Преданная - Вероника Рот

— Информация абсолютно свободна и доступна для тех, кто знает, как пользоваться оборудованием и имеет системный пароль, мне его предоставил тот самый «ГЧ», — объясняет Нита. — Иными словами, получить к ней доступ нетрудно, но никому не приходит в голову этим специально заниматься. Короче, расчет на то, что генетически поврежденные просто не имеют паролей, а следовательно, у них — мало шансов залезть сюда. Это склад — хранилище результатов неудавшихся экспериментов, устаревших разработок и прочих бесполезных вещей.

Она смотрит в микроскоп, подкручивая колесико, чтобы сфокусировать объектив.

— Поехали.

Реджи нажимает кнопку на компьютере, и в верхней части экрана появляется текст. Он указывает мне на одно место в середине страницы, и я читаю:

«Симуляционная сыворотка v4.2.

Координирует действия большого количества объектов.

Способна быть детектирована на больших расстояниях.

Галлюциноген в данную формулу не включен: имитация реальности задается главной программой».

Ясно. Имеется в виду сыворотка моделирования атаки.

— А теперь подумай, каким образом она оказалась здесь? — вопрошает Нита. — Люди из Бюро создают сыворотки для экспериментов, а затем подкидывают жителям города. Если Джанин усовершенствовала ее, пузырек не смог бы попасть сюда. Значит, именно Бюро разработало конечную формулу сыворотки.

Я смотрю на оранжевое пятнышко под окуляром и прерывисто вздыхаю.

— Зачем? — выдавливает Трис.

— Альтруисты собирались раскрыть горожанам правду. Вы сами видели, что случилось: Эвелин превратилась в диктатора, бесфракционники подавляют членов бывших фракций, и я уверена, что остальные, рано или поздно, восстанут против них. Погибнет много народа. Говорить правду — значит рисковать безопасностью эксперимента, — заявляет Нита. — Таким образом, несколько месяцев назад, когда альтруисты были готовы спровоцировать разруху и беспорядки, собираясь показать видеозапись с Эдит Прайор в вашем городе, Бюро, вероятно, подумало, что лучше будет, если только сами же альтруисты и пострадают. Если убьют десяток дивергентов, что ж… Лучше пожертвовать ими, чем рисковать всем экспериментом. И они обратились к тому, кто, как они думали, с ними согласен. К Джанин Мэтьюз.

Ее слова камнем ложатся мне на сердце. Я наваливаюсь на лабораторный стол, его поверхность холодит мои ладони, в матовом металле отражается мое искаженное лицо. Я ненавидел своего отца, но я никогда не питал ненависти к своей фракции. Альтруисты всегда жили тихо, их повседневная общественная рутина успокаивала меня. Теперь большинство их погибло. Убито руками лихачей по наущению Джанин, которую, в свою очередь, подстрекало Бюро. Мать и отец Трис были среди них. Сама Трис стоит неподвижно.

— Проблема в том, что они слепо доверяют своим экспериментам, — продолжает Нита, ее слова эхом отдаются в наших головах. — Бюро ценит результаты выше жизней дивергентов. А теперь все станет еще хуже.

— Хуже? — возмущаюсь я.

— Правительство примерно около года угрожает прекратить эксперименты, — произносит Нита. — Они разваливаются, потому что подвергнутые им городские общины не могут жить в мире, и Дэвиду удается кое-как восстанавливать баланс только в самые последние моменты. Но он может изменить правила игры в любое время.

— Как? — спрашиваю я.

— С помощью сыворотки памяти альтруистов, — поясняет Реджи. — Конечно, она создана Бюро. Каждый мужчина, женщина и ребенок вынуждены будут начать жизнь заново.

— Их жизни будут стерты против их воли ради того, чтобы решить проблемы Бюро. Но проблемы-то несущественны и, разумеется, сами генетические повреждения тоже, — вещает Нита монотонным голосом. — У этих типов есть огромная власть.

А ведь сама Джоанна призналась мне в том, что Товарищество применяет сыворотку для патрульных лихачей. Я подумал, что если забрать воспоминания человека, то тем самым изменится его личность. И вдруг меня перестают беспокоить манипуляции Ниты. Какая разница? Главное, что мы сможем нанести Бюро максимальный вред. Здесь ничего не стоит хранить.

— Какой у вас план? — интересуется Трис невыразительно, почти механически.

— Я проведу своих друзей с Окраины через подземный туннель, — говорит Нита. — Тобиас, ты отключишь систему безопасности — техника тут примерно такая же, как та, с которой ты работал в диспетчерской лихачей. Ты легко в ней разберешься. Затем Рафи, Мэри и я ворвемся с оружием в лабораторию и украдем сыворотку памяти, чтобы Бюро не смогло ее использовать. Задача Реджи — тайком открыть в день атаки туннель, связанный с Резиденцией.

— А что вы будете делать с такой кучей сыворотки? — спрашиваю я.

— Уничтожим.

Я чувствую себя как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Сейчас затея кажется мне ужасно глупой и явно недостаточной для того, чтобы отомстить людям, сказавшим мне, что я — «испорчен».

— Неужели? — произносит Трис. — Бюро ответственно за убийство сотен людей, и вы решили просто отобрать у них сыворотку?

— Ты что, опять все критикуешь?

— Ничего подобного, — возражает Трис. — Я просто не верю ни единому твоему слову. Ты ненавидишь людей из Бюро. Но что бы ты ни намеревалась сделать, уверена, это будет гораздо хуже, чем воровство флаконов с химией.

— Но они используют именно сыворотку памяти, чтобы влиять на экспериментальные города. Вот — главный источник их влияния, и я отниму его у Бюро. Мы должны нанести удар по их могуществу, — голос Ниты звучит терпеливо, как будто она объясняет ребенку прописные истины. — Пойми, бросать на достижение цели сразу все силы не очень разумно. Мы не спринтеры, а бежим на длинную дистанцию.

Трис отрицательно качает головой.

— Тобиас, ты в игре? — обращается ко мне Нита.

Смотрю на Трис. Ее напряженная, жесткая поза контрастирует с расслабленностью и спокойствием Ниты. Мне кажется, что я потеряю сознание, но мне нельзя молчать. Даже если мой вклад будет мелким и незначительным, — я просто обязан что-то сделать.

— Да, — отвечаю я.

Трис с вытаращенными глазами поворачивается ко мне, очевидно, не веря собственным ушам. Я игнорирую ее.

— Я смогу отключить систему безопасности, но мне нужно будет немного сыворотки Товарищества. Ты можешь ее получить?

— Я добуду ее, — улыбается Нита. — Я дам тебе знать о дате выступления. Ладно, Реджи, давай-ка выйдем, ребятам надо поговорить.

Реджи кивает нам, а затем они с Нитой покидают комнату.

Трис скрещивает руки на груди, словно защищаясь от меня.

— Не могу поверить, Тобиас! — восклицает она. — Нита врет. Как же ты ничего не замечаешь?

— Я умею распознавать ложь. А твое мнение предвзято. Например, в тебе говорит ревность.

— Нет, — она хмуро глядит на меня. — Но все понятно с первого взгляда: она явно что-то скрывает. На твоем месте я бы стремглав бежала от людей, которые собираются тебя во что-то втянуть.