ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф

Помимо непосредственной экономической выгоды, позерство богатых часто ведет к перманентному улучшению качества жизни остальных людей. Брайен Хейден, чья работа на тему пиров-соревнований и происхождения сельского хозяйства упоминалась в одной из предыдущих глав, пишет, что состязательное демонстративное поведение богатых привело к «трансформации разнообразных престижных технологий в практические». Богачи, или люди, которых Хейден называет «три-А-честолюбцами», первыми начали внедрять ткани, металлы, океанские судна, кожаную обувь, мелко помолотое зерно и пшеничный хлеб, пластик, водопровод и канализацию (первый в Америке туалет со смывом появился в эксклюзивном мужском клубе Reading Room в Ньюпорте, Род-Айленд), керамику, стекло, автомобили, письменность и книги. Богатые не обязательно изобретали эти новые технологии, но они покровительствовали ремесленникам, которые этим занимались. Они делали эти инновации частью своего расточительного потребления, а остальные члены общества начинали им подражать. Хейден считает, что имел место процесс, в ходе которого забавы богачей становились частью быта простых людей, что привело к «постепенному, но разительному росту уровня жизни за последние десять тысяч лет».

Чтобы «праздный класс» не показался слишком трудолюбивым, скажем, что демонстративное поведение богатых также подарило нам выходные дни. Английский премьер-министр Артур Бальфур происходил из аристократической семьи, владевшей 87 тысячами акров земли в Шотландии. Он был богат, красив, очень обаятелен и являлся «умнейшим политиком своего времени», А еще он любил играть в гольф. В 1880-е годы он составил для себя (и всей страны) расписание, выделив два свободных дня в неделе. «Он обладал таким магнетизмом, – пишет историк Барбара Тачман, – что общество шло за ним. Так родилась традиция проводить уик-энд в сельском доме». В рабочий класс идея уик-энда просочилась несколько позже.

Наконец, все это рождает гораздо более спорное предположение о том, что проблески роскоши каким-то образом идут на пользу обществу в целом, что великолепие на верху социальной иерархии возвеличивает даже тех, кто стоит в самом низу. Наши мораль и религия, напротив, учат тому, что ситуация, когда один человек жиреет и транжирит деньги, пока другие голодают, нестерпима. Политическая история подтверждает, что неумеренная демонстрация богатства грозит гильотиной. Но задумайтесь на минуту: как и другие общественные приматы, мы инстинктивно оцениваем статус друг друга. В глубине души нам нравится тщательно «ранжировать» людей и модели поведения тех, кого мы считаем ниже себя, и мы жаждем маячащих наверху чудес. Пожалуй, нет более жестокой фразы, чем «лучше уже не будет».

Нам нравится думать, что мы растем, а значит, нам нужно и пространство для роста. Это справедливо и в самых абсурдных ситуациях. Например, когда английский пиарщик Мэтью Фрейд в 1990-е годы проводил модные вечеринки, он любил, чтобы помимо основной зоны устраивался ряд эксклюзивных комнат для VIP-персон, расположенных в иерархическом порядке (главное «святилище», как правило, пустовало).

Иногда демонстративное поведение богатых ведет к положительным результатам отнюдь не окольными путями. Расточительность богатых подарила нам некоторые из прекраснейших вещей на земле: картину «Рождение Венеры» Боттичелли, созданную по заказу Лоренцо Медичи, или «Реквием» Моцарта, который анонимно заказал граф Вальзег цу Штуппах, вероятно желавший потом выдать его за собственное произведение. Пока их расточительная самореклама стремится к таким вершинам, позерство богачей, без сомнения, приносит пользу человечеству. Но в остальных случаях (и богатые люди сами прекрасно это знают) они рискуют заслужить осуждение религии, морали и политики.

В конечном счете не важно, выгодно ли нам их демонстративное поведение. Для естественной истории значение имеет лишь то, полезно ли оно самому индивидууму и если да, то почему.

Ритуалы посвящения

Одна из причин, по которым богатые уделяют столь пристальное внимание сигналам и символам богатства, заключается в том, что это помогает им определить, является ли человек представителем их культурного подвида. Например, Кристофер Рокфеллер таковым не был. Летом 2000 года он объявился в студии художника Жене Серран-Пажана в Саутгемптоне, Лонг-Айленд, выдавая себя за родившегося во Франции наследника состояния Рокфеллера. Он ездил на Mazda 626 золотистого цвета, что показалось Серран-Пажану странным для Рокфеллера, но раз уж он высказал намерение купить полдюжины картин Серран-Пажана на сумму свыше 500 тысяч долларов, с выводами можно повременить. За ужином Рокфеллер хвастался приобретением яхты за 34 миллиона долларов и знакомством со знаменитыми плейбоями Биллом Клинтоном и Доди аль-Файедом. Серран-Пажану показалось, что он почуял «запах улицы», исходящий от гостя. Дело усугублялось тем, что Рокфеллер был мускулист, имел татуировку в виде орла на руке и говорил с сильным французским акцентом. Кроме того, ему потребовался номер банковского счета Серран-Пажана, для того чтобы заплатить за картины. Этот предлог был таким же мошенничеством, как и электронные письма, присылаемые незнакомцами из Нигерии: «Мы просим Вас о содействии в важном деле перевода 26 миллионов долларов из нашего банка и надеемся, что Вы не подведете нас ни сейчас, ни в будущем». Серран-Пажан окончательно убедился в том, что его гость – самозванец, когда обнаружил, что тот совершенно не разбирается в винах. Поистине это настоящий камень преткновения для многих нуворишей. Серран-Пажан налил дешевого калифорнийского вина в керамический кувшин, надеясь, что никто не обратит внимания. «Превосходно, – восторженно воскликнул Рокфеллер. – Бордо, да?» Позже, когда Рокфеллера арестовали за попытку исчезнуть, не оплатив гостиничный счет, оказалось, что он жулик по имени Кристоф Роканкур, не имевший ничего общего с Рокфеллерами. Его разыскивали по обвинениям в мошенничестве, подделке документов, кражах, бегстве от правосудия после выхода под залог, попытке изнасилования и вооруженном нападении. Мораль этой истории проста: разбирайтесь в винах. Все остальное простительно.

Знание нужных людей, мест и развлечений (то есть того, что должен знать богач) – это единственный надежный признак принадлежности к сильным мира сего. Особенно данное правило справедливо в тех случаях, когда миллиардеры носят побитые молью свитера и ездят на двадцатилетних джипах. В прошлом с этим, пожалуй, было проще. В странах от Древнего Рима и императорского Китая до колониальной Новой Англии принимались законы, регулировавшие демонстративное поведение в зависимости от классовой принадлежности и доходов. В некоторых местах крестьянам разрешалось носить одежду только черного или коричневого цвета, что заставляет вспомнить о покупателях Ford Т. Шелк и лен носили аристократы, причем в зависимости от ранга одним полагалось носить серебряные пуговицы, а другим – золотые. «Любой костюм был своего рода униформой, свидетельствовавшей о ранге и общественном положении носившего его человека», – пишет изучавший такие законы историк. Иногда ранг определял даже то, сколько свечей человек мог зажигать в фонаре ночью, и те, у кого их было меньше, обязаны были уступать дорогу более ярким «светилам».

Такие тонкие различия или знаки статуса свойственны не только людям. Они наблюдаются и в жизни животных. Например, у домовых воробьев большой черный треугольник на груди самца является признаком высокого статуса, и при случае самки обычно выбирают любовника с такой отметиной. Большие синицы – широко распространенные в Старом Свете птицы – имеют темную полосу на груди. Самцы с более широкой полосой пользуются почетом у самцов с менее широкой полосой, а также успешнее защищают территорию и размножаются. Захави утверждает, что эти сигналы не случайны, а соответствуют реальной силе особей, которые их демонстрируют.