Тайна девственницы - Виктория Александер

– Лорд Ратборн, – она выскользнула из его объятий, – он сказал, что вы тоже можете прийти. Посмотреть его коллекцию.

– Прекрасно. – Натаниэль все еще тяжело дышал. Меньше всего ему сейчас хотелось говорить о лорде Ратборне, но, видимо, у него не было выбора. – Я и не позволил бы вам идти туда одной. Но если он сам…

– Он сказал мне, – она замолчала, подбирая слова, – он сказал, что он охотился за печатью моего брата.

– Ратборн сказал вам… что? – Неожиданно Натаниэль все понял. Очевидно, что, если бы у лорда Ратборна действительно была такая печать, он никогда бы не рассказал об этом Габриэле.

Она кивнула.

– Через Хавьера Гутьереса?

– Он не упоминал имени. – Она нахмурилась. – Но что-то пошло не так, и он ее не получил.

– Это значит, что Гутьерес здесь ни при чем?

– Вы знаете, где он может сейчас находиться?

– Не имею представления.

– Но если сейчас все собрались в Лондоне, – начала она с изумлением в голосе, – значит… Он может быть здесь?

– Нет, – Натаниэль покачал головой, – у Гутьереса нет права находиться в обществе, особенно в этом. Он изображает из себя археолога, но он обычный вор, ничего больше. Он известен только как поставщик редких артефактов коллекционерам, способным заплатить любые деньги за вещь. Но он не посмеет показаться на этом балу. Он слишком умен для этого.

– Натаниэль, я не понимаю одного… Почему мой брат показывал свою находку таким людям, как лорд Ратборн и Гутьерес?

«Потому что он не отличался от них. Потому что он уже начинал сходить с ума». Только этим можно объяснить, почему, в конце концов, он показал ее им.

– Я не знаю, – просто ответил Натаниэль.

Габриэла медлила.

– А вы никогда не думали о том, что мой брат мог ошибиться и назвать не те имена? Что печать украл совсем другой человек, не включенный в этот список? И мы никогда не сможем узнать его имени?

Взгляд Габриэлы блуждал по темным деревьям. Натаниэль желал понять, о чем она думает. Наверняка она хотела получить от него обещание, что их старания не пройдут даром. Но он не мог гарантировать этого.

Нат глубоко вздохнул:

– Вы собираетесь закончить поиски? Отложить их на потом и снова начать жить своей жизнью? Проиграть?

– Нет, – Габриэла покачала головой, – не сейчас.

Натаниэль улыбнулся.

– Так что будем делать?

– Я должна вернуться. – Грусть исчезла из ее глаз, и Габриэла вновь стала прежней. Она оглядела внутренний дворик и пошла к двери.

– Куда вы собрались?

– Я возвращаюсь на бал. Мне в жизни не много раз выпадала возможность потанцевать. А я очень люблю танцевать. К тому же никогда нельзя предугадать, какую информацию можно получить от партнера во время танца. – Она оглянулась на Натаниэля: – И не подумайте, пожалуйста, что я простила вас за ваше высокомерное поведение и за грубости, которые вы мне наговорили.

– Правда часто бывает грубой.

Габриэла проигнорировала его слова и вошла в коридор.

Натаниэль помедлил немного и тоже направился к ступенькам. Проклятие, он опять опоздал.

– Мисс Монтини. – Высокий привлекательный мужчина перегородил Габриэле дорогу.

– Да? – прохладно ответила она.

– Я боялся, что вы покинете бал, не потанцевав со мной, – ответил незнакомец.

Черт возьми! Натаниэль узнал американский акцент, но не лицо мужчины.

– Потанцевать? – Габриэла помотала головой. – Но я не припомню, что давала вам обещание потанцевать.

– Тогда мое сердце разбито, – улыбнулся американец. – В прошлом году мы танцевали один танец, и вы пообещали мне еще один танец в этом году. К сожалению, видимо… – Незнакомец улыбнулся: – Вы, надеюсь, еще не замужем?

Габриэла засмеялась.

– Нет, я не замужем.

– Прекрасно! – Он протянул ей руку. – Значит, я могу пригласить вас.

– Да, конечно. Но я прошу извинить меня. Столько времени прошло, боюсь, я забыла ваше имя.

– Вы терзаете рану в моем сердце! Но я не удивлен. Я был одним из огромного количества ваших партнеров на том балу… – Он взял под локоть Габриэлу и повел в зал. Натаниэль поразился, как много навязчивых мужчин вьется сегодня вокруг нее. Неужели так было всегда? – Тогда позвольте мне снова представиться. Меня зовут Алистэр Магауэн.

– Мистер Магауэн! – Габриэла не сумела скрыть удивления в голосе и через плечо кинула Натаниэлю победную улыбку. – Я бы никогда не отказалась от танца с вами.

Натаниэль чертыхнулся про себя и сжал кулаки. Он действительно не ревновал к лорду Ратборну, он понимал стремления и сущность этого человека. У лорда было достаточно денег и власти для того, чтобы делать, что ему вздумается. И стремление Габриэлы попасть в его дом, остаться с ним наедине, быть в его владениях было страшным и могло принести непоправимый урон ее репутации. Он видел, что вряд ли мог повлиять на нее. Отговорить ее или постараться держать подальше от дома Ратборна.

Но Алистэр Магауэн, этот американец, был совсем другим. Насколько Натаниэль знал, когда ему приходилось несколько раз пересекаться с Магауэном по работе, этот человек был приличным и благопристойным. Для американца. Натаниэль серьезно не считал, что Магауэн способен украсть печать. Если бы у Алистэра была эта печать, он бы честно признался. И он был слишком красив и обаятелен. И уделял слишком много внимания Габриэле.

Натаниэль смотрел на них. Американец наклонился к уху Габриэлы и что-то говорил в танце. Она засмеялась.

Он рассмешил ее? Чертов колонист!

Неужели Магауэн не понимает, что Габриэла уже занята? Неужели она не понимает, что уже не свободна?

Конечно, нет. Он и сам только-только начинал это понимать.

– И еще раз простите, мистер Магауэн, – улыбнулась ему Габриэла, что не было очень сложно сделать.

Он танцевал вполне сносно, по крайней мере она не боялась, что ей будут наступать на ноги. Магауэн был красив, со светлыми волосами и широкими плечами. У него были зеленые глаза с лучиками морщинок. Габриэле он показался дьявольски привлекательным.

– Не могу представить, как это я могла забыть о своем обещании.

– Это был довольно долгий и насыщенный год, – с улыбкой ответил Магауэн. – Я был бы удивлен, если бы вы вспомнили меня. Это был всего лишь один танец и даже без поцелуев в лунную ночь.

Она взглянула на него.

– Почему вы это сказали?

– Потому что, мисс Монтини, – ухмыльнулся он, – единственное, о чем я мог подумать, глядя на вас, – это о поцелуях под ночным небом.