Поэтика детектива - Петр Моисеев

Вообще, если вынести за скобки «семейную» подоплеку всего дела, окажется, что мы имеем дело с типичным конспирологическим романом на тему «Кругом одни враги»; такой параноидальный сюжет, возможно, годится для триллера, но никак не для детектива. Итак, в этом отношении сюжет «Восточного экспресса» тоже обнаруживает черты примитивности.

В-третьих, даже если отбросить все сделанные замечания, все равно придется признать, что сюжет «Восточного экспресса» страдает от невероятного количества натяжек.

Здесь необходимо сделать существенную оговорку. Детектив – к счастью – жанр нереалистический (об этом выше было сказано достаточно), и предъявлять к нему требования типа «в жизни так не бывает» абсолютно некорректно. Такие хитроумные убийцы, как в «Загадочном происшествии в Стайлзе» или в «Убийстве на поле для гольфа», в жизни, безусловно, не встречаются. Однако их появление в художественном мире детектива не вызывает у нас отторжения, поскольку гипотеза об их существовании дает нам возможность насладиться загадками, придуманными талантливой писательницей. Однако надо разделять то, чего не бывает в жизни, и то, чего не бывает в детективе. Когда нам предлагают поверить в то, что составляет самую основу жанра, – это одно; но даже самый заядлый читатель детективов в определенных обстоятельствах может сказать: «Э нет, здесь автор явно заврался».

Что нам предлагает Кристи в «Восточном экспрессе»? Напомним, что жертва в этом романе – преступник, повинный в смерти маленькой девочки Дейзи Армстронг, а также ее родителей (мать умерла от потрясения, отец покончил с собой) и горничной, попавшей под подозрение и покончившей с собой. В роли убийц выступают: пожилая русская графиня, дружившая с семьей Армстронгов; Линда Арден, мать миссис Армстронг; младшая сестра миссис Армстронг, вышедшая замуж за венгерского графа; сам ее муж; молодой человек, влюбленный в миссис Армстронг; гувернантка (!) в доме Армстронгов; влюбленный в нее сослуживец мистера Армстронга; шофер Армстронгов; их кухарка; няня Дейзи Армстронг; денщик мистера Армстронга; отец погибшей горничной; ее возлюбленный. Другими словами, убедительный мотив для убийства есть от силы у половины этих персонажей: у Линды Арден, графини Андрени (ее дочери), отца и возлюбленного горничной Сюзанны, с натяжкой – у полковника Арбэтнота (сослуживца Армстронга) и лакея Мастермэна (бывшего денщика Армстронга) – можно предположить, что им, как людям военным, легче принять решение об убийстве. Поверить в мотивы друзей семьи, родственников друзей, а также слуг уже гораздо труднее (особенно восхитительны в роли убийц шофер и кухарка).

Далее. Кристи пытается нас уверить, а) что вся эта компания согласилась отрядить возлюбленного горничной Хардмана (который чисто случайно оказался частным сыщиком) рыскать по всему свету, чтобы найти профессионального преступника; б) что, как ни велик белый свет, а Хардману удалось найти Кассетти, даром, что тот сменил имя; в) что неутомимым мстителям удалось сделать секретарем Рэтчетта-Кассетти Гектора Маккуина (влюбленного в покойную миссис Армстронг); г) что тому удалось уговорить Рэтчетта поехать именно на том поезде, где проводником служил отец погибшей Сюзанны; д) что, вместо того чтобы препоручить мщение тому же Хардману, или Маккуину, или проводнику Пьеру Мишелю, или «профессионалам» Армстронгу или Мастермэну, вся компания съехалась вместе, чтобы каждый или каждая могли нанести удар кинжалом – и не из кровожадности, а… кстати, зачем? В романе говорится, что приговор, вынесенный двенадцатью человеками, самими заговорщиками воспринимался как приговор суда присяжных. Но, с одной стороны, заговорщиков тринадцать, а не двенадцать. С другой стороны, ударов кинжалом было именно двенадцать, хотя палач и присяжные – должности, мягко говоря, разные. Другими словами, если наши мстители хотели соблюсти видимость законности, им надо было сократить свое маленькое общество на одного человека… но в любом случае им не было ни малейшей необходимости съезжаться вместе! Палач, в отличие от присяжных, как правило, работает в одиночку!

В-четвертых, в этом романе даже метод «великого сыщика» начинает давать сбои. Подчеркнем: именно сам метод, а не логика. (А надо сказать, Пуаро очень гордится не только своими «серыми клеточками», но и тем, что использует их сообразно определенному методу.) Безусловно, некоторые рассуждения героя выглядят вполне по-детективному (например, когда он делает вывод о том, почему Рэтчетт не мог принять снотворное, или о том, что указывает на виновность Хардмана). Однако наряду с этими высказываниями, вполне достойными Кристи и ее героя, мы встречаем и следующие:

Другими словами, на смену безупречной логике приходит подгонка фактов под концепцию:

Безусловно, Пуаро знает, что убийство представляет собой месть за Дейзи Армстронг; но попытка найти для каждого пассажира в вагоне место в доме Армстронгов настолько же комична, насколько комично участие в этой вендетте некоторых персонажей, о которых уже шла речь.

Теперь можно перейти ко второму из заявленных тезисов и тем самым, казалось бы, окончательно разделаться с этим мнимым шедевром Кристи. Однако это не так: я собираюсь предложить такой взгляд на «Восточный экспресс», который все же до некоторой степени его реабилитирует. Дабы понять, что же на самом деле представляет собой «Восточный экспресс», зададим себе вопрос: почему этот роман поистине незабываем? Ответ вроде бы лежит на поверхности: из-за беспрецедентной разгадки. Хорошо, допустим; но почему эта разгадка незабываема? Что мы испытываем, когда в первый раз читаем эту книгу и постепенно продвигаемся к развязке?

Роман открывается не просто безоблачным или неспешным, а поистине юмористическим вступлением – беседой Пуаро с лейтенантом Дюбоском, провожающим его на поезд после успешного завершения расследования во французском гарнизоне в Алеппо. Этот комический тон не вполне свойствен романам о Пуаро. Впрочем, в скором времени интонация меняется: на горизонте появляется несимпатичный Рэтчетт, происходит убийство, на поверхность всплывает печальная история семейства Армстронгов. Перед Пуаро встают две задачи: выяснить, кто из пассажиров может быть связан с Армстронгами, и разрушить алиби этого человека. Подозреваемый номер один налицо – княгиня Драгомирова признается, что она была дружна с этой семьей, но она стара и не могла заколоть Рэтчетта. Казалось бы, великий Пуаро должен рассмотреть простейшую версию: графиня наняла кого-то из присутствующих, чтобы совершить убийство чужими руками. Но эта версия не рассматривается; чуть позже я предложу возможное объяснение этого. Потратив положенное количество времени на сбор необходимых сведений, Пуаро наконец переходит к сенсационным разоблачениям. Уже первое из них, казалось бы, указывает на убийцу: графиня Андрени – сестра миссис Армстронг. Этого бы хватило для разгадки детектива, особенно написанного в новеллистической форме, хотя и детективный роман с таким финалом смотрелся бы вполне прилично. Но Кристи любит удивлять читателей: и граф, и графиня клянутся, что она ночью не выходила из купе, и Пуаро им верит. Теперь графиня уже не может оказаться убийцей, а значит, нас ждет еще один эффектный сюжетный ход. Что ж, подобные разгадки – скажем так, разгадки «второго» или даже «третьего» уровня, когда каждый последующий вариант объяснения событий оказывается еще более неожиданным, чем предыдущий, любила Кристи – да и другие авторы детективов периода расцвета жанра (начиная, может быть, с Израэля Зангвилла с его «Тайной Биг Боу»). Но именно здесь, когда мы ждем очередной, подлинной развязки (или нескольких, последняя из которых будет подлинной), в повествовании происходит сбой, который мы не сразу замечаем, поскольку количественным изменениям нужно время, чтобы превратиться в качественные.