Король Руси - Михаил Ланцов

–Это посланцы Тимура и племянников его?– Кивнул Иоанн на богато одетых татар за спиной Холмского, после небольшой паузы.

–Истинно так,– согласился Даниил.

–Встань и представь их.

Следующие полчаса шла свистопляска красивых, но пустых слов. Из которых Иоанн вынес, что к его двору прислали своих послов ханы Белой, Сибирской и Синей, сиречь Ногайской орды. А правили в них Тимур да его племянники – Муса и Ямгучи, каковые и стали упомянутыми ханами. Сами они прибыть не смогли – слишком неспокойно было в степи. Они боялись оставить ситуацию, потому что тот же Менгли Герай хоть и бежал из Крыма, но не успокоился. Да и вообще в степи хватало противников союза ордынцев с Москвой. Причем не просто союза, а признание короля Руси своим сюзереном, по образцу Касимовского ханства. Понятное дело, что православия они не приняли. Но Даниил был убежден – все это впереди. Тем более, что по слухам в степи хватало воинов, готовых принять Христа за добрую воинскую сбрую да хорошего коня. А там глядишь, и ханы смогут сменить веру, не опасаясь бунта своих подданных.

Андрей Васильевич сумели договориться с этими тремя деятелями о том, что в случае острой нужды Иоанн поддержит их войсками и деньгами. Вот посланники этих ребят и прибыли ко двору Иоанна, чтобы обстряпать все дела и заключить союзные договора, а заодно и вассалитет оформить. По доверенности.

Тот еще геморрой на голову Иоанна.

Ему бы больше понравилось, чтобы хан Ахмат или кто-то вместо него сам как-то разбирался со своими степняками. Но Ахмат умер. Достойных наследников не осталось. Как и выбора для короля. Да, ему отчаянно не хотелось лезть в это болото, но и оставлять все на самотек в тех краях было нельзя. Просто потому, что свято место пусто не бывает. Не он туда влезет, так тот же султан. А оно ему надо, иметь под боком такой нарыв? Тем более, что степняки могут повадиться ходить в набеги, как и было в оригинальной истории. И чтобы их угомонить нужно будет проводить полноценные военные операции отвлекая на них большие ресурсы. А значит и оказаться в ситуации войны на два фронта – между степью и Польшей.

–А что мой дядя намерен делать?– Спросил король, когда основные вопросы с татарами обговорили и пришли к взаимному удовлетворению.– Не собрался ли домой?

–Никак не можно, государь. Он опасается нового вторжения султана. Вошел в союз с князьями Мангупским и Молдавским. И сторожит земли те от вторжения. Помощи просит у тебя, ссылаясь на невеликие силы, что стоят у него под рукой.

–А что, князь Мангупский и князь Молдавский не прислали ко мне свои посольства?

–Прислали. Но не посольства, а посланников, чтобы обговорить возможность все обстряпать чин по чину. Очень они нуждаются в твоей помощи супротив османов и боятся опростоволоситься. Слишком великое притеснение те творят. Особенно тяжело Штефану, князю Молдавскому, ибо ему не только от османов отбиваться приходится, но и от христиан, жаждущих его земли себе подчинить.

–Ясно…– кивнул Иоанн и задумался.

Дядя очевидно загулял и увлекся. Войско, что при нем стояло, было не вполне верным Иоанну, ибо частью наемным, частью из городовых полков Рязани да Твери, что недавно боем брались. И это выглядело опасно. Не прямо вот сейчас. Нет. А в перспективе. Ведь дяде просто так не прикажешь вернуться. Никто вокруг не поймет. А ежели вступать во вражду с ним и давить, то он в самый неподходящий момент он может вернуться в Москву и захватить престол. Например, если его, Иоанна, разобьет Казимир в битве, оставив без войска. Могло такое произойти? Могло. Особенно в связи с тем, что с ханом Белой орды он теперь в кровном союзе.

Поэтому король принял, на его взгляд, единственное верное решение. Он решил даровать дяде титул герцога Боспорского, в честь старинной державы, что в тех краях когда-то существовала. Ну и милостью своей посадить править на этом полуострове как вассала своего. То есть, фактически узаконить сложившееся положение дел. А заодно занял его делом с перспективой привязать экономически к себе. Чтобы не дергался.

А что же до татар? То выхода не оставалось. Нужно было дружить с этой троицей. И платить им за союз. Просто потому, что они сами не удержатся у власти без такой вот подпитки ресурсами. Ведь султан без всякого сомнения станет поддерживать их противников. Где-то словами, а где-то и звонкой монетой.

–Большая игра за степь началась…– тихо констатировал Иоанн, когда все посланцы вышли.

–Сложная она будет,– заметил митрополит Феофил.

–Степь – это естественное место обитания льва,– усмехнувшись, констатировал король.

1475 год – 5 мая, Сарай

Медленно из тумана выступал совершенно восточный глинобитный городок, что раскинулся на левом берегу Волги. Иоанн поежился. На дворе был хоть и май, но по утрам все еще было прохладно. После чего подышал на слегка озябшие пальцы и начал отдавать команды, готовя его речной флот к бою.

Менгли Герай не опустил руки после бегства из Крыма. Вместе со своими родичами он прибыл на поклон к османскому султану Мехмеду II Фатиху. Принес ему клятву верности, признав себя его верным вассалом. После чего получив от него десять миллион акче[66]монетой и войско, отправился через дружественные племена Кавказа к Хаджи-Тархану.

Войско было небольшое. Всего тысяча янычар, десяток тюфяков и пять сотен тимариотов. Но его вполне хватило, чтобы быстро «решить вопрос» с властью в устье Волги. Еще зимой в самом начале 1475 года. А потом Менгли Герай начал «атаковать» своих неприятеля монетой. То есть, скупать благосклонность сторонников. Так что, к началу апреля 1475 года он уже занял Сарай и выгнал Тимур-хана, продолжая и дальше укреплять свое положение. Поэтому в конце апреля все степь замерла в ожидании шага Москвы. Занятие Сарая и Хаджи-Тархана было открытым вызовом Иоанну. Поэтому никак не мог проигнорировать такой вызов.

И он не проигнорировал.

Как только просохла земля король Руси отправил на помощь своему дяде один полк пехоты, роту улан и батарею из двух полевых пушек. С желанием в дальнейшем проводить ротацию каждый год, дабы отрабатывать столь продолжительные марши.

По меркам тех лет сам по себе этот полк, будучи регулярным и хорошо муштрованным, представлял собой серьезную силу. И регулярная линейная конница копейного боя была достойным усилением. Но главное – это орудия, с которыми король более-менее сумел решить проблему.

Опыты с литьем бронзы, которые производили бывшие колокольных дел мастера, наконец, начали приносить своих плоды. В итоге удалось возобновить отливку легких полевых орудий. Коротких 3-фунтовок[67]с длиной ствола всего 18 калибров. При этом ствол был калиброван плоским сверлом, имен вингард, дельфины и цапфы.