Света белого не видно - Марина Иванова

Ровно через месяц, Катя удивилась, когда узнала, что Леры уже год не было в Михайловске. Ей об этом рассказала Маша. Она виделась с ее мамой.

– Как Леры год не было в Михайловске? – спросила Маша удивленно у мамы Леры. – Она заезжала к Кате, когда ехала навестить вас, сказала, что вы больны.

– Боже упаси, я сроду таблеток не принимала, – перекрестилась мама Леры.

– Ну, может быть, мы не поняли друг друга, она наоборот к мужу в Тюмень ехала?

– К какому мужу? – удивилась мама.

– Так она же родила дочку и ехала или к нему или от него, – продолжала удивляться Маша.

– Маша, что ты несешь, какая дочка? – удивилась мама Леры. – Я что-то не пойму, вы что все сговорились, что ли? Учителя тоже спрашивают, как ваша внучка поживает? А я ни сном ни духом. Вам что это приснилось всем?

Маша удивленно уставилась на женщину, в голове пробежали мысли, что она не совсем здорова. Потому что Маша сама прекрасно видела, что дочь Леры была вылитый Амиран. Маша схватилась за голову, до нее дошел весь ужас происходящего. Маша вообще была наслышана, что в роду у Леры была сумасшедшая бабушка, которая закончила жизнь в психбольнице. Она внимательно посмотрела на маму Леры и заметила этот странный блеск в глазах, – когда человек тебе улыбается, а у самого глаза, – мертвые.

– Ну да, точно приснилось, – сказала Маша и заторопилась уходить.

– Нет, подожди, – остановила ее женщина. – Всем одновременно не мог присниться один и тот же сон. Рассказывай, что ты знаешь?

Маша рассказала ей все в подробностях, что происходило все это время, как она вызвала скорую помощь и как Леру отвезли в роддом, как она приезжала к Кате в гости.

– Надо же, она и меня обманула! – закричала возмущенно мама Леры. – Она же в своей половине живет, меня к себе не пускает, а я даже не догадывалась, что они с Амираном живут гражданским браком. Вот ведь, как бывает. Живем через стенку и не общаемся с соседями. Ну я им устрою, бабку без внучки оставили. Все втихую, – собралась, родила, уехала, вот, гадина. Ну ничего, я отцу расскажу, он быстро ей мозги вставит на место! – продолжала возмущаться мама.

Маша попыталась ее успокоить, уже пошла напопятную, поняла, что подставила подругу, сама того не желая.

– Вы лучше ее не трогайте, а то молоко пропадет, – пыталась заступиться за Леру Маша. – Пусть Амиран сам приедет, попросит ее руки, все сделает чин по чину, вы лучше подождите.

– Ладно, Машка, мы сами во всем разберемся. Это теперь не твое дело, – грозно произнесла разъяренная женщина.

Маша не находила себе места и позвонила Кате. Она поделилась с нею своими сомнениями, затем рассказала, что свадьбы у них не было, что Лерка поэтому не отпускает Амирана ни на шаг от себя и поэтому умчалась к нему в Тюмень сразу после родов. Она опять вспомнила, как Амиран смотрел на Катю, и убеждала ее, что нужно обязательно его найти и рассказать ему, что у него родился сын. Катя протестовала, как могла и убеждала Машу в обратном. Она просила никогда ему не говорить, что у него есть сын. Что это ее желание, и она не хочет быть ему обузой. Маша злилась на Катю и не соглашалась с нею. Но со временем Катя убедила Машу в том, что они как настоящие подруги не должны мешать счастью Леры. Катя скрыла от Маши, что на нее опять было покушение. Она не хотела расстраивать подругу, у которой и без нее было много проблем. Сашу из тюрьмы так и не выпустили. Хоть она и надеялась на досрочное освобождение, за хорошее поведение.

Город каждый день вспоминал своего благодетеля. Уже стали говорить, что при Тулине было лучше. Что жизнь в городе после того, как его посадили, стала похожа больше на деревенскую жизнь. Банеры со столбов содрали. Фонари на улицах не горели. Лица у людей были понурые. Слышалась ругань то в одном, то в другом конце города. Люди становились злее и нетерпимее друг к другу. Но это в общем картинка жизни любого кризиса. «Эх, экономику нужно поднимать! Заводы и фабрики строить. Самим себя обеспечивать и не заглядывать в чужие карманы ближнего зарубежья, где дыр побольше в карманах, чем у нас», – шептались жители Михайловска, сидя у себя на скамейке и щелкая семечки. Хотя и назывался Михайловск городом, но сельские замашки у жителей остались. Работы в городе не было. Ставрополь не мог прокормить близлежайшие села и города. На одной картошке далеко не уедешь, мяса тоже хочется. А где взять денег? Свои хозяйства уже никто не держал. Было не выгодно. Зерно стоило очень дорого, даже прокормить с десяток кур становилось проблемой. Вот и уезжали михайловцы целыми семьями в большие города на заработки. Особенно облюбовали Москву. Там зарплаты побольше. А в Питере зарплаты тоже стали маленькими, как и по всей стране. Львиная доля уходила на жилье, продукты и коммуналка росли, а зарплаты нет. И многие из Питера начали уезжать тоже. Особенно трудно было найти работу тем, кто без образования.

Зуля усиленно сидела за учебниками. Ей очень хотелось получить побыстрее окончить педучилище. Спасибо у нее была Катя. Старший друг и наставник. Зуля благодарила Бога, за то, что они с нею одна семья. Катя все так же продолжала заниматься репетиторством и тянуть всю семью на себе. Она была добытчиком. Этакая бизнес-лошадь. Но ей не было тяжело, как всем казалось. Она все так же не показывала никому, что у нее есть какая-нибудь проблема. Единственное, чем она была недовольна, это тем, что в сутках всего двадцать четыре часа. Она вообще ничего не успевала. Столько нахватала себе студентов, что уже создавала несколько групп по интересам, чтобы как-то вместить всех в свой плотный график. Студенты стали ей почти родственниками. Они звонили ей в любое время суток, хвастались успехами, делились проблемами. В общем, считали ее своей мамочкой.

Однажды студенты-испанцы прислали ей на ноутбук фотографии своих праздников в городе Аликанте. Катя любовалась видами Испании, ее пляжами и бирюзовым океаном. Радовали глаз красивые райские розовые цветы, которые украшали кустарники весной. Люди загорали на пляже. Там же играли в волейбол. Там же танцевали «Сальсу». И вдруг неожиданно у Кати взгляд упал на одного мужчину, который стоял в окружении красивых женщин. Он смотрел прямо в объектив фотоаппарата. Катя отчетливо увидела Амирана. У нее перехватило дыхание. Она быстро увеличила картинку. Да, это был он! Амиран был в белых брюках и рубашке такого же цвета. Они оттеняли его коричневый загар. У Кати замерло сердце, она еще больше увеличила снимок и ахнула. Сомнений уже не было. Это был Амиран. Его красивую родинку на шее, Катя не забудет никогда. Она с такой нежностью изучала ее своими поцелуями, что помнила ее полностью. Это была родинка Амирана.

– А кто этот мужчина у тебя на фото? – спросила Катя у своего студента– испанца.

– Это наш Бог! – ответил он, смеясь.

– Какой Бог? – удивилась Катя.

– Кормилец наш, меценат нашего города. Он, кажется, американец! – сообщил Кате с радостью ее любимый ученик, Рафаэль.

– Американец?!