Поэтика детектива - Петр Моисеев

Многие детективисты заставляли своих героев говорить о себе как об исследователях человеческой природы[121]. Но, разумеется, в детективах знание человеческой природы всего лишь дает возможность разгадать загадку; романы Уэстмакотт полностью посвящены этой теме. А «Вдали весной» – это история самопознания, причем автор и читатель имеют возможность проникнуть в глубины человеческой природы еще дальше, чем Джоан Скьюдмор.

Оставшись в пустыне, героиня невольно начинает пересматривать свою жизнь и – самое главное – свои представления о ней, о своих близких и о себе. Опытный читатель достаточно быстро поймет основное направление развития сюжета и вычислит многие, если не все, открытия, которые предстоит сделать героине. Казалось бы, это еще один повод противопоставить «Вдали весной» детективам Кристи, где «просчитать» разгадку обычно крайне трудно. Однако в данном случае писательница не ставила себе целью запутать читателя, и говорить о том, что она утратила хватку, нельзя (в том же 1944 г. выходит детективный роман «Час ноль», где Кристи, как всегда, на высоте). Кристи-Уэстмакотт с самого начала указывает нам на несовпадение точек зрения автора и героя, в частности, сталкивая в первой же главе Джоан с ее старой приятельницей Бланш Хаггард и демонстрируя гораздо большую проницательность, трезвость суждений и доброту Бланш. Так что, наблюдая за процессом самопознания Джоан не «изнутри», а со стороны, мы практически сразу же начинаем ее опережать. Да, сюжет легко просчитать, но очень важно, как он выстраивается.

В начале романа, прибегая к несобственно-прямой речи, Кристи создает определенный образ самой Джоан и ее отношений с близкими. И то и другое, на взгляд самой героини – и, казалось бы, окружающих, – близко к идеалу: она прекрасно выглядит, готова при малейшем сигнале тревоги отправиться к дочери на другой континент и решить все проблемы, причем дочь настолько ценит ее помощь, что упрашивает остаться погостить подольше, и лишь забота о муже призывает Джоан вернуться в Англию сразу же, как только в ее присутствии отпала непосредственная необходимость.

Но уже на этих первых страницах читатель получает определенные сигналы, сообщающие, как минимум, о том, что героиню не следует считать носительницей авторской точки зрения: ее внутренний монолог демонстрирует ряд неприятных черт – в первую очередь самодовольство и желание устраивать чужие жизни. Кроме того, мы вправе заподозрить, что Джоан не слишком проницательна, поскольку, окидывая взглядом свою семейную жизнь, главными трудностями, с которыми ей пришлось столкнуться, она считает «праздники, инфекционные болезни, лопнувшие среди зимы трубы». Настолько безмятежная жизнь, скорее, означает, что более серьезных проблем героиня просто не заметила.

Появление на сцене Бланш Хаггард еще больше убеждает нас в близорукости Джоан (кстати, она действительно плохо видит, о чем Кристи сообщает нам уже в самом первом предложении романа): оценки Бланш своей жизни, а также жизни и характера Джоан и ее мужа Родни резко расходятся с оценками Джоан, но, как уже было сказано, производят впечатление вполне трезвых. Таким образом Кристи дает толчок и процессу самопознания героини – и указывает направление развития сюжета.

Но первые страницы книги важны не только этим. Мы уже отметили важность сообщения о близорукости Джоан в первых же строках книги; однако эта деталь символическая (физическая близорукость как знак близорукости душевной). Вместе с тем в первой главе (как и в последующих) Кристи сообщает множество сюжетно важных подробностей, которые кажутся случайными на момент сообщения, но открывают свое значение впоследствии. К этому приему прибегают все хорошие детективисты; Кристи, разумеется, использовала его очень часто и настолько блистательно, что даже опытный читатель детективов лишь ретроспективно, добравшись до конца детектива, понимает, сколько сведений, указывающих на разгадку, было ему сообщено как бы ненароком. Любопытно, что разбрасывание по тексту романов таких подробностей позволяло Кристи начинать повествование не с самой загадки, а с событий, предшествовавших ей. В отдельных случаях такая экспозиция могла занимать едва ли не половину романа – как в уже упомянутом «Часе ноль».

В первой главе «Вдали весной» к таким деталям можно отнести упоминания о том, что Уильям и Барбара (зять и дочь Джоан) упрашивали ее погостить еще, о том, что Родни «не сохранился так же хорошо, как она [Джоан]», работает с утра до ночи, а шесть лет назад испытал страшное переутомление, о том, что Тони (сын Родни и Джоан) живет в Родезии, одна из дочерей – в Ираке, а другая – в Лондоне (притом что сама Джоан живет в провинции).

Но в детективе значение таких деталей в первую очередь понимает сыщик и в последнюю – читатель. В романах Уэстмакотт главный интерес представляет психология, поэтому читатель не должен заблуждаться относительно Джоан. При этом сама героиня долгое время не понимает смысла тех деталей, о которых было сказано. Начиная со второй главы, эти детали продолжают появляться, но наряду с ними в сознании Джоан проносятся картины воспоминаний. И вновь восприятие героини и читателя различается: читатель – сыщик (он понимает их значение), героиня – «читатель детектива». А поскольку речь идет уже не о деталях, которым можно просто не придавать значения, героиня-«читатель» должна предложить неправильное толкование этих картин, а читатель-«сыщик» с отчасти высокомерной усмешкой – истинное. Во второй главе Джоан вспоминает, как когда-то в молодости Родни едва не стал фермером и лишь благодаря ее напористости все же занялся столь ненавистной ему юриспруденцией. В третьей главе – как несколько лет назад Родни протестовал против скоропалительного замужества Барбары, причем, хотя мы видим Родни и Барбару глазами Джоан, прекрасно понимаем, что девушка преследует лишь одну цель – покинуть родительский дом, пусть даже ценой брака с нелюбимым человеком. Джоан при этом абсолютно уверена, что Барбара страстно влюблена в своего жениха.

Однако сколько бы ни длилось заблуждение идеального читателя детектива (даже если он читает такой детектив, где нет сыщика, – а Джоан никогда не встретится с «сыщиком», то есть с читателем романа «Вдали весной»), рано или поздно он должен начать прозревать.

Прозрение начинается для героини с того момента, когда она (в последних строках третьей главы) вспоминает прощание с мужем на вокзале и осознает, что он был рад ее отъезду. И любопытно, что формулировка этого факта напоминает формулировку детективной загадки:

Детективная загадка слагается из тезиса и антитезиса; такие же тезис и антитезис сталкиваются в данном случае в сознании Джоан. Тезис: мой муж ко мне привязан. Антитезис: мой муж был рад моему отъезду. Загадка: как такое возможно? Нельзя сказать, что разгадка (очевидная читателю-«сыщику») поражает; с детективной точки зрения она слаба. Но детектив – область, где психологии практически нет места; детективные загадка и разгадка должны поражать нас без долгих экскурсов в область внутренних переживаний героев; можно сказать (хотя это утверждение и требует уточнений, которые увели бы нас слишком далеко от темы), что детектив – жанр «объективный». Психологический роман на то и психологический, чтобы уделять внимание внутреннему миру героев; и загадка, с которой сталкивается Джоан, носит субъективный характер; но сама ее структура детективная – хотя, повторим, для читателя здесь никакой загадки нет.