Сказки тысячи ночей - Эмили Кейт Джонстон

– Дочь моя, – сказал он наконец. – Прости меня.

– Отец, – ответила я, – вы ничего не смогли бы поделать. Если бы вы были в деревне и стали биться с ними, они бы убили и вас, и моих братьев, но все равно забрали бы меня. Кто бы тогда заботился о моей матери, сестре и матери сестры? Кто ездил бы торговать?

– Дочь моя, – сказал он, – ты слишком мудра и добра.

– Пусть я стала королевой, но я все такая же, какой меня воспитали, – ответила я. – Я такая, какой меня вырастили в ваших шатрах.

Он отпустил меня, и братья подошли, чтобы усесться вместе с нами в тени. Они принялись рассказывать мне о человеке, за которого собиралась замуж моя сестра.

– Кожа у него бледная, как небеленая шерсть, – сказал младший из братьев. – Сквозь нее видно, как кровь течет по его жилам.

– Мой брат – глупец, – сказал старший. – Я тоже вижу свои вены сквозь кожу. Это никакое не чудо.

– Волосы у него цвета солнца, а глаза карие, как у нормальных людей, – сказал самый высокий из братьев.

– Сыновья, что вы трещите, как сороки, – укорил их мой отец, но в голосе его звучал смех. – Ваша сестра решит, что ее сестра выходит за призрака. Сказали бы просто, что кожа у него бледная, а волосы цвета лепешки с шафраном. А вот насчет глаз они правы, дочь моя. Они карие, как у нас.

– И он действительно пришел с гор? – спросила я. – Мать Ло-Мелхиина, которая должна поехать со мной, родом из великой синей пустыни. Это тоже очень далеко.

– Так и есть, – ответил старший из братьев. – Он привез с собой серебристый металл, подобного которому я ничего в своей жизни не видел.

– Не говори больше об этом здесь, – попросила я. Они удивленно глянули на меня. – Я не могу объяснить, почему. Но не говорите больше ничего об этом металле в стенах касра и в присутствии городских жителей.

– Даже с тобой, сестра? – спросил старший.

– Я не из городских жителей, – возразила я. – Пусть Ло-Мелхиин решил сделать меня королевой, но это не значит, что я стала здесь своей.

– Он называл тебя звездой своего неба, – сказал самый молчаливый из братьев. Он всегда говорил мало, отшучиваясь, что остальные говорят достаточно за всех, но если он решался что-то сказать, даже отец внимательно его слушал. Слушала и я сейчас.

– Он сделал это только для того, чтобы вы услышали, – сказала я.

– Он насмехается над нами, – возмутился младший из братьев. – И над тобой.

– Тише, – шикнули сразу трое братьев, и все на некоторое время замолчали.

В своих видениях я всегда старалась поскорее найти сестру. Возможно, стоило время от времени приглядывать и за братьями. От гнева и сознания своего бессилия они кипели, словно горшок с чечевицей на огне. Интересно, что они задумали, странствуя вдали от глаз тех, кто хотя бы знал, где находится каср Ло-Мелхиина, не говоря уже о тех, кто мог бы рассказать ему об их планах. На мгновение я увидела их в пустыне, где они торговали пряностями в мешочках из пурпурной ткани и заворачивали куски незнакомого мне металла в материю того же цвета.

Без сомнения, мои братья решили использовать свадьбу моей сестры как прикрытие, чтобы спасти меня. Я надеялась, что мой отец окажется мудрее и у него хватит решимости остановить их. Я должна вернуться к Ло-Мелхиину, иначе я никогда не наберусь сил, чтобы одолеть его. В присутствии матери Ло-Мелхиина они мало что смогут поделать, но я все равно боялась, как бы они не совершили что-нибудь безрассудное.

Я посмотрела в глаза отца и поняла, что он заметил мое беспокойство, хоть и не понимал, почему я должна вернуться. Но он боялся, что остальные жители деревни его осудят, и я надеялась, что это не даст назревавшей в его глазах буре разбушеваться в полную силу. Надеялась я и на то, что ему удастся сдержать моих братьев.

В саду появилась служанка и деликатно кашлянула. Она не стала бы подходить ближе в присутствии моих братьев, так что я сама подошла к ней. Я заметила, как ее лицо под покрывалом порозовело. Должно быть, мои братья достаточно хороши собой, чтобы привлекать внимание девушек. В конце концов, трое из них уже были женаты.

– Госпожа, – прошептала она, – ваши вещи будут готовы, как только спадет жара. Тогда же вы отправитесь в путь, если ваш отец не возражает.

– Подожди здесь, – сказала я и вернулась к отцу. – Вы успеете достаточно отдохнуть, чтобы пуститься в путь с заходом солнца? – спросила я. – А верблюды?

Отец, прищурившись, глянул на небо. Ему не нужно было сверять время по водяным часам, даже если б он и знал, что это такое. Я тоже не завела привычки смотреть на них, хоть и прожила здесь достаточно долго. Я все еще предпочитала определять время по солнцу.

– Да, дочь моя, – ответил он. – Мы будем готовы, а верблюды найдут дорогу и под звездами.

Я вернулась к служанке и передала ей слова отца. Она поклонилась, украдкой взглянула на моих братьев и вернулась к своим обязанностям. Оглянувшись на братьев, я заметила, как они ухмыляются друг другу.

– Мне рассказать вашим женам, как вам понравился город? – улыбнулась я троим старшим. Они засмеялись и снова расцеловали меня.

Я сказала им, что встречу их у ворот, когда солнце скроется за стенами касра, и пошла в свои покои, чтобы проследить за последними приготовлениями. Я хотела убедиться, что служанки приготовили мне не слишком нарядные одежды. Оказалось, за сборами следила мастерица по хне, хоть это и не входило в ее обязанности. Она показала мне дишдашу, которую выбрала для свадьбы и танцев. Я кивнула в знак одобрения.

– Госпожа, не хотите ли вы взять одно из своих платьев, чтобы ваша сестра надела его на свадьбу? – спросила мастерица. Предложение было сделано от всего сердца, но я покачала головой.

– Нет, мастерица, – ответила я. – Она будет выходить замуж в дишдаше, которую сшила сама, как и я. Это приносит удачу. Но благодарю вас за заботу.

Она поклонилась и оставила меня выбирать обувь в дорогу. Вскоре все вещи отослали, чтобы их навьючили на верблюдов. Я вышла к воротам с матерью Ло-Мелхиина, с нетерпением ожидая возможности наконец окунуться в знакомый шепот пустыни.

На этот раз, когда мы ехали через город, на улицах были толпы людей, желавших взглянуть на жену Ло-Мелхиина. Мужчины во все глаза смотрели на верблюдов моего отца. Маленькие девочки махали лоскутами пурпурной материи, словно флагами. Их матери накручивали такие же лоскуты на пальцы.

Когда я проезжала мимо, они целовали лоскуты и воздевали руки к небу. Я не могла сообразить, откуда они взяли такую ткань. Пурпурная краска была самым дорогим из товаров, которыми торговал наш отец, но я видела так много пурпурной материи и в своих видениях, и наяву!

Братья были слишком заняты со своими верблюдами и не могли оглядываться на меня, как бы ни поражал их прием, оказанный мне горожанами. Ло-Мелхиин отправил моей сестре и ее жениху богатые дары, а также щедро одарил моего отца. Это была лишь малая толика того, что ему пришлось бы заплатить, если б он торговался за меня как положено, но все равно это было целое состояние: кувшины с прозрачным маслом, которое заливали в дворцовые лампы, отрезы тончайших шелков и мотки шелковых ниток, вино из виноградников, которые росли только на краю синей пустыни, а еще – львиная шкура. Я не стала рассказывать им, откуда она взялась. Все дивились великолепному меху, а мой младший брат никак не мог перестать его гладить. Я же слишком хорошо помнила, как выглядел тот лев, когда был еще жив.