Абсолютно честен. Автобиография - Фрэнк Лэмпард

Предложение от «Челси» поступило почти в самом конце трансферного окна, но, как только я познакомился с Раньери и осмотрел стадион, все закрутилось очень быстро. За меня заплатили 11,1 миллиона фунтов. Я пытался осмыслить, что это значило, но, откровенно говоря, происходило столько всего, что мне было трудно собрать мысли в кучу. Даже контракт я подписал не в установленный день. Нужно было пройти медосмотр – процедура была стандартной, хотя этим летом мне и вырезали грыжу. Слухи уже просочились, но официальное заявление поставили на следующий день. На пресс-конференции Колин Хатчинсон – генеральный директор клуба – рассказывал о том, что я был куплен на замену Густаво Пойету и Деннису Уайзу, которые только что покинули клуб. Слушая его речь, я осознал, что задача выйдет непростой. Пойет был настоящей легендой «Челси» и побил не один бомбардирский рекорд, хотя, конечно, чем-то подобным я занимался в «Вест Хэме». Мне дали восьмой номер, прежде принадлежавший Пойету, что меня несказанно обрадовало. Это был мой счастливый номер, а при переходе в новый клуб нет никакой гарантии, что тебе так повезет. Я ответил на несколько вопросов, но в целом пресс-конференция показалась мне несколько пугающей и странной. Мы вышли на поле «Стэмфорд Бридж», чтобы сделать несколько снимков. Я оглядел стадион, который уже был мне неплохо знаком, поскольку мне уже приходилось на нем выступать.

Колин передал мне мою новую футболку, и со всех сторон защелкали затворы фотоаппаратов. Посмотрев на синюю майку, я на какое-то мгновение осознал, как сильно изменилась моя жизнь – я взял новый курс на будущее. «Вест Хэм» остался позади, где-то далеко на востоке. Все это казалось немного нереальным, похожим на сон – но в то же время абсолютно естественным, даже раскрепощающим. У меня было отличное предчувствие. Раньше я страшился, что почувствую себя совершенно не в своей тарелке, но зря – я чувствовал себя как дома. Я сделал глубокий вдох и мельком взглянул на себя в полностью синей форме. Я выпрямился и высоко поднял голову. Я ощутил нечто, чего не испытывал уже довольно долгое время: я снова гордился тем, что играю в футбол.

Съемка подошла к концу, но оставалась еще одна формальность: мне нужно было познакомиться с президентом клуба. Люди называли Кена Бейтса «Мистером Челси». Им он и был, хотя все, что касалось самой игры, он доверил тренерам и Колину. Прежде я с ним знаком не был, но благодаря его частым появлениям в прессе можно предположить, какой он. У него была репутация человека, твердо придерживающегося своей точки зрения и не терпящего возражений, и потому я немного забеспокоился, когда Колин сказал, что мы приглашены на ланч в ресторан Fishnets в Челси Виллидж.

Кен Бейтс, несмотря на невысокий рост, производит впечатление сильной и властной личности, и этот образ ему идет. Я был немного взволнован. Не каждый день лицом к лицу встречаешься с кем-то, кто только что отвалил за тебя одиннадцать миллионов, но он был чрезвычайно дружелюбен, и в конце концов мы стали довольно близки. Странно, но я чувствую, что многим ему обязан, потому что он с готовностью отдал за меня такие деньги. Я не отвечал за ситуацию на трансферном рынке – а за меня была заплачена рыночная цена – но, когда за тебя были отданы деньги, естественно испытывать легкое волнение. В себе я не сомневался, но со стороны Кена Бейтса это был огромный акт доверия, и к тому же очень дорогостоящий.

Но между нами что-то щелкнуло, и он с самого начала проявил ко мне особый интерес. Он не особенно вмешивался, но иногда в раздевалке мы получали небольшие замечания о том, что ему нравится, а что не очень. Если возникала проблема, он немедленно давал это понять. К счастью, мне удавалось сохранять его благосклонность – по большей части.

Впервые я влип в неприятности перед последним матчем сезона, в котором нашим соперником был «Мидлсбро». Мы всей командой находились в отеле, когда он увидел меня и предложил присесть. Я сразу же понял, что это неспроста. Он спросил, был ли я в ночном клубе в предыдущую субботу. Он говорил спокойно, как и всегда. Я признался, что ходил в клуб, но был несколько озадачен и обеспокоен тем, куда движется наша беседа.

– Ты пил в клубе, – сказал он.

– Да, я отдыхал и немного выпил, – ответил я.

– Вышибала в клубе – мой знакомый, и он сказал, что ты пил очень много.

Меня загнали в угол, и я не знал, что ответить.

– Господин президент, не так уж я был и пьян. Я встречался с друзьями и немного выпил, – сказал я, но он меня прервал:

– Послушай. Я заплатил за тебя 11 миллионов и сто тысяч фунтов и не хочу, чтобы ты меня подводил.

Он говорил в своей манере – прямолинейно, но сильно не давил. Сейчас я оглядываюсь на эти события и уважаю его еще больше. Он хотел, чтобы я знал, что он в курсе всего, что происходит, но также и хотел, чтобы я отвечал за свои поступки. То же самое случилось, когда я дал интервью мужскому журналу. Это был мой первый и последний раз. Мне задали несколько вопросов о раздевалке и шутках, которые в ней приняты, и все обернулось кошмаром. В статье были намеки сексуального характера, и один из таблоидов зацепился за это и вывернул все наизнанку. Это была моя ошибка, но до меня дошли слухи, что президент был очень недоволен. Меня не вызвали на ковер, но однажды я шел по коридорам «Стэмфорд Бридж» и услышал хорошо знакомый голос.

– Фрэнк! Подойди, пожалуйста.

«Черт, – подумал я. – Меня прижали».

Я чувствовал себя провинившимся школьником. Я знал, о чем пойдет речь, и прежде, чем он заговорил, я дал понять, что сожалею и что такое больше не повторится. Однако он не собирался устраивать скандал. Напротив, он был очень взволнован. Он сказал, что я выше того, чтобы давать подобные интервью, что мне стоит думать, прежде чем говорить – думать о том, как мои слова могут быть истолкованы. Он был прав, а я не знал, что ответить. Он сделал мне своего рода выговор. Я почувствовал, что он скорее разочарован, чем зол на меня. Он принял меня под свое крыло, а меня подловили и поставили в неприятное положение, и это ранило его.

Он искренне интересовался своими игроками, и ни в коей мере не оскорбляя множество иностранных футболистов, которые великолепно служили «Челси», он, казалось, особенно заботился о благополучии английских ребят. Когда Джоди Моррис и Джей Ти влипли в неприятности в ночном клубе Wellington год спустя, он публично защищал их, поддерживал и первым возвестил о том, что их оправдали.

Кен был очень преданным человеком и ожидал такого же отношения. Он управлял клубом как частью своей семьи, а его жена Сюзанна вносила материнскую лепту. Она выражала живой интерес к женам и девушкам игроков и очень помогла мне, когда я только пришел в клуб. Сюзанна была очень деликатной, чем разительно отличалась от Кена. Она очень заботливая, и в этом смысле напоминала мне мою маму.

Под конец своего первого сезона в «Челси» я начал встречаться с Элен Ривас. Элен – испанка, и, хотя она прекрасно владеет английским, ей порой бывает непросто включиться в некоторые беседы, особенно с малознакомыми людьми. Кен и Сюзанна знали о серьезности наших отношений и пригласили нас на ужин в итальянский ресторан La Famiglia рядом со «Стэмфорд Бридж». Я переживал по поводу предстоящей встречи. Мы пришли в отель Chelsea Village, и нам сказали подняться в апартаменты Кена. Он был галантен и провел для нас экскурсию, после чего мы спустились и сели в такси. Кен разговаривал с водителем в своей бесцеремонной манере, спрашивал, болеет ли тот за «Челси». Бедолага ответил, что он фанат «Тоттенхэма» – ответ неверный, и Кен доставал его, пока мы не приехали. Нас усадили за хороший столик – естественно – и официант разлил напитки. К блюду мне подали бокал красного вина, которое я очень хотел попробовать на вкус, но к которому боялся прикоснуться, ведь Кен мог не одобрить. Я думаю, он это заметил. Я отпил буквально один глоток, но в разгаре вечера он заказал напитки всем, кроме меня. Мне это показалось уморительным. Кен – отличный собеседник, прирожденный рассказчик. К несчастью, он болтал о футболе и говорил так быстро, что Элен с трудом удавалось прослеживать линию разговора, и она занервничала. Сюзанна обратила на это внимание и сменила тему разговора, чтобы Элен было комфортнее.