Google для разбитых сердец - Эмма Гарсия

«Вивьен, привет!

Твой сайт готов, можешь с ним познакомиться… во время нашей встречи.

Майк».

Хотя бы одна приятная новость. Надо же, письма Майкла – такие же коротышки, как и он сам. Я быстро пишу ответ:

«Привет, Майкл!

Я так тебе благодарна! Сгораю от нетерпения увидеть, что у тебя получилось. Все утро у меня забито делами, может, увидимся после ланча?

Вив».

Ответ приходит почти немедленно: «Увидимся сегодня после работы, в 6 вечера».

Интересно, он рассчитывает пообедать прямо сегодня? Наверняка сайт нельзя будет запустить, пока я не расплачусь. Ну что ж, значит, надо готовиться к очередному испытанию. Я обещала этому хмырю обед, и, в конце концов, вечером понедельника пожертвовать легче, чем другими вечерами. Тем не менее у меня такое чувство, словно я заключила сделку с дьяволом. Закрываю почту и начинаю высчитывать возможную прибыль по каждой группе товаров. Говорите, в последнее время моя работа оставляет желать лучшего? Вранье и клевета! Я поворачиваюсь на стуле. Кристи проглядывает сайт, посвященный последним модам, и торопливо закрывает его, встретив мой взгляд.

– Ну что, готова к деловому разговору?

Кристи кивает.

– Вполне.

– Отлично. Давай начнем с твоих знаменитых съедобных трусов, – говорю я и улыбаюсь, чтобы ее подбодрить.

– Мне бы хотелось самой работать над этой линией. Руководство полагает, что я должна полностью воплотить в жизнь какую-нибудь идею, от стадии проекта до магазинной полки.

– Руководство?

– Ну да.

– То есть Злюка и Образина? Или, точнее, Руфь и Марион?

– Именно они.

– Значит, большому кораблю – большое плавание. Могу я полюбопытствовать, ты уже нашла поставщика?

– Пока нет.

– Хорошо, но уж слоган-то ты наверняка придумала?

– Да. у меня есть несколько наметок… надеюсь, они сработают…

– Не хочешь поделиться ими со мной?

Кристи немного расслабилась. Открывая блокнот, она даже позволяет себе слегка улыбнуться.

– Ну вот, например, «Волосатое Рождество». Во-первых, созвучно со словами «Веселое Рождество». Во-вторых, трусики, они же прикрывают волосы на лобке и…

– Идея понятна.

– А вот еще: «Съешь и посмотри». Или «Яйца с гарниром». Это для наборов с мужскими трусиками.

– Неплохо.

– Потом я подумала, что стоит как-нибудь обыграть названия традиционных рождественских блюд. Ну, или не совсем традиционных. Что-нибудь вроде «кекс с изюмом – секс с изюмом», «пирог с малиной – пирог с вагиной», «ванильные кренделя – ванильные труселя» и так далее.

Глаза у Кристи радостно блестят. Судя по всему, она не шутит.

– А вот еще очень хороший вариант – вместо жареной рождественской индейки бодрый рождественский петушок! – со смехом предлагаю я.

Несколько мгновений Кристи смотрит в потолок, сосредоточенно жуя кончик карандаша, потом хмурится.

– Нет, Вив. Трудно понять, в чем здесь юмор. – Она заглядывает в блокнот. – Давай лучше подумаем, как можно обыграть «клюквенный соус».

– Клюква бесперспективна. На твоем месте я бы лучше разработала тему сосисок и сарделек.

– Вив, но это не праздничные блюда. Ты упускаешь, что речь идет о рождественском подарке. Мы должны подчеркнуть тему Рождества, – говорит Кристи терпеливо, словно разговаривает со слабоумной. – Ты видишь сама, идеи у меня есть. Если руководство они не удовлетворяют, я обращусь к тебе за помощью.

Я тупо пялюсь на нее, пытаясь увидеть хотя бы слабый призрак той Кристи, которую знала прежде. Но Злюка уничтожила прежнюю Кристи, заменив ее андроидом.

Так или иначе, мы продолжаем обсуждать новую серию. Кристи отлынивает от любых поручений, которые я пытаюсь ей дать, под предлогом того, что ей надо работать над собственной «линией». Эту линию она называет «эталонно-панталонной». Проклятые съедобные трусы действуют на меня, как красная тряпка на быка. Все-таки мне удается настоять на том, чтобы Кристи занялась свечами и выяснила, нет ли там проблем с этическими стандартами. Остальные десять товаров мне приходится взять на себя. Впрочем, сейчас мне только и остается, что с головой погрузиться в работу. Я еще всех удивлю. Эти мымры-начальницы поймут, как глубоко ошибались на мой счет. Фотография Роба больше не маячит у меня перед глазами, отвлекая от дел. Упоительные воспоминания о нашем последнем отпуске в Тоскане умерли навсегда. Мечты лопнули, как радужный мыльный пузырь, столкнувшийся с грязной стеной реальности. А реальность эта такова: днем работа без продыха, вечером свидание с коротышкой Майклом.

Двери лифта открываются, и глазам моим предстает коротышка Майкл собственной персоной. Он стоит, развязно привалившись к мраморной стене холла, и дергает ногой. Я чувствую отчаянное желание пуститься наутек, подобно испуганной лани, и замешаться в стадо спешащих домой служащих. Но я давлю в себе этот порыв и пересекаю огромный квадрат сверкающего пола, направляясь к Майклу. Он видит меня, но, непонятно по какой причине, делает вид, что не замечает. С равнодушным видом он поглядывает по сторонам, и при этом обе его ноги начинают трястись ниже колен. Когда я останавливаюсь напротив, он вскидывает голову и изображает на лице величайшее удивление. Потом хватает меня за локоть и целует воздух около моего уха. Изо рта у него пахнет сырыми овощами, приправленными уксусом. Избегая смотреть мне в глаза, он кивает в сторону выхода. Мы идем в неловком молчании, причем Майкл ужасающе громко шаркает ногами. В молчании мы боремся с вращающимися дверями, которые наконец выталкивают нас на улицу, в душный и суетливый лондонский вечер.

– Ну, Майкл, куда пойдем? – спрашиваю я с наигранной беззаботностью.

– Майк.

– Прости, Майк.

Он окидывает улицу взглядом, прищурив глаза, словно оценивает степень опасности в зоне военных действий. Поворачивается и изучает противоположное направление.

– Думаю, для начала мы промочим горло в «О’Моллисе», – изрекает он и тут же припускает рысью, проворно семеня короткими ножками.

Чтобы не отстать, мне приходится перейти почти на бег. К счастью, сегодня я обулась в туфли на низком каблуке. Тем не менее глаза Майкла находятся где-то на уровне моей шеи. Его заплетенная в длинную тощую косицу бороденка, до жути напоминающая крысиный хвост, воинственно развевается.

– «О’Моллис», – бормочу я. – Кажется, я никогда там не была.

– Доведись тебе там побывать, ты бы помнила, – бросает он в пространство и хихикает.

Я смотрю вниз, на свои босоножки и его кошмарные мокасины из какой-то синтетики. Он продирается сквозь толпу, словно крейсер, я следую в фарватере. Как и полагается крейсеру, Майкл не оборачивается и не дает себе труда проверить, поспеваю ли я за ним. Меня это вполне удовлетворяет – по крайней мере, со стороны нельзя понять, что мы вместе. Ощущения, которые я испытываю, можно сравнить с коктейлем, в котором смешаны тревога, страх и любопытство. Никаких планов на этот вечер у меня все равно не было, напоминаю я себе. И в книге «Твой путь к свободе» говорится, что нельзя застревать в так называемой комфортной зоне, лишая себя свежих впечатлений. К тому же Майкл оказал мне важную услугу. Я нагоняю его и спрашиваю, на ходу переводя дыхание: