Шикарная женщина бьет тревогу - Татьяна Крузе

Я едва смогла разобрать.

— Что, что?

— Пять тысяч евро.

Ее груди сотрясались, а из глаз лились настоящие водопады — удивительно, на какое обширное производство жидкости способно такое изящное тело.

— А теперь медленно и по порядку. — Я подсела к Алекс и похлопала ее по плечу.

— Он прислал мне письмо по электронной почте. Из публичной библиотеки. Что ему нужны деньги, а то он выложит все в Интернет: и фотографии, и дневниковые записи. С именем и адресом.

— Вот свинья!

— Я заплачу.

— Ты не будешь платить!

— Я заплачу, чтобы он наконец оставил меня в покое.

— Он не оставит тебя в покое. Сначала пять тысяч евро, потом десять тысяч — и это никогда не кончится! — Я вышла из себя. Она что, не смотрела по телеку ни одного детектива?

— Он обещал мне отдать оригиналы при передаче денег. — Алекс уже только хлюпала. Очевидно, здорово помогает, когда приходится кому-то возражать.

— И где должна состояться эта передача?

— Он скажет. Он позвонит. — Она вытерла размазанный макияж уголком моей подушки.

— А чего же ты не сидишь дома у телефона?

— Мне не хотелось оставаться одной, и я дала ему твой номер.

— Дала что?

И в этот момент зазвонил мой мобильный.

Вода теплом омывала мое чувственное тело. Я была в карамельно-ярком бикини, по последнему писку моды. Он оставлял большую часть моей бархатной кожи открытой для бурлящих пузырьков. А кроме того, я прихватила желтую резиновую утку, которая покоилась на жировых складках моего живота.

Я лежала в «вирпуле»[117]«Лейце-Бада», зажав прозрачный целлофановый пакет с пятью тысячами евро в руке, и ждала шантажиста. В отдалении от меня сидела на корточках Алекс в темно-синем купальнике, который бы даже моей бабушке Нёлле показался старомодным: закрытый, с жестким корсажем и воланом по бедрам для оптимизации фигуры.

Немедленно отправляйтесь в «Лейце-Бад».

В купальнике. Чтобы была полная уверенность, что у вас нет жучков. Ждите в «вирпуле».

Деньги в мелких купюрах положите в прозрачный пакет.

И никакой полиции!

Шантажист давал свои указания по телефону искаженным металлическим голосом. Я колебалась. В последнее время мне так часто приходилось промокать до нитки, что я опасалась не столько за то, что отращу перепонки, сколько за то, что испорчу свою младенчески гладкую кожу. Но Алекс насела на меня.

— Дай мне поиграть с твоей уткой! — спугнул меня малец, тыкая пальцем в мой целлюлит на ляжке.

— Нет!

Карлик надулся.

— Интересно, он уже здесь и наблюдает за нами? — бросила я вопрос в пространство по направлению к Алекс.

Если бы я ей не помешала, она бы подняла пакет с деньгами, как флаг, над головой. Мои увещевания, что это сделает нас подозрительными, не возымели успеха, так что в конце концов пришлось применить грубую силу.

Я огляделась.

Из «вирпула», в котором могли бы поместиться человек десять, но кроме нас барахталось только это маленькое недоразумение с сопровождающей персоной женского пола, открывался прекрасный вид на термы внутреннего бассейна, в котором плескалась горстка сеньоров. Единственный, кого из них можно было бы принять в расчет, был спасатель, натуральный клон Тома Круза, который наворачивал круги по краю термальных вод.

Во внешнем бассейне, который просматривался через оконные стекла, над водой торчало несколько безлицых голов. А наверху, на галереях, где были палатки с закусями, дебоширила орава школьников.

— Спорим, что он уже здесь и вычисляет нас, — размышляла я вслух.

— Когда уже все это кончится! — ныла Алекс.

— Дай утку! — канючил недоросток и с размаху вмазал мне своим кулачком в… Хорошо, что у меня приличная жировая прослойка! — Ты же все равно с ней не играешь!

— Нет! — отрезала я.

Если бы карлик мог, он содрал бы утку у меня с живота, но его ручонки были слишком коротки. Мой живот возвышался перед ним, как восьмитысячник с ледяной вершиной.

Сопровождающая его персона женского пола равнодушно посмотрела на меня. Спорю, она была до смерти рада, что внимание маленького живодера переключилось на кого-то другого!

— Да отдай ты ему эту утку! — психанула Алекс.

— И не подумаю!

«Моя утка — это моя утка!»

— Скорее всего, он сам и не придет за деньгами, а пришлет посредника. А то мы можем его узнать, — размышляла я дальше.

И тут со стороны раздевалки показался дедуля в стрингах и начал озираться.

Алекс отплыла подальше.

— Дай утку! — требовал карлик.

— Заберите уже вашего ребенка! — не слишком ласково призвала я к порядку сопровождающую персону.

— Кевин, оставь даму в покое, — без особого энтузиазма промямлило лицо.

Дедуля в стрингах устремился прямиком к нам.

— Бог мой, наверное, он и есть!

Алекс бросила на старика беглый взгляд.

— С этой перечницей я никогда не встречалась! — возмутилась она.

— Это посредник. Напряги мозги! — съязвила я.

Старикан остановился перед нами.

— Если он не прячет в своем мешочке заячью лапку, то я Кунигунда, — шепнула я в сторону Алекс.

— У дам найдется для меня местечко? — радостно осведомился дедуля.

— Кевин, отплыви в сторонку и пусти этого господина!

— Я хочу утку-у-у!

Дедуля спустился в «вирпул». Вода поднялась.

— Да отдай же шалопаю свое резиновое животное, Кунигунда! — осклабилась Алекс.

Теперь мы сидели впятером в этом пузыристом таэу.

Орава школьников отвалила из кафе, и в «Аейце» стало тихо. Только плеск воды и крики чаек неподалеку в Неккаре.

Минуты две спустя у меня лопнуло терпение. Ожидание никогда не было моей сильной стороной.

— О'кей, кто из вас здесь из-за этого пакета? — спросила я напрямик.

Дедуля приставил ладонь к уху и заорал:

— Что вы говорите?

Маленький живодер дергал меня за трусики от бикини и скандировал:

— Утку! Утку! Утку!

Сопровождающая его персона равнодушно взирала на меня.

Я присела и крикнула во все горло:

— Есть здесь кто-нибудь, кто пришел за пакетом с деньгами? Отзовитесь, пожалуйста!