В плену страстей - Ферн Майклз

Когда Баском поднялся на ноги, взгляд его сверкал опасным холодным огнем, таким же злобным, как у змеи. Хорошо, что Рэн не рассмотрела это на расстоянии, иначе бы не сомкнула глаз этой ночью.

* * *

Наступил следующий день, и Рэн настроилась еще враждебнее против священника с его шумными проповедями. Он запретил девушке подниматься на палубу вместе со всеми для ежедневных прогулок на свежем воздухе. Вместо этого он заставил ее часами стоять на коленях, хотя Рэн и отказывалась молиться вслух. Даже если это будет последним, что она сделает в жизни, Рэн заставит Калеба заплатить за те унижения, которые ей приходится терпеть от Баскома. Не то чтобы она не верила в Бога – верила и регулярно молилась. «К несчастью, – мрачно думала Рэн, – он, кажется, не слышит моих молитв. Придется взять дело в свои руки…»

Шли дни. Рэн тошнило от вони в трюме, и она видела, как Сару несколько раз рвало. Из-за плохой погоды прихожане Баскома не выходили на прогулки на свежий воздух. Рэн на всех них смотреть уже не могла. Ей был противен и Баском, и Сара со своим отсутствующим взглядом, и миссис Стоунхам с глупой улыбкой на лице. Только Лидия, жена Баскома, казалась девушке нормальным человеком. Три дня назад Лидия осталась в трюме вместо прогулки по палубе и опустилась рядом с Рэн на колени для молитвы. Потом она старалась объяснить поведение своего мужа. В синих глазах Лидии стояли слезы, когда она говорила, что Баском не такой, как все, и к нему необходимо привыкнуть.

– Никогда! – взорвалась Рэн. – Он сумасшедший! Почему ты не бросишь его?

Лидия заплакала навзрыд и объяснила, что ей некуда пойти. Баском обеспечивает ее крышей над головой и пищей.

– Но ведь, кроме крыши и кормежки, есть в жизни еще что-то, – возразила Рэн. – Ты молода, здорова и сильна. Существуют и другие мужчины, которые станут заботиться о тебе и любить. Вот Питер, например. Я заметила, как он поглядывает на тебя, когда приносит нам еду.

Когда Лидия вернулась в другой конец трюма приглядеть за Сарой, которую безудержно рвало, Рэн вздохнула и горячо зашептала: «Господи, она заслуживает гораздо большего, чем муж-фанатик. Помоги ей! Если не можешь помочь мне, то помоги Лидии!»

Повторив свою просьбу несколько раз, Рэн села, вытащила колоду карт и от нечего делать начала рассматривать разноцветные «рубашки». Черт возьми! Вот она – возможность выиграть целое состояние, а девушка заперта, как обыкновенный преступник. Если бы она придумала какой-нибудь способ добраться до денежек Баскома, то хорошо бы зажила. Из-за желтого мешочка с золотом, привязанного к поясу, Баском никогда не подходил к ограждению на квартердеке[9]при сильном ветре. Он был такой тощий и хрупкий, что ветер мог подхватить его, как сухой лист. Кроме сведения счетов с Калебом, Рэн пообещала себе, что каким-нибудь образом постарается завладеть казной Баскома. Лидия рассказывала, что в Америке он собирается нанять скульптора, чтобы высечь свой портрет на новой пуританской церкви. Америке ни к чему портрет Баскома. Если Рэн сможет уговорить Лидию бросить своего ненормального мужа, они разделят богатство Баскома. Эта идея показалась Рэн очень справедливой, и она улыбнулась про себя, пряча в карман колоду карт.

«Морская Сирена» раскачивалась на высоких волнах, проваливаясь между водяными холмами и взлетая на белых пенистых гребнях. Хотя день был в самом разгаре, небо заволокли черные грозовые тучи, а ветер сбивал с ног.

Калеб бросил тревожный взгляд на матроса, который храбро пытался закрепить такелаж. Вся команда неотступно следила за капитаном, догадываясь по его кивку, пожатию плеч, движению руки, чего он требует, потому что ветер уносил его слова.

Шторм, все набирающий силу, вытеснил из головы Калеба посторонние мысли. Испытывая какое-то странное веселье от мощи стихии и сознания того, что предстоит сражение с океаном, Калеб крепко держал штурвал, а ветер неистово завывал в снастях и спущенных парусах. С севера непрестанно накатывались гигантские волны, грозя потопить судно; в лица людей хлестали соленые морские брызги. Калеб стоял прямо, слившись в единое целое с кораблем, чтобы противостоять стихии. Сверкнула молния, осветив темные призрачные тучи, несущиеся по небу. Дождь еще не догнал «Морскую Сирену», но был где-то рядом. Готовясь к бешеной атаке океана, Калеб, как учила его Сирена, привязал себя к штурвалу.

Минуты казались часами, а часы – вечностью. Шторм уже бушевал во всю силу. Ослепленный свирепым ливнем, Калеб старался вести корабль строго по курсу. Мокрые волосы били капитана по лицу и обвивали шею, будто хотели задушить. Когда физические силы начали оставлять его, главной опорой для Калеба стала железная решимость выжить. Ничто не может помешать ему победить бурю, он попадал на «Сирене» в переделки и похуже, но всегда выигрывал борьбу.

Баском закрылся в трюме, прислушиваясь к шуму ветра и дождя. Вся его паства молилась, стоя на коленях. Большинство из пуритан никогда раньше не выходили в море и не встречались с монстром, который сейчас выл и пронзительно визжал наверху. Они робко жались друг к другу, нуждаясь в поддержке. Сам же Баском находился в приподнятом настроении, и глаза его светились в неверном свете ламп. Он считал, что разразившаяся буря послана Богом в наказание всем грешникам, а самой большой грешницей среди его прихожан была Рэн ван дер Рис. Нужно отвести ее наверх, и, если Рэн выживет, тогда будет ясно: она одна из избранных Богом и Он простил ей все ее грехи. Баском был убежден, что Рэн – проститутка, распутница, испорченная женщина. Она, возможно, переспала с сотней мужчин. Он был уверен в этом так же, как в том, что его зовут Баском Стоунхам, посланник Господа.

Если понадобится, он вытянет Рэн силой на квартердек, заставит стать там на колени, обратить взор к небу и молиться.

Баскома опять посетило видение. Он увидел Рэн, которая стояла на скользкой мокрой палубе и протягивала руки… к нему… моля о помощи. Одежда ее разорвалась, обнажив грудь, одна нога и бедро блестели от дождя. Он помогал ей… Дыхание Баскома участилось, глаза превратились в щелки, а боль в пояснице стала невыносимой. Когда он почувствует, что боль прошла, то узнает, что Господь очистил душу грешницы.

Рэн отбивалась обеими руками, когда Баском потащил ее наверх.

– Убери от меня руки! Помогите! Кто-нибудь! – пронзительно кричала она, чтобы быть услышанной в грохоте волн, обрушивающихся на корабль. – Я убью тебя, поганый ублюдок! – надрывалась девушка, одновременно нанося удары по костлявому телу Баскома.

Никто даже не попытался вступиться за нее. Все просто стояли и не препятствовали своему сумасшедшему предводителю. Рэн продолжала взывать о помощи и сопротивляться, но тщетно. Видя, что люди глухи к ее мольбам, девушка обратилась к Богу:

– Прошу тебя, Господи, не оставляй меня сейчас! Избавь меня от этого безумца, который намеревается убить меня!

Баском тоже взывал к Богу, но с молитвой об очищении ее души и вопил, что делает все возможное, чтобы следовать инструкциям, полученным во время видения.