Дикие цветы - Хэрриет Эванс

2 августа

Они уже здесь, так что еще напоминания:

Бен может не захотеть поцеловать тебя, поэтому сама постарайся, чтобы это случилось. Ты-то хочешь его поцеловать?

(Да.)

Бен изменился, я могу сказать это наверняка, хотя видела его всего один день.

Он ненавидит Тони, и я пыталась поговорить с ним об этом вчера. Он говорит, что видит его насквозь. Я знаю, что Тони слаб, но отчасти поэтому он мне и нравится. Он заставляет тебя чувствовать себя человеком. Корд такая же. Иногда они довольно эгоистичны и любят внимание, но на самом деле им нужно, чтобы их любили и говорили, что они поступают правильно. Я это знаю, но Бен смотрит на это не так, как я.

И Алтея другая. Слава наконец изменила ее. Она уже не так весела и все больше думает о себе и своей внешности. Она вечно на диете, и я уверена, что все это ей уже не нравится так, как раньше. Я вырезала интервью с Алтеей из «Гуд Хаузкипин». Его сделали в их доме у реки, там есть фото, где она сидит, раскинувшись в кресле, в шелковой рубашке с бантом на шее и шелковых брюках. Комната просто очаровательна, большие окна, повсюду семейные снимки, картины на стенах, позолоченные канделябры, обои все в цветах. Как Боски, но только элегантнее. Я была в их лондонском доме всего раз. Я глазела и глазела на фото, чтобы впитать их все. Да, Алтея стала обаятельнее, когда созрела, но теперь она уже не выглядит такой счастливой, как раньше.

И наконец-то Корд – я улыбаюсь, когда пишу это. Мой дорогой Дневник, это так здорово – снова ее увидеть. Она все такая же, и ее слишком много в эти дни, но каждый из них того стоит. Я могу греться весь остаток года, проведя в ее солнечной компании всего несколько недель. Она интересуется, как у меня дела, и хочет знать все на свете, а я лишь хочу, чтобы она говорила или пела… это так странно, что я часто не знаю, что сказать, что у меня нет никого и ничего, кроме них – только учеба в школе. Наверное, я должна лучше изучить сама себя (шутка только отчасти – вдруг и правда должна?).

Пока, Дневник х х х

3 августа

Я люблю Диких Цветов очень крепко, но я все время забываю, что привыкаю к ним из года в год. Я как горошина, отбившаяся от стручка, – так тетя Джулз однажды назвала меня, и это правда. Каждый год я провожу столько времени, мечтая о них, и реальность становится слегка ошеломляющей. Иногда мне кажется, что они рвут себя на куски этими внутрисемейными битвами, которые я не очень понимаю. Возможно, потому что я старше, я замечаю их лучше. Тони и Бен. Бен и Алтея. Корд и Алтея. Алтея и Тони.

Они ругаются из-за того, что Корд идет учиться – она уже рвется на учебу, а они хотят, чтобы она закончила школу. Или эта история с приходом друга Тони Саймона на обед: Алтея не хочет, чтобы он приходил, а Корд говорит, это потому, что у них был роман несколько лет назад. А еще Тони по-прежнему в ярости из-за платья, которое Алтея надела на его посвящение, и называет его непристойным. Какой-то член парламента даже поднимал вопрос в Палате общин по поводу дресс-кода для женщин, выполняющих официальные функции. Господи, КАКАЯ ТРАТА ВРЕМЕНИ. Ладно, оно слегка коротковато, ну и что с того?

Тони сказал, что Алтея украла внимание, которое должно было достаться ему, в день его посвящения в рыцари. Это было 3 недели назад, и даже я, человек, который никогда не сомневается в правоте Тони, полагаю, что на этот раз он вел себя как ребенок. Корд на его стороне – конечно. Бен на стороне Алтеи, хотя и сказал, что она ничем не лучше отца.

Девчонки из школы сгорают от любопытства, так хотят знать, какая Алтея. Мы продолжаем смотреть «Х-Хилл» каждую неделю, пусть в последние три недели он и пошел под откос. Я ничего не говорю, чтобы не удовлетворять их любопытство, и мне это нравится. Я люблю секреты. Я собираю летние воспоминания, чтобы перебирать их самой, когда они мне понадобятся. Подложки по бокам старых картин. Футболка Корд с улыбающимся солнцем. Лица королей и королев на липких старых картах, которыми мы играем в «скачки с дьяволом», когда за окном сыро. Новые кружки, из «Хэбитат», коричневые с зеленым, ужасно роскошные. Вкус «Бенсон и Хеджез», который мы с Беном курим. (Мы покупаем их, потому что «Бенсон» – «Бен Сон» – потому что Бен продолжает смеяться над этим. Не хотел бы я быть его сыном, повторяет он.)

Это как открыть банку, в которой кто-то спрятал солнечный свет. Или как пробудиться от спячки с первым солнцем. Я думаю о том, что происходит сейчас, весь конец года. Тетя Джулз говорила, что вещи утрачивают магию, что они не могут быть волшебными всегда. Что Рождество не длится вечно. Но для меня – с ними – длится.

5 августа

Бен, Корд и я ездили сегодня на автобусе в Суонидж. Бен ходил в кино на «Битву титанов». Все, что он делает, – это смотрит фильмы и говорит о фильмах! Мы зашли за косметикой, и Корд купила отвратительную помаду под названием «Розовая норка», она видела ее еще в Лондоне и насобирала на нее деньги, которые ей дарили на день рождения, и я не могу сказать, что цвет ей не подходит, ведь она так радуется, что купила ее. Помада ей совсем не идет, а еще Корд просто выпячивает губы и обводит их вокруг, думая, что так и надо, – ни зеркала, ни практики. И она завязала с «Полис». Ее музыкальный вкус стал еще хуже, чем в прошлом году. Если честно, он просто чудовищный. Теперь она без ума от Шейкин Стивенс, Оливии Ньютон-Джон и Элейн Пейдж! У нее даже есть сингл «Мемори» из «Кошек»! Я пытаюсь заставить ее слушать наконец остальных. Нам обеим до сих пор нравится АББА, и мы разглядываем их фото, хотя они и сдали в этом году. Мы можем петь «Один из нас» вместе и даже не фальшивить, ну, или по крайней мере я просто мычу мелодию, а она поет. У нее действительно приятный голос. Иногда мне хочется плакать, когда мы поем… это так красиво. А любовь – и правда ужасная штука, честно.

(Но «Мемори»… ни за что. Хотя, когда мы его слушаем, все равно приходится притворяться, что он мне нравится.)

Корд выглядит моложе, чем я, и совсем не разговаривает о мальчиках. Я думаю об этом так: она предпочитает держать свои чувства при себе, а во мне столько нерастраченной любви, она копится внутри, как монетки в свинке-копилке, и я очень хочу поделиться ей с кем-нибудь. Я будто Барышников. У меня была его фотография в школе, и она разрешила мне повесить еще одну над нашей кроватью. Он красавчик. И Адам Энт тоже. А еще мне нравится

Ее волосы стали намного лучше в этом году (косички исчезли, локоны отросли и красиво завиваются), и она немножко похудела и загорела. В прошлом году она была ужасно пухленькая (все без конца твердили про «младенческий жирок»), но, кажется, в этом году дела пошли на лад. Я, конечно, ни за что не скажу ничего такого Корди, тем более она все равно очень красивая – чего только стоят ее глаза, точно такие же, как у отца, серебряно-серые, ужасно серьезные и с пышными темными ресницами и бровями. На самом деле Корд нет особенного дела до того, как она выглядит. Ей, конечно, нравятся и помада, и тени, и разная другая приятная мелочовка, но она никогда не будет торчать часами перед зеркалом. Особенно она красива, когда улыбается или смеется (а делает она это все время), но ей куда интереснее петь, чем болтаться по магазинам. Она бы пела весь день, если бы ей только дали, но так нельзя, потому что можно испортить голос.