Шикарная женщина бьет тревогу - Татьяна Крузе

Кормить любимца следует только тогда, когда сами вы уже позавтракали — это подчеркнет вашу доминантность. Если он откажется от корма, который вы ему предлагаете, значит, больше ничего не получит. Собаки могут обходиться без еды гораздо дольше человека, так что никакой ложной жалости! На следующий день предложите малышу тот же корм. И так далее, пока он не усвоит урок.

Возможно, я слегка перестаралась из-за того, что меня мучили угрызения совести. И еще потому, что я хотела, чтобы Урс перед своей командировкой испытал пару незабываемых моментов, чтобы для моделей, которых он должен был снимать в Вене, у него оставалась сила только в клешнях, и нигде больше.

Когда Урс вернулся домой, его ждал стол экстракласса. Все, что можно было достать в Штутгарте, было на нем представлено. А Штутгарт по поставляемым кормам занимает далеко не последнее место. Поднос с блюдами суши, венгерские колбаски, разные прежде пернатые и меховые, мелко порубленные под сладкими и острыми соусами, паштеты в различных вариациях, французские багеты[110]с наполнителем в ассортименте, пласты пиццы на все вкусы и целая батарея шампанского.

А к этому свечи и… Я В таком виде, как создала меня богиня, правда, в ярко-красной набедренной повязке, которая сплела свои концы в роскошный бант прямо над входом в мой «грот любви» (и кто только придумал такую дурацкую метафору?).

Урс был потрясен.

Саймон тоже.

Вот-вот! Урс притащил своего шефа и друга на наш юбилейный ужин!

— Как… как ты мог… привести этого Саймона! — неистовствовала я в кухне, пока Саймон в гостиной урчал над подносом с суши, а точнее, над копченым угрем.

— Сегодня утром его бросила подруга.

«Странно, что меня это не удивляет!»

— Он так одинок! — Урс поцеловал меня в щеку.

— Он не одинок! У него есть еще идиотский брат! Прямо здесь, за стеной! Разве тот не мог его утешить? Сегодня наш последний вечер, сокровище мое. Завтра ты уезжаешь! — Мой голос дрожал от слез. Он дрожал так, будто Урс уходил на десятилетия в глубины космоса.

— Любимая, солнышко мое, моя сахарная плюшечка, у тебя же такое большое сердце!

«Это что, намек на мой вес?» Грррхмпффф.

— Открой свое большое сердце человеку в нужде! У нас его так много, а он лишился всего. А через три дня я снова буду с тобой, и мы наверстаем наш романтический вечер. Клянусь. — Урс прижал меня к себе.

— Э-эй! У вас что, совсем нет обезжиренной жратвы? Я не могу есть эти калорийные штуки. У меня сразу все сядет на бедра. А как новоиспеченный холостяк, я должен следить за своей фигурой.

Саймон с полупустым бокалом шампанского в руке стоял в проеме дверей и пялился на мою задницу, которая к этому времени уже была облачена в эпонж[111]— пеньюар.

Я оттолкнула Урса от себя.

— Нет, у нас нет и не может быть «обезжиренной жратвы»! И меня совершенно не волнует, как безутешно ты убиваешься по своей подружке!

— А у других матушек есть дочки и получше! — Саймон поднес ко рту полуторалитровую бутылку шампанского и вылил в себя остатки. Потом отер тыльной стороной ладони губы. — Как думаете, не позвать ли нам Джерри с его малышками? Одним нам ни за что не справиться с таким количеством жратвы.

— Какими еще малышками? — вздрогнула я. Его брат, что, содержит под нашей крышей бордель?

— Ну, я имею в виду Зевса и Аполлона. Эти-то уж сожрут все.

На какое-то мгновение Урс сыграл роль миротворца. Он выпер Саймона за дверь:

— Джерри мы всегда рады видеть, но кобелей лучше не приглашать. Они напугают волнистых попугайчиков.

Саймон расхохотался:

— Напугают? Да раз клацнут зубами — и у вас больше никаких проблем с какашками на диванной спинке.

Он засмеялся так, будто залаял.

Я вынула из ящика наш большой кухонный нож и прокрутила в мозгу последствия предстоящего убийства: пусть я проведу остаток своей жизни в тюрьме, зато избавлю мир от этого Саймона. Потомки меня за это отблагодарят.

Но я слишком долго предавалась фантазиям. Когда я вернулась в гостиную, Саймон и Джерри, развалясь на диване, уплетали за обе щеки цыплят в сладком и остром соусе. По телевизору шел футбол. Урс стоял с дурацким видом возле семи пластиковых вазочек с шоколадными муссами.

Раздался звонок в дверь.

— Ребята, вы не будете возражать, я позвал Хёрнингов из дома напротив? — радостно заорал Джерри.

Хёрнингов?

БЕРЕМ НА ЗАМЕТКУ: Кобель в стае забывает о хороших манерах, становится несносным и неуправляемым.

С непотребными воплями оба Хёрнинга ввалились в нашу святая святых. Нет, это вовсе не была супружеская пара, это были двое братьев, которые, кроме того, были еще и скейт-братьями Джерри. А может, и братьями по крови со времен невозвратимого Виннету[112]12-детства. Ну, неважно, короче, все замельтешило от «братьев».

— Что?! Одно шампанское? А пива в этом доме нет? — Кале Хёрнинг с упреком посмотрел на меня.

— Может, в холодильнике есть! — возопил Урс, стараясь не глядеть мне в глаза.

— Можно Руди позвать, — предложил Саймон. — У него в доме всегда есть пара ящиков пива. Если он пожертвует один нам, пусть присоединяется!

— Классная идея! — вдохновился Джерри.

— А у тебя сексапильный прикид, — одобрил Волле Хёнинг, проходя мимо и шлепнув меня по заднице. — Может, потом покажешь нам стриптиз?

Я вскипела:

— Еще раз тронешь, и от твоей руки останется культя!

Волле зашелся в смехе.

Полчаса спустя наша квартира наполнилась мужиками, пивными бутылками и сигаретным дымом. Я эвакуировала попугайчиков в спальню, заперла дверь и вытащила ключ.

— Приятного юбилея! — пожелала я Урсу и гордо покинула наше гнездышко.

Урс ринулся за мной:

— Куда ты? Постой!

— Переночую у Алекс. Здесь слишком высокая концентрация тестостерона.

— Ах, не делай из мухи слона. Импровизированная вечеринка — разве это не мило?

— Мило, только не с Саймоном, Джерри и их идиотскими друзьями. Большое спасибо! — Я бросила сумочку в «мини»[113].

Урс упал передо мной на колени: