Коварные алмазы Екатерины Великой - Елена Арсеньева

– Да не трусики, а умение всякую ситуацию виртуозно обратить в свою пользу, – задумчиво проговорила Эмма. – Редкий талант!

– Судя по тому, что вы сейчас сказали, вы этим талантом тоже обладаете. – Фанни возбужденно схватила ее за руку. – Пожалуйста, прошу вас!.. Вы должны, должны поехать завтра на ипподром Лонгшамп и встретиться с Лораном!

– На ипподром? – изумилась Эмма. – На скачки, что ли?

Хорошо, что Роман этого не слышит. Он непременно решил бы, что Илларионов просаживает на скачках их бриллианты!

– Сейчас на ипподроме работает салон антиквариата. Роскошная экспозиция, что-то невероятное. Несколько моих клиентов в складчину арендовали там стенд и кое-что выставляют. Один из них, мсье Валуа, рассказал, что некий Доминик Хьюртебрайз на завтра сговорился встретиться с очень богатым русским клиентом – тот просил найти для него натюрморт старой голландской школы. Я сразу поняла, о ком речь. Лоран помешан на старых голландцах! Не зря он купил себе квартиру именно на авеню Ван-Дейк. Я попросила мсье Валуа уточнить, и он подтвердил: да, Хьюртебрайз встречается с мсье Адре Ил-ло-ра… нет, мне этого никогда не выговорить!

– Илларионовым, что ли? – небрежно подсказала Эмма.

Фанни вытаращила глаза:

– Вы его знаете?

– Нет, но это довольно распространенная фамилия в России, как, к примеру, во Франции Валуа.

– Понятно. Словом, как уверяет мой Валуа, Хьюртебрайз нашел какую-то баснословную картину, написанную, если не ошибаюсь, в 1691 году, за которую он хочет сто тысяч евро, а Лоран все-таки решил сначала на нее посмотреть.

– Надо же, – усмехнулась Эмма, – хочет посмотреть? Кота в мешке покупать не хочет? Но ведь это естественно!

– О, вы не знаете Лорана. Иногда он платит не глядя, только за имя. Видимо, не слишком доверяет этому Хьюртебрайзу, если решил сначала посмотреть, а потом уже платить. В любом случае завтра в три часа они встречаются в этом салоне на Лонгшамп, стенд 406-й. Если бы вы могли в это время оказаться там и привлечь внимание Лорана, например, устроить скандал…

– Скандал? Ради всего святого! Но почему именно скандал?

– Понимаете, – с нервным смешком пояснила Фанни, – кроме Эдипова комплекса, у Лорана есть еще кое-что. При том, что это самый неконфликтный мужчина из всех, кого я знаю, он страшно заводится во время скандалов! Сам он выяснять отношения ни за что не будет, он лучше вообще уйдет, но если начать приставать с чем-то к нему, он страшно разволнуется. А когда Лоран волнуется, у него первое желание – снять стресс с помощью секса. Я, между прочим, пыталась это использовать. Чтобы вернуть его, однажды устроила сцену в музее д’Орсе, но безуспешно, видно, я для него тогда уже потеряла интерес. А вы новое лицо. Ему наверняка уже начала надоедать Катрин, он будет рад замене. В любом случае стоит попробовать, ведь выиграть можно очень многое!

«О да, ты даже не представляешь, сколь многое можно выиграть и проиграть!»

– Слушайте, – возмутилась Эмма, – вы предлагаете мне связаться с каким-то больным, честное слово! Он же психический, этот ваш Лоран! То у него Эдипов комплекс, то скандалы ему нужны, чтобы эрекция произошла…

Фанни фыркнула.

– С эрекцией у Лорана все как надо, не переживайте. А кто из нас не болен, скажите на милость? Лоран – псих? А я, помешавшаяся на любви к вашему сыну? А вы со своей навязчивой идеей найти бриллианты на улице или выйти замуж за миллионера?

– Если честно, – пожала плечами Эмма, – я вполне могу отказаться от обеих этих идей. Ради каких-то бриллиантов спать с чокнутым миллионером…

– А ради Романа? – быстро спросила Фанни. – Вы не представляете, как его может развратить Катрин! Да он после этой шлюхи и смотреть на нормальную женщину не захочет! Ладно, черт со мной, но вам же когда-нибудь захочется, чтобы Роман женился на приличной девушке, захочется внуков, в конце концов… А для этого нужно оторвать от него Катрин!

Судорога прошла по лицу Эммы, взгляд ее устремился в пространство.

– Хорошо, я попробую, – сказала она буднично. – Только ведь нет никакой гарантии, что Катрин, брошенная Лораном, еще сильнее не привяжется к моему… к моему сыну.

– И пусть привязывается! – пожала печами Фанни. – Только зачем она ему с пустым карманом, скажите на милость? Если Лоран лишит Катрин содержания, ей не на что будет содержать Романа. Тогда он и сам от нее уйдет, я не сомневаюсь!

«Ох, мой хороший, во что же я тебя превратила, что я с тобой сделала, до чего довела! Ты теперь не просто постельная игрушка ополоумевших от последней любви дам, ты какая-то модная тряпка, которую они рвут друг у друга. Торг за тебя! Аукцион, как тот, что шел за стринги Катрин. Кто больше? Кто больше за чудного, красивого, ласкового? Кто больше за моего единственного?

Да, я виновата перед тобой. Но почему ты сам идешь на это с такой готовностью? Только ли для того, чтобы угодить мне? Или тебе в самом деле полюбилось разнообразие? Но если так, что будет со мной?.. И не пора ли прекратить нашу игру, пока не поздно? Хотя нет, уже поздно…»

– О чем вы думаете? – Фанни вдруг показалось, что ее собеседница с трудом удерживается от рыданий.

– Ни о чем особенном. – Эмма опустила глаза. – Хорошо, я согласна попробовать. Я вспомнила одну девушку из России, которая тоже очень хотела выйти замуж за миллионера. Это желание довело ее до могилы. Интересно, куда оно приведет меня?

Если бы мы умели слышать подсказки, которые порой доносятся из заоблачных высей, Эмма вполне могла бы расслышать легкий, как ветер, шепоток:

– И тебя, и тебя это доведет до могилы…

Только до чужой.

Разумеется, весь двор, весь Петербург, весь свет был вне себя от любопытства: кто же этот красавец, в одночасье вознесенный на Олимп любви и славы?

Честно говоря, императрица и сама хорошенько этого не знала. Она поручила статс-секретарю Храповицкому справиться о предках возлюбленного в Бархатной книге, заключавшей в себе генеалогию древних родов. Увы, там ничего не оказалось. Отцом прекрасного Александра был отнюдь не представитель старинного рода, а всего лишь кирасирский поручик Дмитрий Артемьевич Ланской, разжалованный из армии за неуживчивый характер и самоуправство. Пятеро детей Дмитрия Артемьевича, сын и четыре дочери, унаследовали его буйный нрав. Только шестой, Александр, оказался счастливым исключением.

Екатерина позаботилась о его семье, удачно пристроила замуж сестер (слава создателю, все Ланские были исключительно красивы), а брата Якова отправила путешествовать за границу в сопровождении особой свиты, в задачу которой входило следить за тем, чтобы подопечный не дебоширил на каждом шагу, особенно когда напивался.

Любовь к винопитию была в крови у всех Ланских, и здесь Александр не стал исключением. Вкусы у него были причудливые: что угодно он не пил, предпочитал смесь токайского, рома и ананасного сока. Похоже, это пристрастие было его единственным пороком, не считая, само собой, вопиющего невежества.