Закон маузера - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сталин не стал даже кивать. К чему подтверждать очевидные вещи? Покрутив папиросу между пальцев, он дунул в мундштук и закурил.
— Угощайтесь, — предложил он.
— Благодарю. — Генерал взял папиросу. — «Лира»… Надо же… Я уже и забыл, что такие бывают… Бывали.
Табачный дым скоро заполнил весь салон.
— Бывали, — сказал Иосиф Виссарионович. — И ещё будут. Вот списки военспецов, которых привлёк Троцкий. Кто пошёл от безысходности, кто, как Брусилов, принял революцию. С этими господами просто, их можно переубедить, пристыдить, напомнить о чести и прочих дворянских штучках… Не морщитесь, Николай Николаевич! Чтобы победить в этой войне, вам надо быть политиком, а все политики — циники. И вот второй список. Здесь те, у кого семьи в заложниках. Эти перейдут на сторону белых сразу, как только убедятся, что их родные в безопасности, и «кожаная сотня» Троцкого или ЧК не достанут их. Тут адреса и прочее. Только учтите: постепенность тут неуместна! Как только Троцкий обнаружит, что спецы начали пропадать, он тут же усилит меры бэзопасности.
— Безусловно, безусловно, Иосиф Виссарионович. Спасибо вам большое за офицеров.
— Нэ за что, Николай Николаевич…
Фите.
Английские поставки идут регулярно. Аэропланы «Де Хевиленд», «Бристоль», «Сопвич» и «Виккерс» заполнили целый аэродром под Москвой. Поступил 21 танк «Марк IV» и «Уиппет», 7 танков «Рено FT-17», миномёты Стокса и целые вагоны боеприпасов, снарядов, мин, авиабомб и патронов. Своим ходом дошли трофейные немецкие грузовики «бенц» — более 50 машин.
Вагоном первого класса в Москву прибыли военные инструкторы, призванные обучить красноармейцев управлять техникой и обслуживать её.
Из Москвы в Ригу ушёл первый состав, гружённый лесом. Отдельно, как ценный груз, в Англию была отправлена коллекция полотен из Третьяковской галереи.
Людям генерала Стогова удалось переправить за линию фронта более трёх тысяч офицеров из бывших красных военспецов.
Сообщение ОСВАГ:
Чехословацкий корпус поднял мятеж.[69]
1-я гуситская стрелковая дивизия и 2-я стрелковая дивизия чехословаков, а также их Запасная стрелковая бригада, добровольно входившие в состав Сибирской армии под командованием полковника Пепеляева, восстали в Челябинске.
Пользуясь хорошим к себе отношением как к «братушкам», чехословаки разгромили оружейный арсенал, захватив винтовки и артиллерийскую батарею.
Есть мнение, что вожаки мятежников поддались на уговоры Т. Масарика, одного из создателей ЧСК, а ныне ставшего президентом так называемой Чехословакии.
Т. Масарик призвал «чехословацких легионеров» вернуться на родину, дабы стать её армией.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Масарик — марионетка, проплаченный и управляемый Антантой, прежде всего Францией.
Сам «Тятечек», как прозвали чехи своего президента, именует чехословацкий корпус «автономной армией, но в то же время и частью французской армии».
Вернуться в Европу можно лишь одним путём — по Транссибу до Владивостока, а дальше морем. И чехословаки решились на вооружённый мятеж.
Крупные отряды под командованием поручика С. Чечека, полковника С. Войцеховского, капитанов Р. Гайды и Я. Сыровы, ставших начальниками эшелонов, захватили более 60 железнодорожных составов и несколько бронепоездов в Самаре, Челябинске, Миассе, Екатеринбурге.
С боем, подвергая местных жителей грабежам и насилию, чехословаки двинулись к Кургану, заняли город, объединились и направились к Петропавловску и Омску.
Так называемое Временное Всероссийское правительство, созданное эсерами и эсдеками в Омске, встречало чехословаков как освободителей и карателей, борцов с красными партизанами.
Ян Сыровый, успевший пролезть в генералы, объявил перегон между Новониколаевском и Иркутском операционным участком чехословацкого войска, а вот Антанта признала ЧСК частью своих вооружённых сил.
Таким образом, Великий Сибирский путь оказался под контролем главнокомандующего союзными войсками в Сибири и на Дальнем Востоке французского генерала Мориса Жанена.
Генерал-майор В. Каппель получил приказ Верховного правителя преследовать мятежников.
Чехословаки должны быть разоружены, лишены награбленного имущества и высланы из страны. С насильниками, грабителями, растлителями, большевиками, эсерами и агитаторами приказано поступать по законам военного времени — расстреливать на месте.
РСФСР, Москва.
Ночью Троцкий спал очень плохо. Постоянно ворочался, то так ляжет, то этак, а сон не шёл.
В конце концов Лев Давидович сдался и резко сел, откинув одеяло. Оглянулся на жену — Наталья только колыхнулась сонно.
Наркомвоен натянул мягкие тапочки на войлочной подошве, встал, кряхтя да постанывая, прошлёпал в соседнюю комнату к глыбообразному комоду и запалил лампу.
Тусклый свет пошатнул тени, и гротескный силуэт чёрта лёг на стену, как картинка «волшебного фонаря».
Троцкий улыбнулся самодовольно.
Пусть борзописцы всех мастей соревнуются, сравнивая его то с бесом, то с самим Мефистофелем.
Ему это только на руку, ибо известность, как это ведомо любому политику, начинается после карикатуры в английском «Панче».
Наркомвоен приблизился к зеркалу.
В одном исподнем, он не впечатлял атлетическим сложением.
Малорослый, сухощавый, чернявый, но широкогрудый, с огромным лбом, на который падали густые вьющиеся волосы, чья шапка не имела формы.
Желтоватая кожа лица. Клювообразный нос над жидкими усиками с опущенными книзу концами. Выступающие вперёд губы, реденькая бородёнка — и глаза, горящие, острые, пронизывающие насквозь, чей сильный взгляд переполнен неугасимой злобой и неутолимой жаждой крови.
— Да-а… — прошептал Троцкий самодовольно. — Я такой…
Скоро он продрог, чего и добивался. Налив себе воды из графина, выцедил, морщась, целый стакан, дабы умягчить язву.
Хотя вовсе не боль лишила его сна… А что же?
Какая-то неясная мысль мелькнула и пропала. Расплывчатое воспоминание…
Да о чём же?!
Чувствуя, что подступает раздражение, Лев Давидович приказал себе успокоиться.
Как там писали в русских народных?.. Утро вечера мудренее?
Спать, спать…
Утром он встал на удивление бодрым.
И язва не терзала желудок, ныла только, но к этому Троцкий давно привык.