Закон затона - Дмитрий Силлов

А именно – шагнул вперед. Помогу воякам загрузить мелких, а там будь что будет. Им и правда надо быстрее покинуть зараженную зону, а мне… надо ли что-то мне в моем мире вот так, по-настоящему, как нужно было в прошлом этому лейтенанту спасти детей? Если сравнивать его проблемы и мои, то это просто неравноценные категории. Потому что там у него – настоящее. Реальный подвиг! А у меня всего лишь месть, которая по сравнению с его поступком как артефакт «пустышка», ничто между двумя блямбами времени «до» и «после».

Но тут внезапно у меня из-за пазухи полыхнуло алым, прям сквозь одежду. И лейтенанта будто обожгло. Он дернулся, сделал шаг назад – и внезапно его лицо исказила гримаса ярости, причем не так, как у обычного человека. Страшнее. Правая верхняя губа поехала вверх, а вместе с ней и вся остальная половина лица. В искривленном, полуоткрытом рту стали видны кривые острые зубы, наползающие друг на друга так, словно им было тесно в человеческой челюсти.

Но лейтенант быстро справился с собой. Мгновение – и снова у него нормальное лицо, лишенное какой-либо жути. Я было подумал, что показалось, но офицер, до этого настойчиво просивший о помощи, махнул рукой:

– Проходите, проходите, не мешайте погрузке людей.

Ладно, не надо так не надо. Я развернулся и пошел куда мне нужно, при этом ощущая, как под ногами мнутся гильзы, которых, судя по всему, было очень много на асфальте, только я их не видел. Знакомое чувство под подошвой, ошибиться невозможно.

Получается, что выбора у попавших сюда не было. Поможешь, шагнешь в толпу страшных порождений Зоны – смерть. Не поможешь, начнешь стрелять по жутким фантомам из прошлого – смерть. Конечно, не было на этой улице никаких машин, офицеров и детей. Вернее, были, но не сейчас. Тогда. В восемьдесят шестом. А потом смертоносная аномалия просто скопировала картину из прошлого и использовала ее в качестве наживки.

А подарок Фыфа снова меня спас от гибели. Фантом явно испугался, вон как его перекосило. Не прокатило у аномалии еще одного сталкера расплавить в жидкий зеленый кисель, за что моему покойному другу-мутанту огромное спасибо – не такой я свою смерть видел.

Я шел очень быстро вдоль унылых домов, скверов, заросших буйной растительностью, сгнивших лавочек, детских сварных каруселей, сквозь которые проросли кривые деревья… Мертвый город-кладбище, полный очень реальных призраков прошлого, способных утащить с собой в могилу. Страшное место.

Проходя мимо магазина с надписью «Гастроном» на крыше, я увидел весьма неприятную картину. Буквы вывески были надежно приварены к толстой трубе еще в советское время и за прошедшие годы практически не пострадали. Как и труба, к которой в нескольких местах были привязаны веревки с висевшими на них трупами в разной степени разложения. Пара сталкеров-одиночек, один «зеленый», по ходу, пленный из группировки «Воля», и двое совсем молодых ктулху, можно сказать, подростков. Все тела были сильно изрешечены пулями – борги, совершив все эти казни, тренировали меткость на мертвецах.

Плохо ли это все? Не знаю, не мне судить. Что в Зоне, что на войне жестокость – это не только норма, но и рецепт выживания. Милосердные что там, что там погибают быстро. Или сходят с ума от увиденного. Бывает, что и стреляются, но чаще сбегают подальше, туда, где не царят законы войны, не имеющие ничего общего с человеческими чувствами типа доброты, участия, сострадания…

Я ж и сам такой, если разобраться. Профессиональный убийца, умеющий лишать жизни без эмоций, деловито и безжалостно. Например, если борга увижу, который подвешенного мертвеца расстреливает, грохну красно-черного на хрен, не задумываясь. Просто потому, что не вписывается в мою картину мира урод, который глумится над трупами. И плевать, что, с его точки зрения, он просто развивает меткость на наиболее реалистичных мишенях. У каждого в этом мире своя правда, и чья из них настоящая, определяется лишь тем, кто сумеет первым всадить пулю между глаз другому правдолюбцу. И только…

Конечно, проще было дойти до цели по проспекту Ленина и дальше по центральным улицам, пересекавшим Припять. Но я предпочел красться среди кустов и деревьев, между зданиями – так меньше вероятность попасть на мушку снайперам боргов. Вычислив парочку таких на крышах, аккуратно обошел их по кругу.

Видел я и мутантов – семейство квазимяса жрало кого-то на заброшенной баскетбольной площадке. А неподалеку, возле магазина с выбитыми стеклами, повизгивая от нетерпения, сидели несколько жирных мышканов, ждали своей очереди полакомиться тем, что останется от обеда более сильных и крупных мутов.

Аномалий в Припяти тоже было немало. Например, двухэтажный магазин с надписью на крыше «Товары для дома» оккупировала целая стая «электродов». Выглядело это как многочисленные пучки молний, переплетенных меж собой и заполонивших все видимое пространство. Здание было прям набито ими, как матрац сеном. Все это трещало, сверкало и смотрелось в целом красиво, если не знать, что будет, если подойти к этой красоте поближе. Вон, например, труп ктулху валяется, сожженный наполовину – от живота и ниже все черное. Пришел поглазеть на завораживающее явление, ну и поймал хорошую такую молнию в брюхо. После чего попытался уползти подальше, но сдох по пути, ибо с половиной тушки не выжить никому, даже мутанту с повышенной скоростью регенерации.

Обогнув «Товары для дома», я перебежал через улицу Героев Сталинграда, причем случайно сделал это согласно правилам дорожного движения, по пешеходному переходу. Разметка на асфальте, конечно, не сохранилась, зато выжил дорожный знак со знакомым силуэтом на синем фоне. Правда, пулевых отверстий в том силуэте было столько, что он напоминал квадратное решето, но пока еще различалось, что именно на нем нарисовано.

Дальше стало попроще. Я продрался сквозь заросли колючих кустов и вышел к угловой панельной девятиэтажке, которую приметил, еще когда гостил у Грачева в его школе-крепости. Главное теперь, чтоб в этом здании лестницы сохранились.

С этим все было в порядке. Правда, в первом подъезде, куда я нырнул, не повезло – на втором этаже вольготно раскинулась «мясорубка», перегородив проход от стены до стальных перил, вырванных из бетона и скрученных в клубок. Серьезная аномалия, опытная. Прозрачная как воздух, хрен ее увидишь. И если не знаешь, что значат черные витые сосульки, свисающие с потолка, то прямиком в нее и угодишь. Тем более что эта сволочь как-то умудрилась разместить прямо за собой два уникальных артефакта – «сердце огня» и «сучью погремушку». Увидев такое, многие сталкеры ринутся вперед, забыв обо всем – и тогда черных сосулек на потолке станет больше.

Я быстро спустился вниз от греха подальше, и, войдя в следующий подъезд, без проблем поднялся на третий этаж – оптимальный для моей задумки.

Квартира с выбитой дверью, куда я вошел, оказалась вполне подходящей. В ней нашелся драный продавленный диван и стол, хоть и шатающийся, но массивный и вполне еще годный – в СССР все делали на совесть. Ну или почти все.

А еще в этой квартире были выбиты окна. Замечательная деталь, именно то, чего хотелось. Потому что если даже аккуратно вынуть стекла из оконных рам, это могут заметить борги, которых до фига в доме напротив.