Руны и зеркала - Елена Клещенко

– «Кто это?» – спросил он Креста.

– «Мама».

– «Вижу, что не папа. Чья мама? Твоя?»

– «Нет. Их», – Крест показал на черномешочников.

Диск шарил глазами в толпе, пытаясь отыскать Ваську, но всё никак не находил, пока Крест не дернул его за рукав, указав на деревянный помост с танцующими. Как по команде часть людей спрыгнули с помоста и там остались только шестеро – пятеро парней с отрезанными ушами и Васька.

Она танцевала. Диск никогда не видел, чтобы она танцевала. Да и не умела она танцевать, кто бы ее научил в Поселке, где обладали слухом только семеро, да и не до танцев им было. Наверное, и для самой Васьки стала откровением эта ее способность. Она танцевала истово и бесстыдно, радостно и открыто. Она вся-вся-вся отдавалась танцу и ритму, который отбивали босыми ногами безухие парни. Диск сообразил, почему у глухих получался такой слаженный танец – вибрация передавалась через пружинящие доски, они ловили ритм ногами.

Лучше всех танцевал тот самый Рыжий, которого они видели утром. Он не танцевал, он сам был Танец. Диск и представить себе не мог, что человеческое тело способно на такое. Рыжий то вздергивался, превращаясь в висящую над полом, запутавшуюся в нитях марионетку; то скручивался, будто под напором невидимого безжалостного смерча; то вдруг у него оказывалось шесть рук, выплетающих в воздухе густую вязь узоров. Васька сияла улыбкой и двигалась свободно, пытаясь отзеркалить, подстроиться под движения Рыжего, вдохновенно вплетала в свой танец каратистские каты, которым ее обучал Куб, и акробатические элементы. Рыжий был сосредоточен и суров, он двигался предельно точно, Диск вдруг понял, что это не танец, а речь. Рыжий пытался заговорить с Васькой.

Танец ускорялся, приближаясь к кульминации. Толпа черномешочников лупила кулаками по помосту всё быстрее, а потом разом отхлынула и пала на колени. Пятеро парней на помосте обратились в изваяния – подбородок прижат к груди, руки опущены вниз и скрещены перед пахом. Васька недоуменно оглянулась, приблизилась к Рыжему и положила руку ему на плечо. Рыжий вздрогнул и мелко затряс головой.

Толстуха под пляжным зонтиком вдруг раззявила беззубый рот и тихонько заголосила: «Ва-а-а! Ва-а-а!» Она подняла руки и стала посылать пятерым парням на помосте меленькие знаки пальцами. Диск приложил руки ко рту и крикнул:

– Васька, бегом ко мне!

Парни спрыгнули с помоста и двинулись в сторону толстухи. Несколько черномешочников заступили им дорогу, но Рыжий раскидал их как кегли. Тощий парень, получивший утром плюху от Рыжего, принял из чьих-то рук небольшой рулон. Толстуха ухватила пляжный зонт и выставила его перед собой.

Васька попробовала спрыгнуть с помоста, но черномешочники, окружившие его плотным кольцом, вцепились ей в ноги и затолкали обратно.

Диск вдел пальцы правой руки в кастет и стал проталкиваться через толпу к помосту. Крест лез за ним, отчаянно пытаясь остановить. Да, плохо и неправильно находиться в толпе, но делать нечего. Диск пер к помосту как танк, таща в кильватере уцепившегося Креста. Высокий парень в черном мешке, с нарисованной на груди буквой «Ж», повернулся к Диску и выставил вперед ладонь:

– «Стоп! Нельзя!» – показал он.

Диск стукнул парня ботинком по коленной чашечке и, когда тот с шипением согнулся, добил прямым в подбородок. На него, оскалив зубы, бросилась бритая девка с купированными ушами, Диск угомонил ее стремительным левым хуком, перепрыгнул и оказался перед самым помостом. Тут к нему развернулся натуральный мясной шкаф, в одежде, сшитой из нескольких черных мешков. Диск немедленно выхватил нож – да будет кровь. Но огромный мужчина вскинул глаза и грянул оземь, едва не придавив Креста. Васька на помосте вложила в рогатку следующий шарик.

– Красиво! – крикнул Диск и влез на помост.

– Папа, на три часа! – показала она.

Четверо парней, допрежь танцевавших с Васькой, держали толстуху за ноги и за руки, а Рыжий, действуя с ловкостью, выдающей большой опыт, обматывал ее голову прозрачной стретч-пленкой. Лицо ее стало чудовищным, нос съехал набок, рот растянулся кривой дырой, щеки расплющились и закрыли глаза.

Диск выхватил из рюкзака заточенный электрод, широко размахнулся и бросил. Остро отточенный прут с хрустом воткнулся Рыжему в ягодицу. Рыжий заухал и отпрыгнул от толстухи. Диск достал еще один электрод и вывел из строя парня, держащего толстуху за руку. Тут уже остальные убийцы повернулись к помосту, удивленные, откуда это прилетают такие забавные штуковины, и нет ли там еще. Диск вытащил из рюкзака сразу три электрода, чтобы всем всё стало сразу понятно. Вдруг правое запястье скрутило резкой болью, да так, что Диск едва не выронил электроды. Бросать больше не получится. Диск вдруг увидел Креста, оказавшегося слева от него на помосте. Крест влепил пяткой в нос парню, попытавшемуся влезть к ним. На море мальчик хочет, прям как Диск в раннем детстве. Они стояли в окружении замершей толпы, когда раздался крик:

– Шо ж ви стали? Бегите, упыри-и-и!

Кричала толстуха – освобожденная от захвата, она проткнула пальцами пленку, освободив для дыхания и крика рот. Они уже много месяцев не встречали людей, владеющих устной речью. Но радоваться было некогда, стоило поскорее воспользоваться советом.

– Вынь «светлячка», – прошептал Диск. – Только не резко.

– Ясно, – ответила Васька.

Она сунула руку в карман его рюкзака, вытащила сигнальный пистолет и завозилась в поисках патрона. Оцепенение с толпы сошло, люди стали переглядываться.

– Патрон в стволе, – прошептал Диск.

«Светлячок» был изобретением Очкарика: простым, но действенным способом для выключения невежественных толп. Васька вышла в центр помоста и вскинула руку с пистолетом вверх – все взгляды обратились к ней. Она потянула спусковой крючок – ничего. Еще раз – снова ничего.

– Предохранитель! – крикнул Диск, но девочка и сама уже сообразила.

Фыщ-щ-щ-щ! В темнеющее небо выстрелила зеленая ракета. Достигнув высоты, она взорвалась постоянно меняющим цвет огненным одуванчиком. Это было сказочное зрелище. Каждая пушинка одуванчика распустилась аккуратным белым шариком, мерцающим, словно пыль с крыльев райских бабочек.

Васька натянула на лицо капюшон и закрыла глаза руками. Диск тоже закрыл глаза руками, а потом пригнул к своей груди голову Креста и лягнул его, чтобы не брыкался. В небе, под завороженными взглядами аборигенов, шарики слились в одно большое облако, полыхнувшее ярчайшей вспышкой, от которой все они временно ослепли. «Ах же вы курвы-и-и-и!», – заорала толстуха. Поразительная неблагодарность.

Толпа разбегалась в разные стороны, утробно голося. Ослепшие люди сталкивались и падали. Кто-то с размаха влетел в стену насосной станции. Васька первая спрыгнула с подиума, поднырнула под растопыренные руки парня в черном мешке и рванула к шатру.

– «Что случилось?» – показал изумленный Крест.

– «Они ослепли», – ответил Диск.