Лабиринт кочевников - Алексей Бессонов

– Ох, если б я знала это точно!

Она резко дернула головой, давая понять, что пока отвечать на подобные вопросы не намерена, и взялась двумя пальчиками за бронзовую ручку левого верхнего ящика.

Раздался мерзкий деревянный скрип. Ян протиснулся мимо трюмо, заглянул поверх головы Марии: в ящике лежала пухлая кожаная папка с железными уголками. Судя по толщине, бумаг там было много. Мария резко дернула язычок застежки, принялась быстрыми, совершенно беличьими движениями перебирать листки. Формулы, какие-то грубовато вычерченные цветными карандашами графики, колонки цифр.

– Чушь какая-то, – она захлопнула ящик, потянула следующий.

Что-то зазвенело. Внутри ящика комода оказался еще один, чуть меньше по размеру и почти плоский, с низкими бортиками. Ящичек этот, потертый и словно замасленный, оказался наполнен разнообразными мелкими предметами, среди которых Ян с изумлением разглядел наконечники стрел, пару маленьких ножей с костяными рукоятками и нечто вроде колбочек с колечками, на которых болтались обрывки кожаных ремешков. Все эти предметы объединяло одно – они были сделаны из бронзы. Местами почернелой от старости, иногда же вполне светлой, никак не отмеченной древностью.

– Да уж, Ленц был очень сентиментален, – пробормотала Мария.

– Это все из его мира? – спросил Ян, протягивая руку.

– Лучше не трогай! – Мария ударила его по запястью, а потом очень осторожно, двумя ловкими коготками подцепила один из наконечников, поднесла Яну к самому носу: – Смотри? Канал видишь? Они отравляют все, у них полно быстрораспадающихся ядов, так что это вот, наверное, – обычная охотничья стрела. Животное погибает мгновенно, его не надо преследовать после ранения, но через какое-то время яд уже совершенно не опасен. А иногда наоборот, сохраняет свои свойства десятилетиями.

Климов прищурился и действительно разглядел крохотное отверстие в одной из трех гладких отполированных граней. Работа выглядела ювелирной.

– Слушай, для меня это все так странно… В их мире что, проблемы с железом? Высокая химия, перенятая у пришельцев, отличное качество обработки той же бронзы. И тут же отсутствие железа? Как-то это не сочетается, по-моему.

– Не железа – стали, – в задумчивости ответила Мария. – В их мире многое не сочетается… Никак не сочетается, если тебе угодно знать. Архаичное общество, но при этом способность противостоять убийцам, постоянно приходящим с юга. Метисы так и не смогли уничтожить людей, хотя пытались и пытаются даже сейчас. Тоже в чем логика, зачем тратить усилия? Однако на данный момент все обстоит именно так. И бежать этим несчастным людям некуда. С планеты им не уйти – видимо, уже никогда. Разве что они дождутся помощи, но вероятность того, что кто-то высадится на «молчаливую» планету в глухом углу пылевого облака, ничтожна.

Ян только вздохнул.

– Что такое «молчаливая»? – спросил он после долгой паузы.

– Ничего не излучающая. Вы, как я понимаю, «сияете» на сто световых лет, так что очень скоро вас кто-нибудь да заметит, несмотря на очень неудачное местоположение Земли. Всем нужны новые рынки, знаешь ли. И, уверяю тебя, никакие бомбы и ракеты вам не помогут. Галактику крутит торговля и еще раз торговля. Все остальное не имеет вообще никакого значения.

– То есть нас станут принуждать?

– Вы вполне созрели как рынок. Вам сделают предложение, от которого трудно будет отказаться. Так бывает. Не часто, но бывает. И будет еще много-много раз, – Мария шевельнула ушами и открыла следующий ящик.

Он оказался плотно забит старыми тетрадками на сорок восемь листов в клетчатой дерматиновой обложке. Пролистав наугад три из них, Мария снова разочарованно вздохнула: по всей видимости, в этих тетрадях находилась еще одна часть рабочего архива старика Ленца – формулы, графики и какие-то пометки на все том же виденном уже языке, напоминающем санскрит.

Нижний ящик левого ряда преподнес сюрприз. Замотанный в мягкую фланель, там лежал старый советский ТТ, а рядом – четыре коробки с патронами.

– Ну-ка дай-ка, – Ян взял пистолет из рук удивленной Марии, выщелкнул обойму: надо же, полная! – продернул затвор, потом внимательно, на свету, осмотрел ствол.

Из этого пистолета стреляли, причем не раз и не два, совершенно не заботясь при этом о чистке.

– Это из вашего мира, что ли? – спросила Мария.

– Из нашего, да. Легендарная модель, знаешь ли. Очень распространенная вещь. Насколько я вижу, Ленц палил из него почем зря, и кажется – я не эксперт, конечно, но мне так видится – не очень давно. Ствол загажен капитально. Да и вообще вид у него потертый, посмотри. Этот пистолет много повидал на своем веку. Может, старик брал его с собой в свои экспедиции? Патроны для ТТ достать в общем-то можно. Криминал, конечно, но было бы желание. А бьет он неплохо.

– А вот найти заряды для старого игломата сейчас проблематично, – вздохнула Мария. – Это ведь не боевое оружие. Та модель, с которой ты меня встретил, выпускалась вообще недолго, уж очень дорогой она получилась.

– А патрон у него что, нестандартный?

– Что-то вроде. У нас запутанное законодательство насчет оружия гражданской самообороны. Кстати, если хочешь, его можно продать, покупатель найдется. Я лично знаю пару коллекционеров, которые вполне готовы взять такую вещичку.

– Я подумаю, – уклончиво ответил Ян, засовывая ТТ в карман штанов.

Мария сделала вид, что не заметила этого. Она торопилась, не в силах справиться со своим нетерпением. Верхний ящик правого ряда оказался набит бумагами, на сей раз среди них попадались просто клочки, наскоро изрисованные синим и красным карандашом (похоже, решил Ян, Ленц любил классический штабной карандаш с двумя грифелями) и даже бланки накладных, чистая сторона которых вполне подходила для набросков. В следующем нашлось нечто вовсе непонятное – белые тряпки, смотанные как попало и связанные бумажной бечевкой из тех, что в старые времена употреблялись на почте. Мария покрутила тряпки в руках, отбросила в сторону и потянула третий сверху. В нем лежала плоская темно-зеленая пластиковая коробка, шершавая на вид, а дальше, под задней стенкой – несколько прозрачных цилиндриков, наполненных небольшими разноцветными шариками.

Будто детская игрушка…

Не говоря ни слова, Мария буквально выдернула зеленую коробку из ящика, положила ее на комод, отщелкнула почти невидимые замки и достала какой-то аппарат, довольно странный по дизайну. Белый плоский прямоугольник со скругленными гранями, неглубокими выемками на верхней панели и десятком отверстий под ними. Никаких надписей или символов видно не было.

«Компьютер? – пронеслось в голове у Климова. – Похоже на то. А где монитор?»

Но Мария, судя по всему, хорошо знала, как обращаться с этой штукой. Деловито оттолкнув Яна локтем, она развернула аппарат к наименее освещенной стене, пробежалась пальчиками по углублениям, и Климов увидел, как на старых, давно выцветших обоях вдруг возникло невероятно яркое, насыщенное изображение: зеленый склон, под ним – медленно текущая речка, а дальше на пологом противоположном берегу между сосен виднеются какие-то развалины.