Ритуал тьмы - Кристоф Хардебуш

— Шелли, — прошептал Никколо.

Юноша осторожно оглянулся. Он в каждое мгновение рассчитывал услышать еще один выстрел и уже представлял себе дуло ружья, полет пули, удар… Но люди сейчас преследовали волков.

— Это было… нелегко, — прошептал поэт.

На его теле виднелось несколько кровоточащих ран. Усмехнувшись, Шелли закашлялся, и у него на губах проступила красная пена.

— Что с тобой?

— Нам нужно помочь Альбе. Их слишком много.

— Надеюсь, ему удалось сбежать, — Никколо протянул руку за ружьем.

Приклад еще был теплым, но его прежний хозяин сейчас смотрел мертвыми глазами в небеса.

— Он нас не оставит. Трусом Байрон никогда не был, — охнув, Шелли перекатился на живот.

Посреди всего этого хаоса его нагота не казалась неприличной, удивленно подумал Никколо.

— Я думаю, что сумею зарядить ружья. Ты умеешь стрелять?

Вивиани подумал, не следует ли ему перенести Шелли в лес — может быть, им удастся скрыться в темноте. Но затем он опомнился. Врагов — кем бы они ни были — было слишком много. Они хорошо вооружены и исполнены решимости убить всех до единого.

Никколо кивнул.

— Значит, все эти дурацкие тренировки по стрельбе, устроенные лордом, не прошли зря, — мрачно улыбнулся Перси, протягивая юноше ружье.

Шелли подполз к убитому, перевернул труп, будто какой-то куль с картошкой, и достал мешочек с пулями и пороховой рожок.

Никколо сглотнул, поднимая ружье. Он умел стрелять, не раз ходил на охоту и убивал зверей, но тут речь шла о людях… людях, которые сейчас пытались убить его друзей.

— Стреляй! — прошипел Перси.

И Никколо выстрелил. На удивление он вел себя спокойно — руки не дрожали, дыхание замедлилось, даже сердце перестало выскакивать из груди от волнения. Юноше казалось, будто это не он лежит тут в мокрой траве за разрушенной старой стеной, готовясь выстрелить вновь, а какой-то чужой, незнакомый ему человек, способный на хладнокровное убийство.

Вскрикнув, один из противников схватился за спину и упал на землю. Остальные так и не поняли, что произошло.

Шелли вложил Никколо в руку еще одно ружье, и юноша вновь выстрелил. На этот раз он промазал, но Перси уже зарядил очередное ружье. И вновь выстрел не принес результата. Но теперь противники их заметили.

Стволы развернулись в их сторону, враги пригнулись. Их окутывало облако порохового дыма, и вся эта сцена казалась кошмарным сном, но все же чем-то она очаровывала Никколо.

Снова оружие, выстрел, промах. Ответный огонь. Пуля вошла в землю рядом с головой Вивиани, в лицо полетели комья. Никколо казалось, что он видит летящие в него пули.

— Стреляй!

Он повиновался, и еще один человек упал на землю. Противники перезаряжали ружья, двое двинулись в сторону Шелли.

И тут из леса выскочили два волка. Преодолев пару метров и прыжке, они набросились на нападавших.

Никколо выстрелил еще раз и вскочил на ноги, но прежде, чем он успел броситься в рукопашный бой, Перси сунул ему и руку пистоль. Пригнувшись, юноша побежал по поляне.

Оборотни повалили противников на землю, проскользнув под стволы ружей.

Вивиани помчался дальше. Увидев, что один из врагов поднимает оружие, юноша ударил его в затылок — не очень красивый жест, зато эффективный. Противник пошатнулся, его ружье выстрелило, и тут в горло ему вцепился черный волк.

Никколо оглянулся в поисках других врагов, но больше сражаться было не с кем. Черный волк, только что стоявший над поверженным противником, превратился в Байрона. Голый и окровавленный, поэт оглянулся с отсутствующим видом.

— Боже, кто это был? — простонал Полидори, зажимая ладонью рану на ноге. У него из-под пальцев текла кровь.

— Судя по всему, добрые христиане, — хромая, к ним приблизился Шелли. — Они все время читали молитвы на латыни.

— Но зачем… — начал Полидори, но Никколо перебил его, не позволив договорить.

Какая-то женщина в кожаной накидке приподнялась и направила пистолет на Байрона. Вивиани выстрелил, не раздумывая. Пуля попала ей в плечо, и женщина выронила оружие и вновь повалилась на землю. У нее было разодрано горло.

— Какой же я дурак, — прошептал Байрон. — Слепой самоуверенный дурак!

— Что? — опешил Никколо.

— Я думал, что мы сможем противиться всему, что сможет противопоставить нам этот свет. Я думал, что нам удастся создать собственный мир, нашу собственную утопию.

— Но мы на это способны, Альбе, — возразил Шелли. — Мы победили!

— Победили? — Лорд обвел рукой поляну, покрытую мертвыми телами и залитую кровью. — Нет, Перси, мы не победили. Нам пришлось убивать.

Затем он перевел взгляд на Никколо.

— Нужно убираться отсюда, — удивительно спокойно сказал он, поднимая с земли одежду.

Вивиани молча последовал за лордом и его спутниками. В его голове роилась тысяча мыслей. «Кем были эти люди? Откуда они знали, кто на самом деле Байрон и его друзья? Как они смогли найти нас?»

Неподалеку от Колони, 1816 год

Коль была на удивление слабой. Осторожно приподнявшись, Жиана прислонилась спиной к камню. Ноги ее не слушались, да и руками она почти не могла шевелить.

Каждый новый вздох давался сложнее предыдущего. Девушка, казалось, чувствовала, как ее легкие наполняются кровью. Кровь заливала ее одежду, стекала на траву, собираясь в небольшие лужицы. Жиана понимала, что умрет от удушья, если до этого не скончается от потери крови. Втайне она надеялась на то, что перед смертью потеряет сознание.

Чудовища ушли, оставив ее здесь со всеми этими трупами, словно она от них ничем не отличалась. В чем-то они были правы — Жиана умирала. Ее нельзя будет спасти, даже если сейчас ее кто-то найдет. Ее раны смертельны. Надежды не оставалось.

И она жалела сейчас только о том, что нет рядом священника, который принял бы у нее исповедь и совершил соборование.

Словно Господь услышал ее молитвы — в темноте показались чьи-то очертания, и на мгновение Жиане почудилось, что это священник, посланный Господом, чтобы отпустить ей грехи. Мужчина склонился над ней, и Жиана, узнав его, охнула.

— Ты!

— Да, это я, — Людовико насмешливо улыбнулся.

Все его тело окутывала Тьма, словно Тени стали его одеждой, и только его зубы белели в темноте.

— Мои братья…

— Я оказал им услугу, которая, несомненно, пришлась им по вкусу. Теперь они сидят о деснице Господа. И будут сидеть там вечно, насколько мне известно.

— Проклятое чудовище! — прошипела Жиана. — Ты отправишься в ад!