Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон

Как и подозревал Фрэнк, Мэттингли никогда не стал бы тратить денежки на взятки всяким нижним чинам, каким-то сержантам.

– На сей раз, полагаю, вам придется иметь дело со мной. Это я расследую дело о смерти Алисии ван Дамм.

– Ужасное дело, – сказал адвокат, хотя в его тоне не было ни нотки сожаления или печали. – Но я не могу понять, почему вы пришли ко мне. Каким образом я могу помочь в вашем расследовании?

Он не предложил посетителю сесть – преднамеренно, Фрэнк был в этом уверен, – но детектив нарочито небрежно уселся в одно из кресел, стоящих перед столом. Кресла были обиты кожей и отличались удобством. Детектив подождал, пока Мэттингли раздраженно нахмурится, и уже после этого сообщил:

– Я разыскиваю некоего Хэмилтона Фишера. По моим сведениям, он работает на вас.

Фрэнк рассчитывал увидеть на лице адвоката признаки страха или хотя бы удивления, но тот лишь еще сильнее разъярился. Тонкие губы Мэттингли побелели, темные глаза сузились.

– Никогда не слышал про такого. Боюсь, у вас неверные сведения. Если это все, за чем вы пришли, то вы зря потратили время – и свое, и мое. А теперь извините меня, мистер Мэллой, я жду клиента, он вот-вот явится.

Фрэнк даже не пошевелился.

– Это весьма странно, поскольку мои источники утверждают, что этот Фишер работает на вас в качестве своего рода частного детектива. Полагаю, что даже такой высокооплачиваемый адвокат, как вы, то и дело нуждается в услугах подобных ищеек. И типы вроде этого Фишера могут оказаться очень полезными.

– Я уже сказал вам, детектив-сержант, что никогда…

– Да-да, конечно, вы сказали. Но я вот тут подумал о странности совпадений. Человек, о котором говорят, будто он работает на вас, жил в том же самом пансионе, что и мисс ван Дамм. И он исчез в ту же ночь, когда ее убили. Вот если б я был склонен к подозрительности, я мог бы подумать, что этот Фишер каким-то образом связан с ее смертью или же, по крайней мере, знает что-то, что может показаться весьма интересным полиции…

Мэттингли привык скрывать свои истинные эмоции, но ярость, которая сейчас его охватила, полностью скрыть было просто невозможно. У него, однако, хватило ума не поддаться ей, к разочарованию Фрэнка. Адвокату все же потребовалось некоторое время, чтобы справиться с гневом. Он положил руки на стол перед собой, сжал костлявые кулаки и довольно долго рассматривал коричневые пятна на тыльной стороне ладоней, словно ища подсказки. А когда наконец поднял взгляд, то уже полностью контролировал себя.

– Детектив-сержант, я уже сказал вам, что не знаком с джентльменом, которого вы разыскиваете. И снова должен просить вас…

– Вы знали Алисию ван Дамм?

На секунду Мэттингли чуть не потерял терпение.

– Я знаю все ее семейство. Все знают ван Даммов.

Видимо, он хотел сказать: «Все, кто что-то собой представляет, знают ван Даммов». Фрэнк в эту категорию не попадал.

– Вы знаете их, поскольку встречались с ними в обществе или же оказывали им профессиональные услуги?

– Не думаю, что вас это касается, – ответил Мэттингли с уверенностью человека, достаточно властного и влиятельного, чтобы не опасаться полиции.

– А я не могу поверить, что вы не желаете помочь мне отыскать того, кто убил Алисию ван Дамм. Девушку задушили, мистер Мэттингли, и я пытаюсь найти и наказать негодяя, который это сделал. А вы сидите себе тут и разговариваете со мной так, будто я уже третий полицейский, явившийся к вам с предложением приобрести билеты на полицейский бал.

Тут у Фрэнка возникло ощущение, что Мэттингли страстно желает сомкнуть эти свои костлявые пальцы у него на горле и придушить точно так, как убийца задушил Алисию ван Дамм. Но это ощущение Мэллою подсказало собственное чутье, поскольку Мэттингли прилагал все силы, чтобы не проявить вообще никаких эмоций. Однако в конечном итоге адвокат все же позволил себе выказать чуть больше нетерпения.

– Послушайте, детектив-сержант, мне кажется, вы преувеличиваете. Если я был с вами резок, это потому, что вы понапрасну занимаете мое время, да и свое тратите зря, как я уже говорил. Вы пришли сюда с вопросами о человеке, о котором я никогда не слышал, и обвиняете меня… э-э-э… обвиняете меня бог знает в чем, а потом еще и в сокрытии информации, которой у меня нет. Полагаю, я имею все основания быть недовольным вами. К тому же я уже просил вас уйти. Можете быть уверены, я сообщу обо всем вашему начальству.

«О да, – подумал Фрэнк. – Несомненно! Непременно сообщи комиссару Рузвельту, как ужасно ты мной недоволен!» Вслух же он сказал:

– Спасибо за помощь, мистер Мэттингли. Я непременно сообщу мистеру ван Дамму, как здорово вы мне помогли.

– Непременно сообщите, – нанес ответный удар адвокат, блестяще парируя блеф Фрэнка. – Только не удивляйтесь, если выясните, что он уже все узнал от меня.

* * *

Горничная заморгала, удивленно глядя на Сару.

– С вашей матерью? – переспросила девушка в явном замешательстве. Вероятно, она решила, что Сара – дочь кого-то из слуг.

– Миссис Деккер – моя мать, – объяснила Сара и слегка улыбнулась.

На секунду ее обуял страх, что девушка сейчас захлопнет дверь прямо у нее перед носом в качестве возмездия за нахальную ложь, но та, по всей видимости, справилась с этим порывом.

– Я… я должна узнать, дома ли миссис Деккер, – в конце концов произнесла горничная. После еще нескольких секунд размышлений она пригласила Сару внутрь и попросила подождать.

Хотя Сара сегодня нарядилась в свое самое лучшее платье, готовясь к визиту в дом ван Даммов, она прекрасно понимала, что все равно не соответствует стандартам, принятым в высшем обществе, требующим наряжаться по последней моде. В нынешние времена вся ее одежда имела тенденцию быть скорее практичной, нежели стильной. По правде говоря, Сара порой позволяла себе одеваться несколько небрежно, чуть ли не в обноски. Если уж придется снова начать вращаться в более высоких кругах, что стало происходить с ней в последние несколько дней, то нужно будет обратить внимание на свой гардероб.

Горничная вернулась почти мгновенно, и теперь ее глаза были широко распахнуты, что плохо сочеталось с маленьким личиком, а нерешительная манера поведения сменилась явным стремлением понравиться.

– Извините, мисс Деккер, я вас не узнала. Но я тут новенькая, я просто не освоилась… Миссис Деккер просит вас подождать в маленькой столовой, она сейчас спустится.

Сара облегченно выдохнула. Она и не заметила, что все это время задерживала дыхание. Хотя Сара не думала, что ее откажутся здесь принять, такая возможность тем не менее существовала. Ее родители просто бесились от ярости – точно так же, как и сама Сара, – когда она со скандалом убралась из их жизни после гибели Тома. Но прошедшие годы, видимо, несколько смягчили их отношение к дочери. Во всяком случае, мать к ней стала относиться мягче.