Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон

– Боже ты мой! – пробормотала Сара.

– Вот именно, – согласилась мать. – Я так понимаю, что ты знакома с мистером Мэттингли.

– Я с ним… встречалась.

– По возрасту он годился Алисии в дедушки, – заявила миссис Деккер, подтверждая заключения Сары. – Никто бы не поверил, что ее собственная семья может всерьез затеять такой брак. Поэтому слух остался без внимания. А когда не последовало никакого объявления о помолвке, все окончательно уверились, что это был лишь слух.

У Сары даже голова закружилась. Она никак не могла придумать, о чем еще спросить мать.

– А кто-нибудь… Кто-нибудь знал, что Алисия исчезла?

– Я ничего такого не слышала и сомневаюсь, что кто-то был в курсе. Алисия еще не выезжала, так что в обществе не могли заметить, что она куда-то пропала. Многие семьи время от времени отсылают своих дочерей в школу или еще куда. И никто не замечает их отсутствия. Ох, Сара, эта история с Алисией так ужасна! – воскликнула женщина, беря руку дочери в свою. – Но мне безразлично, какое событие привело тебя обратно к нам! Неужели это делает меня дурной?

Сара улыбнулась и сжала руку матери.

– Не думаю. То, что смерть Алисии позволила нам воссоединиться, можно считать единственным положительным моментом.

Мать долго смотрела на Сару, давая ей возможность рассмотреть изменения, которых она не замечала раньше, поглощенная совсем другими проблемами. Миссис Деккер всегда была полной, какой и положено быть женщине ее класса, но сейчас она сильно похудела, как будто время срезало с нее мягкий слой. Глаза были по-прежнему синие, но не такие яркие, какими их помнила Сара, и золото волос теперь перемешалось с изрядной долей серебра. Хотя природа одарила миссис Деккер великолепной кожей и она тратила много сил, заботясь о том, чтобы сохранить хороший цвет лица, время все же оставило на нем свои отметины. Складки, тянувшиеся от носа ко рту, стали глубже, а твердая линия подбородка несколько расплылась. Сара невольно задумалась. Насколько эти изменения вызваны разрушительным воздействием времени и в какой степени – потерей обеих дочерей? Ну Сара, по крайней мере, в состоянии вернуть матери хотя бы одну из них…

– Я даже не спросила, как ты себя чувствуешь, – сказала Сара. – Выглядишь очень хорошо.

– Я постарела, – мрачно констатировала миссис Деккер. – Да и как иначе? Но ты права, я еще в полном порядке. Твой отец огорчится, что ты не застала его дома. Знаешь, он в Олбани.

Сара прекрасно об этом знала. Она прочитала об этом в «Таймс». Мистер Деккер намеревался выступить перед тамошним законодательным собранием по какому-то вопросу, поэтому Сара шла в родной дом со спокойной душой, зная, что пока с ним не увидится.

– Как он? – спросила она.

Мать бросила на Сару быстрый взгляд, словно пытаясь определить, насколько искренен ее интерес.

– Боюсь, он чувствует себя не так хорошо, как я.

Сара почувствовала болезненный укол. Впрочем, непонятно, чем он был вызван: озабоченностью или просто чувством вины за то, что это известие ее не слишком сильно взволновало.

– У него что-то не в порядке? Он болел?

– Желудок его беспокоит. Он… Видишь ли, мне кажется, он слишком много беспокоится и волнуется. Ты ведь знаешь, он вечно принимает все близко к сердцу.

Когда-то Сара была абсолютно уверена, что сердца у ее отца нет вообще, но она не стала упоминать об этом сейчас.

– А он был у врача? Что тот сказал?

Мать лишь беспомощно пожала плечами:

– Ты же знаешь, какие они, эти врачи. Я иной раз думаю, что они вообще ничего не знают и не понимают.

Сара вполне могла с ней согласиться. Она видела очень много родов, бездарно и небрежно принятых якобы опытными врачами. С другой стороны, она отлично помнила, как внимателен к пациентам и заботлив был ее собственный муж.

– Медицина – не точная наука. Мы не особо хорошо знаем и понимаем человеческое тело. Но большинство врачей – вполне компетентные специалисты, – заметила Сара.

Мать тут же отступила:

– Извини, я не хотела… Боже мой, надеюсь, я не вызвала у тебя никаких горьких воспоминаний!

– Не говори глупостей, мама. Так нам недолго и снова рассориться, если мы станем воображать, будто обидели друг друга упоминанием о былом. Нам нужно оставить все это позади, забыть о плохом и двигаться дальше.

– Да, конечно, – с чувством согласилась мать. – Это я просто… Я и не знаю, что еще тебе сказать. Ты, мне кажется, стала… совсем другой.

– Я и есть совсем другая. Я стала старше, и у меня теперь своя жизнь. Но я по-прежнему твоя дочь. И я не сожалею о прошлом. – Сара хотела верить, что это так и есть. – Не волнуйся насчет того, что меня обидела или задела. Ты ведь никогда раньше об этом не беспокоилась, – мягко напомнила она.

Мать сумела выдавить из себя слабую улыбку.

– Да, не беспокоилась, это так. Но я никогда не хотела тебя обидеть. Меня только заботило твое благополучие, Сара. Я по-прежнему считаю, что женщине не следует жить одной и… и заниматься делами, которыми занимаешься ты.

– Женщины принимают роды с начала времен, мама.

– Но не женщины твоего класса, Сара. Ты была рождена для иной, лучшей доли.

– Да-да, для визитов к соседям, посещения вечеринок, балов и чайных церемоний, а еще для командования слугами, – насмешливо заметила Сара.

И тут же поняла, что зашла слишком далеко. Лицо матери как будто смялось под воздействием презрительного замечания дочери.

– Ох, мама, прости, пожалуйста! – быстро проговорила она. – Я вовсе не собиралась с тобой ссориться. Я же приехала, чтобы помириться.

– Очень на это надеюсь. Когда Милли сообщила, что ты приехала, я не знала, что подумать. И чего ждать. Сара, чего мне следовало ожидать? Неужели ты намерена снова исчезнуть из моей жизни? Или теперь мы будем видеться чаще? Мне сказать твоему отцу, что ты приезжала? Ты придешь к нам на ужин на следующей неделе?

– Конечно, ты можешь сказать папе, что я приезжала, – ответила Сара с уверенностью, которой на самом деле вовсе не ощущала. Мысль о том, чтобы снова общаться с отцом после всех грубых и резких слов, которыми они обменялись при последней встрече, вызвала у Сары боль в желудке. – И, конечно, я буду теперь навещать вас почаще. И на ужин приду, с удовольствием. Боюсь только, что не могу заранее строить долгосрочные планы. Никогда ведь не знаешь, когда позовут, ведь дети не рождаются по какому-то графику. Но, возможно, я смогу как-нибудь заехать днем на чай.

Вот вам и причина для короткого визита, если что-то пойдет не так.

– Это будет просто отлично! – Сара почувствовала еще один укол совести, увидев на лице матери это выжидательное тоскливое выражение. – Я устрою так, чтобы отец был дома, если ты предупредишь заранее.

Сара ничего конкретно не стала обещать. Нужно подождать парочку дней, дабы убедиться, что у нее теперь достанет мужества вновь встретиться с отцом. Ходить по городу посреди ночи – ничто в сравнении с тем, чтобы снова подвергнуться гневным нападкам родителя. Неужели он по-прежнему злится на нее? Или годы и его сумели смягчить? Впрочем, Сара не могла представить, чтобы отца смягчили даже целые тысячелетия.