Аномалы. Тайная книга - Андрей Левицкий

— В конце концов, я теперь начальник внутренней охраны, — сказал Иван. — И я считаю, что в целях ее обеспечения необходимо подключиться к лэптопу Директора. Как скоро ты сможешь все сделать?

— Часа три-четыре, чтобы все организовать.

— Тогда начинай.

* * *

Утро выдалось светлое, тихое и теплое. Чтобы побыть одному, Стас отправился гулять по поселку.

Кусты пробились прямо в некоторых домах. В сараях, взломав полы, росли деревья, кое-где ветки торчали из прорех в крышах. Он заглянул в один дом, к которому смог продраться, в другой… Странный мирок. Некоторые здания так обросли, что в них и не пройти никак, разве что с вертолета на крышу прыгать. Что там внутри? Вечный полумрак, шелест листвы, если ветер задувает окна, ползают насекомые, древоточцы гложут гнилые доски, под обоями шуршат уховертки. Своя тайная, незаметная жизнь, которую годами, десятилетиями не нарушает ничто, которую никогда не видел ни один человек.

Поселок молчал, вся Зона отчуждения молчала. Наткнувшись посреди улицы на большую проплешину в зарослях, Стас присел посреди нее на корточки, опустив руки между ног, уперся ладонями в землю, закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. По словам Артура, они в аномальном районе вроде того, на Косе Смерти, только послабее. Значит, он должен чувствовать что-то этакое… Или теперь, когда уже стал аномалом, когда прошившее земную поверхность резонансное излучение геокристалла сдвинуло что-то в мозгу, активизировало некие спящие центры, обострило их чувствительность — теперь ничего нового в подобных местах Стас ощущать не будет?

Что же все-таки это были за провалы и молнии, когда они с Яной убегали от касовцев? Ведь Артур понятия про них не имел, он по-настоящему удивился. Стас-то решил, что это дар Тьмы, но…

Вспомнив, как ходил на занятия по йоге и пытался научиться медитировать, он постарался отогнать все мысли. Стал вслушиваться в себя, попытался ощутить разом все тело: какое положение оно занимает в пространстве, почувствовать воздух, легко скользящий сквозь ноздри… Что-то мелькнуло на самом краю сознания, порыв, словно дуновение теплого ветра. И вдруг он понял: это же Яна! Она только встала… Ее эмоции — еще сонные, неявные — слабость, нежелание подниматься… Но Жрец зовет, надо идти… А это облачко рядом с ней — более четкое, активное — это Ксюха, и она собирается…

Неподалеку что-то хлопнуло, и Стас раскрыл глаза. Несколько секунд оторопело глядел перед собой, потом вскочил. Слева заросли были невысокие, и он увидел деда Савву между домами, рядом с треснувшим колодезным воротом. Дед стоял вполоборота к Стасу и качался вперед-назад. Голова опущена, глядит прямо перед собой. И молчит. Стас повел плечами. Будто зомби, сомнамбула… Что с этим бедолагой приключилось? Но хлопок вроде донесся не отсюда, с другой стороны.

Он пошел на звук и вскоре очутился возле длинного сарая без крыши. Сквозь пролом в стене заглянул внутрь.

Там Мишка, потирая руки, расхаживал перед самодельным столом. На криво сбитой столешнице стояло полено, на земле рядом валялись еще несколько бревнышек.

Мишка остановился, повернувшись к столу лицом, поднял руки. Неровный земляной пол зарос травой, и, когда Стас направился к толстяку, тот сразу услышал и оглянулся.

— А, приветик! Уже встал? Я думал, вы с Тьмой до полудня дрыхнуть будете.

— Я всегда рано просыпаюсь. — Стас остановился рядом. — Чем это ты занят?

Мишка хитро глядел на него.

— А ты у нас, стало быть, интуит, да?

Он ничуть не изменился — все такие же порывистые движения, все так же живо на все реагирует, много говорит, и все эти его подколочки-шуточки-вопросики тоже как прежде.

— А вот о чем я сейчас думаю?

— Я же интуит, а не телепат.

— Не знаешь, значит? Так и запишем!

— Ну, не знаю.

— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул Мишка. — А то я бы себя не очень уверенно чувствовал в твоем присутствии. Да и все наши…

— Сейчас ты хочешь показать мне свой дар, — перебил Стас. — Очень хочешь, тебе аж не терпится похвастаться, вот что я чувствую.

— Ну! — Мишка, ухмыляясь, потер ладони. — Правильно, правильно, вот смотри…

Он снова поднял руки, замер на несколько секунд…

С громким хлопком полено взлетело со стола, и тот громко скрипнул. Шелестнула трава по всему сараю, в лицо дунул ветер, Стас от неожиданности отступил на шаг.

Полено поднялось метров на пять, если не больше, и упало обратно, но не на стол, а немного в стороне. Глухо бухнуло в землю.

Мишка повернул голову к Стасу — на лбу бисеринки пота, пальцы немного дрожат.

— Левитация? — спросил тот с уважением. — Или нет…

— Антигравитация! — выпалил Мишка, осклабившись. — Так Жрец назвал. Я — антиграв! Круто?

— Круто, — согласился Стас. — А какие, э… особенности? Какой вес можешь, ну или…

— Над этим и работаю. Чем больше вес — тем большее усилие требуется. Но вот что я понял: дар прокачивается, как мышца. Чем больше занимаешься, тем он сильнее. И еще как бы четче, то есть лучше им владеешь, точнее. У меня пока не получается на определенное расстояние пулять, даже с направлением пока не очень, только вот вверх, ну, при желании, почти ровно по горизонту. Но так чтобы наискосок под особым углом зафигачить — это нет, не выходит еще. Да и устаю… но я научусь, ёлки, обязательно научусь!

Болтая все это, Мишка пошел к столу (Стас за миг до того ощутил его намерение повторить опыт), взял самое большое полено с земли, поставил вертикально и стал пятиться.

— А что все-таки с тем дедом? — спросил Стас. — По дороге видел — он вообще странный.

— Баба померла, с тех пор такой.

— А почему баба померла?

Миша махнул в сторону дома на холме:

— Да Жрец… Ладно, неважно!

От него повеяло неуверенностью, и Стас спросил:

— А не надорвешься?

— Нет, оно не так уж… Вот когда я однажды болванку чугунную попытался, за поселком на машинном дворе нашел, вот тогда — ого, на неделю слег!

Не переставая болтать, Мишка опять стал рядом со Стасом, поднял руки.

— А еще интересно — мой дар только на… как сказать… на неживые предметы действует, то есть эту… органику не могу толкать, вот засада, а? А то б я людишек, касовцев этих — туда, сюда! Смотри, попытаюсь сейчас эту дуру наискосок, так сильно, чтоб в верхнюю часть стены вмазала.

Он напрягся…

Но за миг до того, как Мишка опять применил свой дар, что-то произошло.

Оба ощутили хлопок — не слышный, хотя и гораздо мощнее того, который происходил в момент срабатывания Мишкиного дара — словно невидимый великан ударил в ладоши.

Эпицентр возмущения был в стороне занятого аномалами дома. Подогнулись колени, Стас едва не упал. Мишка крякнул, руки повисли вдоль тела, словно к ним прицепили пудовые гири.