Танго ненависти - Эрнест Пепин

Я сказала «да», выходя замуж, полагая, что вручаю свою судьбу достойному мужчине, готовому построить мост из света, мост, ведущий к самой смерти. Я вложила свою жизнь в вашу жизнь, как священник — просвирку причащающемуся. Я вывернула на ваш игровой стол мою душу, мои мечты юной девушки, все мои возможные жизни. А вы оказались расхитителем доступных женских прелестей, певцом лживых серенад, охотником за женскими юбками, демоном полудня и полночи. Не опускайте глаз! Извольте смотреть прямо на меня! У меня есть список всех ваших тайных вылазок, выкрутасов, грязных делишек, прыжков, достойных цирковой шимпанзе. Я выучила его наизусть! Я позволяла вам резвиться, как малому ребенку, во дворе школы во время большой перемены, но я всегда следила за временем, когда вы вновь должны сесть за парту. Это не было так легко, как кажется, и порой мне приходилось обнажать нож, раздавать подзатыльники, щедро сыпать ругательствами, и все для того, чтобы вытащить вас из зыбучих песков, в которых вы тонули. Не раз мне приходилось окатывать вас с ног до головы из пожарного шланга. Я делала это ради вашего и моего блага, вернее, ради чести нашей супружеской четы. Но вы никогда не знали значения слова «честь», вы никогда не желали быть скромным, а уж тем более — невидимым.

Вас видели везде, и до меня постоянно доходили грязные слухи, дырявившие мою кожу свинцовой дробью. Ты знаешь, роток — на замок! Но рты не приспособлены для замков. Во рту есть язык, а язык так любит уши, а у ушей, в свою очередь, тоже есть языки! Когда вы возвращались домой после очередного приключения, то мне, разгневанной, как самка бабуина, больше всего хотелось провернуть ваше паршивое тельце через мясорубку. Но я, наслушавшись лживых объяснений, предоставляла вам свое тело. Я отдавалась с диким неистовством. Так я хотела продемонстрировать вам, что остальные, все остальные, лишь жалкие тени, размытые и грязные. Пятна, которые легко вывести с помощью отбеливателя. Я встречала вас, как похотливого кота, еще воняющего всеми прелестями ночи. Знаете ли вы, господин Невиновный, чем пахнут бессонные ночи? У них запах псов, воющих на покойника. У них запах размытых звезд, взошедших на небосклоне тревоги. У них запах ожидания на стрелках часов. У них запах холодного ужина, который придется выкинуть на следующий день. У них запах мучительных раздумий и проверки веры. У них запах боли, которая растекается ядом по нервам. У них запах метлы, забытой перед дверями в безысходность. Мне ли не знать этот запах! А вы возвращались, окутанный ароматами женских духов, с маслеными глазами человека, перенасытившегося удовольствиями, со словами покаяния или глупого вранья. Вы украли у меня, месье, огромный кусок жизни… Порой, устав ждать на своем бессменном ночном посту, я оправлялась выслеживать вас у чужих квартир. Для этого мне было достаточно обнаружить вашу машину. Порой я блевала от омерзения. Ни одного совместного плана, проекта. Я так надеялась, что мы купим земельный участок, построим дом. А вы лишь сжигали мгновения жизни, оставляя меня подбирать холодный пепел. Остатки жара, обрывки чувств, крошки слов, кусочки эмоций, ничтожные осколки любви. Что я могла сложить из всего этого? Но ведь я складывала… Я боролась… Я пыталась поверить в вас… Вы требовали от меня любви матери, готовой простить любое прегрешение. Но я не была вашей матерью, я была вашей женой и матерью ваших детей. Вы осушили источник, и в нашей супружеской постели осталась только пыль ненависти.

Да, я ненавидела вас, потому что любила! Я ненавидела вас за то, что вы были аморфной массой, без совести, без сочувствия, без понимания; вы всегда торопились сотворить подлость. Вы были хрупким и пустым, как мыльный пузырь, выписывающий причудливые арабески в плоскости лет, легко кружащийся в воздухе, порхающий от одной к другой, и я была вынуждена постоянно следить за тем, чтобы этот пузырь не лопнул. Вы когда-нибудь подыскивали жилье для вашей семьи? Вы когда-нибудь выстраивали семейный бюджет? Вы когда-нибудь разрабатывали план нашей жизни? Вы когда-нибудь заполняли декларацию о налогах? Вы когда-нибудь записывали детей в школу? Вы когда-нибудь думали, как сэкономить лишний франк? Вы когда-нибудь готовили детей к новому школьному году, когда-нибудь организовывали семейный досуг? Это я, я одна за все боролась, все предвидела, все рассчитывала, обустраивала, заставляла крутиться волчок нашей жизни. Я одна! Вы утверждаете, что давали деньги. Но какие деньги? Деньги, обеспечивающие скромное существование, деньги, достойные вашей дурной веры, вашего эгоизма, вашей безответственности. Такое существование, как и вы сами, было обманкой для глаз, товаром низкого качества. Вы не были злым из-за злобы, таящейся в вашей душе, вы были злым из-за вашей хронической безалаберности, из-за вашего нежелания стать достойным и уважаемым мужем. А мне так хотелось уважать вас, но я не могла этого сделать, потому что вы сами себя не уважали. О, как вы сегодня плачетесь из-за моей жестокости! Вы умеете жалеть себя. Вы умеете быть очаровательным, как паж королевы. Да, я могла получать целые тонны цветов. Вернувшись домой, я могла увидеть роскошно сервированный стол. Вы готовы были разориться в день моего рождения. Вам нравилось выглядеть роскошным. Порой вы разыгрывали изысканность принца. Вы одаривали меня сокровищами чувственности. Можно сказать, что очень странным образом, но вы всегда были верны мне, ведь для вас я оставалась гаванью, опорной мачтой, началом и концом, алтарем, Пресвятой Богородицей, доброй надеждой, жандармом, пожарным, цветком и звездой. Вы великолепно умели жить полной страстей жизнью, но вы никогда не могли освоить профессию мужа. Неуправляемый, непредсказуемый, фантастический, вы двигались как дикий кот, подчиняясь только инстинктам. В этом заключался ваш шарм, в этом заключалось ваше несчастье. Я ненавижу вас за то, что вы перекрыли мне кислород, саботировали мою веру, заставили меня отречься от вас и от себя. Что вы сотворили со мной, месье? Вы превратили меня в ненависть во плоти!

А затем вы ушли. Я могла бы сказать: «Счастливого плавания!» Долго, очень долго я надеялась избавиться от вас, я лелеяла эту мечту. Я должна была чувствовать себя свободной от вас. Но вы стали мужчиной, которого я всегда ждала и которого уже не надеялась увидеть. Этот мужчина все это время прятался в глубине вас. Он никогда не показывался. Я напрасно выискивала его. Вы обнаружили его перед другой, оставив мне пустую оболочку, как бабочка оставляет свой кокон. Вероятно, вы считаете, что я не достойна вас. И я ощутила себя униженной, растоптанной. Или же всю жизнь вы играли циничный фарс. Или же вы отказались, неизвестно по какой причине, подарить мне уважение, которого я достойна. Или же вы вообще никогда не любили меня. Вы любили себя больше, чем меня! А ее вы полюбили больше, чем себя! Вот в чем состоит ваше преступление! И это преступление полностью ложится на ваши плечи, потому что я появилась в вашей жизни не в тот момент. Кто последовательно создавал вокруг вас тот внешний хаос, который сегодня превратил вас в известного художника? Кто собирает урожай? Я не стремлюсь заполучить ваше тело, я хочу вернуть мои права. Право не быть вышвырнутой из вашей жизни, как шелудивая собака. Право на признательность. Право получать прибыль от ваших дел (вашей любви?), чтобы опять встать на ноги. Право не страдать оттого, что я потеряла вас. Вам надо сделать всего лишь один жест, месье, сказать всего лишь одно слово. И не суд должен делать это. Я не прошу вас вернуться, я умоляю вас вернуть мне честь и достоинство. Как? Я не знаю. Я не желаю знать. Ожидая, пока вы найдете решение, я использую то оружие, что вы мне оставили. У вас не будет жизни, пока я буду пылать стыдом брошенной женщины. У нее не будет жизни, пока она остается моим бесчестьем. Не будет ничего, кроме ада для нас всех. Ад! О, как хорошо я с ним знакома! Вы надеетесь, что я удовлетворюсь очередным мужем, что новый мужчина станет для меня утешением. Ошибаетесь! Я хочу жить, хочу страдать, хочу любить. Верните мне мое сердце, месье! Я не могу покинуть порт. Я жду, как истинная и преданная жена моряка. Я жду с терпением лисицы в засаде. Я жду с ненавистью королевы, свергнутой чернью.