Преданная - Вероника Рот

Я киваю.

— Правильно ли я поняла, что вы это делали для того, чтобы повысить эффективность экспериментов в городах, так? — уточняю я. — Какой смысл накачивать всех сывороткой памяти, когда можно просто распылить ее в воздухе?

— Точно, — он выглядит довольным от того, что мне интересен его рассказ. — И это куда удобнее, можно выбрать определенных членов популяции, которым такая сыворотка не нужна, и сделать им прививку. В течение двадцати четырех часов, за которые распространяется вирус, они окажутся иммунными к его воздействию.

Я снова киваю.

— Слушай, ты в порядке? — вдруг спрашивает Мэтью.

Кружка с кофе, который он пьет, останавливается на полпути ко рту. Он отставляет ее в сторону.

— Я слышал, у тебя были какие-то проблемы с охранниками вчера вечером.

— Это все из-за моего брата Калеба.

— Да неужели? — приподнимает бровь Мэтью. — И что он выкинул на этот раз?

— Как ни странно, ничего, — я пропускаю рукав свитера между пальцами, конец рукава потрепан, заметно, что свитер долго носили. — Я была на грани истерики, Калеб просто попался мне на пути.

По выражению лица Мэтью понимаю, о чем он сейчас меня спросит. А мне и самой хочется все рассказать ему обо всем, включая то, что узнала от Ниты. Могу ли я ему доверять?

— Мне кое-что рассказали вчера, — начинаю я, чувствуя себя так, словно ступаю на тонкий лед. — Насчет Бюро. О моем городе. И еще о симуляциях.

Мэтью выпрямляется и бросает на меня странный взгляд.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Случайно, не Нита тебе все это рассказала?

— Она. А как ты узнал?

— Я помог ей пару раз, — поясняет он. — И предоставил ей доступ в то хранилище. А что еще она тебе рассказала?

Значит, Мэтью и есть таинственный информатор Ниты? Значит, именно Мэтью, который безапелляционно объяснял мне разницу между моими «чистыми» генами и «поврежденными» генами Тобиаса, помогал Ните…

— Кое-что о своем плане, — произношу я медленно.

Он встает и идет ко мне. Вид у него при этом настолько взволнованный, что я инстинктивно отшатываюсь от него.

— Ты хочешь сказать, что это все-таки произойдет? — спрашивает он. — А ты не знаешь когда?

— Что должно произойти? — говорю я. — Почему ты помогаешь Ните?

— Потому что весь этот «генетический ущерб» — просто нонсенс, — кричит он. — Но сейчас очень важно, чтобы ты ответила на мои вопросы.

— Хорошо. Да, это произойдет. Но я не знаю когда, думаю, что в самое ближайшее время.

— Дерьмо. — Мэтью закрывает лицо руками. — Ничем хорошим это не закончится.

— Если ты немедленно не прекратишь говорить загадками, я тебя стукну, — говорю ему, поднимаясь со стула.

— Я помогал Ните до тех пор, пока не узнал, что именно она и те люди с Окраины собираются сделать, — отвечает Мэтью.

— Они хотят прорваться в Оружейную Лабораторию и украсть сыворотку памяти.

— Нет, — мотает он головой. — Не нужна им никакая сыворотка памяти, они хотят заполучить сыворотку смерти. Ту, которой пользовалась фракция эрудитов, которую они собирались тебе вколоть, чтобы казнить. Нита и ее друзья собираются использовать эту сыворотку для убийств. Будет множество жертв. Достаточно сделать аэрозольный баллончик, и все становится легче легкого. Вооружаешь такими баллончиками нужных людей, и можно спровоцировать взрыв анархии и насилия. Это именно то, что нужно маргиналам.

Я представляю себе, как это будет. Быстрое нажатие кнопки на аэрозольном баллончике. Я вижу улицы и дома, заваленные трупами эрудитов и альтруистов. Вижу осколки нашего мира, который мы пытались сохранить.

— Я надеялся на что-то разумное, — тараторит Мэтью. — Если бы я знал, что она собирается начать новую войну, я бы ни за что не согласился. Надо их остановить.

— А ведь я говорила, — бормочу я, — что она лжет.

— Да, у нас есть проблемы, связанные отношением к генетически-модифицированным, но их не решишь, убив кучу людей, — заключает Мэтью. — Ладно, давай пойдем сейчас же к Дэвиду.

Что правильно, а что — нет? Понятия не имею. Я ничего не ведаю об этой стране, о том, что здесь происходит и требует перемен. Но смертоносная сыворотка в руках Ниты и ее друзей с Окраины ничем не лучше, чем та же химия из лабораторий Бюро. Я молча встаю и вылетаю в коридор вслед за Мэтью. Мы быстро направляемся в сторону главного входа в Резиденцию.

Когда мы приближаемся к КПП, я замечаю около скульптуры Юрайю. Он машет нам, его губы кривятся, словно он пытается улыбнуться. Солнечные лучи, преломляются через огромный резервуар с водой. Символ медленной, бессмысленной борьбы, которую ведет Бюро. Я нахожусь около КПП, когда стена рядом с Юрайей взрывается. Как будто распускается невиданный огненный цветок. Из центра «бутона» раскрываются лепестки из стекла и металла, пронзая Юрайю. Волна мощного грохота прокатывается через мое тело. Я ору его имя, но сама себя не слышу из-за звона в ушах.

Люди вокруг меня рухнули на пол, обхватив головы руками. Я не шевелюсь, уставившись на дыру в стене Резиденции. Сейчас через нее никто не пытается прорваться. Спустя пару секунд начинается хаос. Я бросаюсь к Юрайе. Чей-то локоть бьет меня в бок, и я оступаюсь, падая на что-то твердое, металлическое. На торец стола. С трудом поднимаюсь, вытирая рукавом кровь, убираю волосы с глаз. Потом вижу огненные буквы, горящие как знамение, над головами мечущихся людей: «ВЫХОД».

— Нажимай тревожную кнопку, — кричит охранник КПП.

Подныриваю под его вытянутой рукой и бегу дальше.

— Я нажимаю, — вопит в ответ другой. — Не работает.

Меня за плечо хватает Мэтью:

— Что ты делаешь? Куда тебя…

Я отпихиваю его и бегу быстрее, петляя между мечущимися сотрудниками Бюро. Мэтью спешит за мной и верещит:

— Не туда. Нам нельзя к месту взрыва. Те, кто его устроил, уже внутри. Нам нужно в Оружейную Лабораторию. Быстрее.

Ясно. Священное для них место. Думаю о том, как Юрайя лежит на полу, засыпанный осколками, металлическими обломками и каменной пылью. Мне по-прежнему хочется подбежать к нему и проверить, жив он или нет. Но ничего не смогу для него сделать. Гораздо важнее — удержать Ниту и ее приспешников от кражи сыворотки, которую они и хотят, видимо, провернуть, воспользовавшись паникой. Мэтью прав. Ничего хорошего из их затеи не выйдет.

Мэтью берет на себя инициативу, вклиниваясь в толпу, как в речной поток. Стараюсь держаться рядом, глядя на его затылок, чтобы не потерять, но встречные отвлекают меня. Мэтью пропадает. Наконец, я замечаю его темноволосую голову в нескольких ярдах впереди. Он как раз поворачивает направо, во второй коридор.

— Мэтью, — зову его я и рвусь напролом к нему.