Дерзкий морпех - Иван Стрельцов

– В штаб идет, – буркнул начальник штаба, глядя на сидящего напротив заместителя командира бригады.

– А там сейчас московский «благодетель», – добавил начальник разведки, зло скрипнув зубами. Долгова он ненавидел не меньше комбрига и, будь они на гражданке, сам бы с удовольствием поговорил с «москвичом» по-мужски…

Иван Иванович так и не закурил, сунув обратно в карман папиросы, он зашел в штабной бункер и стал быстро спускаться по лестнице в подземелье.

Толкнув дверь, полковник Серебряков вошел в комнату боевого планирования. Большой стол в центре помещения с картой района действий бригады, за которым не было офицеров, выглядел совершенно неуместно. В стороне за небольшим столиком сидел Долгов и что-то быстро писал.

Два Ивана смерил разведчика тяжелым взглядом и с кривой усмешкой спросил:

– Отписки пишешь?

– Не отписки, а рапорт, – не отрываясь, ответил полковник Долгов. – Необходимо составить всю картину операции. Выяснить все детали, найти прокол, чтобы в будущем не допустить ошибок подобного рода.

– Тонкая работа, – издевательски закивал комбриг. – Анализ провала. А каково потери оформлять и мальчишек в цинковых гробах домой родителям отправлять? Это как?

– Потери на войне неизбежны, – по-прежнему не поднимая головы, проговорил Долгов.

– Неизбежны ради чего? – воскликнул полковник и сломал карандаш, который взял с оперативного стола и зажал между пальцев.

Скандала не получилось. В бункер вбежал начштаба, его глаза возбужденно горели.

– Товарищ полковник, только что получено сообщение от соседей. К ним на блокпост вышел Егор Кутягин.

– Живой? – выдохнул Серебряков.

– Живой, – подтвердил начальник штаба.

– А пацан? – полковник Долгов аж привстал со своего места.

– Мальчик с ним, тоже живой.

– Ну мужики, ну мужики! – разведчик скомкал свои записи и сбросил со стола. С грохотом опрокинулся стул. – Всем награды. Никого не забуду, ни живых, ни мертвых. Кутягина вашего обязательно к Герою представим.

Разведчик выбежал из бункера…

Вадим Георгиевич свое слово сдержал. Батальоны расформированной сводной бригады морской пехоты прибыли к местам постоянной службы, и тут же, как из рога изобилия, на них посыпались обещанные награды и повышения в званиях и должностях.

Полковник Серебряков вместо ожидаемой отставки за некорректный разговор с представителем ГРУ был награжден орденом Кутузова из рук самого Президента. А по возвращении из Москвы неожиданно получил звание генерал-майора и был назначен заместителем начальника войск береговой обороны Дальневосточного округа.

Заместитель командира бригады наряду с орденом Мужества получил назначение на место командира полка. Начальника разведки забрали в ГРУ.

Кому война, а кому мать родна…

Егор Кутягин очнулся в военном госпитале Ростова. Как человек, будучи одной сплошной гематомой, с сотрясением мозга, смог не только самостоятельно выбраться из-под завала, но еще с ребенком на руках дойти до своих, нормальному человеку было не понять.

Глядя в большие голубые глаза молодой врачихи, в которых плескался этот вопрос, капитан-лейтенант кисло улыбнулся и негромко произнес:

– Как в песне, доктор, на честном слове и одном крыле.

Говорить о том, что по дороге к своим он еще «обнулил» трех духов, не стал. Сразу не доложил, так теперь нечего грудь выпячивать гоголем. Это не для него, да и вообще нескромно. Тут в госпитале никого не удивишь дохлыми «духами».

Через два дня его самолетом перевезли в Москву в главный военный госпиталь. Уже в воздухе командир самолета лично сообщил Кутягину, что тому присвоено звание Героя России.

В этот раз награда не особо обрадовала капитан-лейтенанта, он хорошо знал, какой ценой она досталась…

Госпитальная палата была небольшой. Перед кроватью, на которой лежал Егор, стоял на стуле небольшой телевизор, с экрана которого импозантный ведущий новостей вещал:

– Последние сообщения из Чечни. По данным пресс-центра военной группировки, сегодня утром один из самых непримиримых полевых командиров Мусса Шеравин со своим отрядом спустился с гор и сдался федеральным войскам. Трудно сказать, что это. Успех наших спецслужб или просто надлом в душе, усталость от войны. Сейчас ясно только одно: этот отряд больше уже не будет минировать дороги, обстреливать колонны. Одним словом, убивать наших солдат.

«Не зря, значит», – разведчик выключил телевизор, затем ладонью закрыл глаза, его плечи мелко задрожали.

На тумбочке возле кровати, рядом с пакетом с фруктами, стояла фотография. На броне БМД сидели молодые, живые и улыбающиеся разведчики…