не изображать солидную даму.