Закон затона - Дмитрий Силлов

А дальше был удар моего тела в генеральское, отчего мы оба рухнули на пол, правда, я тут же откатился подальше, чтоб не попасть под фонтан крови, хлынувший из грудной клетки Грачева.

Он умер сразу.

Рассеченное надвое сердце – это не проколотое, с таким дольше пары мгновений не живут. Вот и генерал быстро отошел в Край вечной войны. Дернул пару раз ногами – и все. Я же стоял на четвереньках, как снарк, готовый броситься на врага, и удивлялся, почему в меня не лупят из семи стволов борги, находящиеся в кабинете теперь уже покойного Грачева.

Нет, они, конечно, все держали меня на прицеле, но почему-то не стреляли. Одного из них я даже в лицо знал – начальник охраны с квадратной нижней челюстью, который привел меня к генералу после того, как я вылез с ПВЛРО «Песчаное плато».

Он первый, кстати, и нарушил мертвую тишину, повисшую в кабинете.

– Что скажете, братья? В честном ли поединке был убит наш генерал?

Борги переглянулись. Один из них что-то прогудел в фильтрующую маску, закрывавшую половину лица.

– Грачев вытащил оружие, но не успел применить, – сказал он.

– Нападение было неожиданным, – произнес один из телохранителей генерала. – Это подлое убийство.

– Да ладно? – пожал плечами начальник охраны. – Борг обязан всегда быть начеку. И если противник опередил его, то он просто оказался лучшим профессионалом, чем убитый, вот и все.

– Согласен, – кивнул какой-то здоровяк с полковничьими звездами на погонах. – Если старый волк стал слишком медлительным, его убивает молодой и занимает его место.

Я аккуратно, стараясь не делать резких движений, поднялся на ноги. «Бритву» обратно в руку втягивать не стал – ни к чему боргам знать про наши с ней секреты. Так и стоял со сверкающим ножом в руке, продолжая искренне удивляться на тему, почему в меня не стреляют и о чем вообще сейчас идет разговор.

А борги продолжали с серьезным видом чесать языками.

– Ну что, братья, – произнес начальник охраны. – Все мы свидетели убийства генерала Грачева. Кто считает, что он был убит в честном бою?

И поднял руку. Еще трое боргов сделали то же самое.

– Что ж, – сказал начальник охраны, поворачиваясь ко мне. – Ты, сталкер-одиночка, в честном бою убил нашего вождя. Знай, что есть у группировки «Борг» закон, который нигде и никем не написан, но мы храним его в наших сердцах. Ни один член группировки «Борг» не имеет право поднять руку на генерала. То же касается членов других группировок Зоны, которым за подобное полагается немедленная смерть. Но если случается, что генерал Грачев погибнет в честном бою от руки достойного вольного сталкера, то этот сталкер должен стать генералом Грачевым. Потому что генерал Грачев не может умереть.

Все это было произнесено с пафосом, который, впрочем, всегда был свойственен «боргам». И в конце этой высокопарной речи все присутствующие ударили себя кулаком в грудь, хором сказав: «Да будет так!»

Офигеть, короче. Тайный закон «Борга» на тему «Король умер, да здравствует король». Впрочем, в том, что генерал Грачев фигура бессмертная, свой смысл был. Эдакий незыблемый символ власти, который ничем не свернуть. В лицо его, помимо самих боргов, мало кто знал, так что тема вполне реальная. Не совсем понятно, правда, почему достойным вольным сталкерам мочить генерала можно, а остальным нет. Может, дело в незаинтересованности одиночек? Мол, член другой шайки, убив генерала, будет пытаться подмять боргов под свою кодлу, а ловкий и крутой одиночка – свежая кровь, которая группировке может пойти на пользу.

– А что будет, если генерал погибает в бою? – перебил его я.

– Группировка выбирает нового генерала Грачева, – немедленно отозвался начальник охраны, словно ждал этого вопроса. Ну да, логично, мог бы и сам догадаться.

А говорливый начальник охраны все не унимался:

– Ты, Снайпер, достойный сталкер, легенда Зоны. Хоть многие из нас хотели и хотят тебя убить, против закона «Борга» пойти никто не посмеет. Ну что, ты согласен стать генералом Грачевым?

Я окинул взглядом семерых красно-черных. У тех, кто не в маске, рожи угрюмые, не сулящие ничего хорошего. Будь их воля, они б меня тут же на месте и пристрелили. Но закон есть закон!

Хоть ответ и понятен был, но я все-таки на всякий случай спросил:

– А выбор у меня есть?

– Есть, – кивнул начальник. – Если ты откажешься, то будешь расстрелян как убийца генерала Грачева.

Зашибись. Как говорится, колхоз дело добровольное: хочешь – вступай, не хочешь – расстреляем. Хотя в каждой ситуации есть свои плюсы, и если имеется голова на плечах, то можно повернуть все в свою пользу.

– Я согласен, – сказал я. И прежде, чем кто-то из красно-черных разинул пасть, проговорил: – Как ваш новый генерал, я приказываю: ни один член группировки «Борг» более не имеет права пытаться убить меня. И второе.

Я ткнул пальцем в начальника охраны.

– Ты назначаешься исполняющим обязанности командира группировки до тех пор, пока я не вернусь, так как мне нужно закончить одно важное дело. Вопросы?

– Никак нет! – рявкнули красно-черные. Что и говорить, с дисциплиной у них было все в порядке.

– Мои приказы донести до личного состава немедленно! – рявкнул я командирским голосом. И с удовлетворением отметив, как вытянулись в струнку присутствующие, скомандовал:

– Вольно!

И ушел, слыша, как за моей спиной борги хором начали что-то говорить в наплечные рации. Если в спину мне не прилетели семь очередей, значит, скорее всего, сейчас в аналогичных устройствах всех членов группировки звучали команды, которые меня вполне устраивали.

Это было странно, но я кратчайшим путем покинул Припять. Шел по центральным улицам, прямым как стрела, и никто в меня не стрелял, хотя я не раз видел блеск оптики в окнах и на крышах зданий. Меня, несомненно, «вели»… но никто из снайперов так и не нажал на спусковой крючок.

Один раз я заметил патруль боргов, который, к моему удивлению, поспешил убраться из моего поля зрения и скрыться среди кривых деревьев, что густо росли в стороне от широкой улицы. Командир группы решил не рисковать – мало ли, вдруг у кого-то из бойцов нервы не выдержат и он по мне очередью полоснет? Вполне может быть, кстати.

Как бы там ни было, я совершенно без приключений вышел к Янову и зашел в знакомый бар, где ближе к вечеру было немало народу – в том числе и борги, которые синхронно сделали вид, что меня не существует.

– Ну, как оно? – негромко поинтересовался бармен, когда я подошел к стойке.

– По ходу, задание я не выполнил, – сказал я. – Генерал Грачев жив.

– Я в курсе, – усмехнулся бармен. – Генерал Грачев никогда не умрет. Просто мне важно было, чтобы сдох этот, а со следующим я как-нибудь договорюсь.

Ага, значит, бармен знал о тайном законе боргов. По ходу, не такой уж он и тайный. Похоже, что об этом секрете Полишинеля только я и не был в курсе, так как не поклонник барных тусовок, где сталкеры активно обсуждают дела в Зоне.