Заберу тебя, девочка - Анна Мишина

— Правильно, — кивают девочки. — Матери не говорила?

— Нет, боюсь, — я правда боюсь. Она для меня сейчас непредсказуема.

— Ох, Рената, — качает головой подруга.

После пар я направляюсь в женскую консультацию. Меня принимает врач. Расспрашивает. Я отвечаю на ее вопросы. Просит раздеться за ширмой и сесть в кресло.

У меня трясутся поджилки. Волнуюсь жутко.

— Давай сразу на УЗИ сходим? — улыбается. — Не волнуйся ты так. Все будет хорошо, — успокаивает меня.

В кабинете УЗИ я ложусь на кушетку, оголяю живот, чуть приспустив брюки. На кожу выдавливают холодный гель и неприятно размазывают его датчиком. Закрываю глаза. Стараюсь не думать о плохом.

— Смотрите, мамочка, — говорит врач, привлекая мое внимание.

Я раскрываю глаза, задирая голову вверх, и натыкаюсь взглядом на монитор.

— Вот, прикреплен к задней стенке матки. Размерами соответствует семи неделям. Но судя по вашим показаниям, беременности пять-шесть недель.

— У нас папа большой, — еле сдерживаю улыбку.

— Очень может быть, — улыбается женщина. — И самое главное, — она на что-то нажимает и я слышу стук.

Тук-тук-тук…быстро-быстро.

Замерла, разглядывая эту маленькую горошинку, у которой уже бьется сердечко. Невероятно!

— Все прекрасно. Поэтому можем пройти обратно в кабинет. Я выпишу вам направления на анализы и на витамины.

— А можно сделать снимок? Мне для папы малыша.

— Конечно.

Домой возвращаюсь в приподнятом настроении. А войдя в дом, я слышу отцовский голос. Улыбка нарисовывается на моих губах. Скидываю быстро кроссовки и иду на голос. Они с мамой в столовой.

— Папа, — тороплюсь обнять родителя, — тебя отпустили?

— Привет, — обнимает. — Как видишь.

Отрываюсь от отца, поцеловав того в щеку, обращаю внимание на маму. Она сидит за столом, внимательно меня разглядывая, чуть прищурив глаза.

— Ну, как учеба? — спрашивает она, откинувшись на спинку стула.

— Хорошо, — сажусь за стол, передо мной тут же появляется тарелка с салатом. — Спасибо, — благодарю домработницу.

— Все успеваешь? Восстановила пропущенное? — продолжает спрашивать.

Я не понимаю, что происходит. Разглядываю маму. Она на удивление трезва. Стало быть, знала, что отец сегодня приедет.

— Да.

— Ничего нам с отцом рассказать не хочешь? — ее бровь взлетает дугой.

— Дорогая, ты к чему все это? — отец, видимо, тоже ничего не понимает.

— А ты спроси у своей любимой дочурки, — оба родителя смотрят на меня.

— Я не понимаю, что должна вам сказать, — пожимаю плечами, а у самой бешено бьется сердце.

— А ты поделись с любимыми родителями, от кого залетела? — взвизгивает мать.

У меня выпадает из рук вилка.

— Что? — отец впивается в меня колючим взглядом.

— А то. У меня полно знакомых. И даже в той клинике, где сегодня была она. Так от кого ребенок? От Красовецкого? — спрашивает она.

— Нет, — отвечаю, прекрасно понимая, что сейчас будет.

Боже мой, Макар, какая я у тебя дура. Какая же идиотка!

— От шавки, охранявшей тебя? — вскрикнул отец, ударив кулаком по столу.

Молчу.

— Моя дочь раздвинула ноги перед кем? Перед дворнягой!

Боже, это какой-то дурдом. Как я могла выбрать их? Как?

— Завтра же едешь на аборт, — холодно и спокойно проговорила мать. — Я уже записала тебя к своему знакомому врачу.

— Ты правильно все решила, дорогая, — спокойным голосом проговорил отец.

Я смотрю на своих родителей и не понимаю, как я не могла раньше этого в них увидеть? Правильно мне все сказал Макар. А я? Боже…

Поднимаюсь из-за стола. Родительские взгляды тут же впиваются в меня.

— Я не буду делать аборт, — отступаю.

— А тебя не спрашивают, — говорит отец. — Завтра как миленькая и послушная дочь сделаешь то, что тебе говорят. Скажи спасибо, что Эд об этом не узнает.

— А что мне ваш Эдик? Что? — повышаю голос на отца. — Ты с ним какие-то темненькие делишки крутишь? Меня пообещал? Или это такой прекрасный шаг для слияния капиталов? — вдруг озарило меня. — Да ладно, папа? И ты готов отдать меня ему?

— Ты учишься в самом престижном вузе страны. Ты живешь на мои деньги. И ты сделаешь все, что я тебе скажу.

— Да как бы не так! — огрызнулась.

Взмах руки отца и щеку опаляет огнем. Отшатываюсь от него. Больно.

— У нее же сотрясение! — взвизгивает мама, только отцу все равно.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, — процедил сквозь зубы. — А теперь пошла вон, — указал пальцем на лестницу.

* * *

Я всю ночь проревела в подушку. Писала Данилу, но он и предыдущее сообщение не сразу прочитал. А раз их нет в городе, то, скорее всего, он вообще мне не ответит. Писала девочкам. Обе меня успокаивали. Советов не давали. Я понимала, что все должна решить сама.

Утром меня разбудила мама.

— Собирайся, — скомандовала.

Я собралась быстро. Сделав пару глотков чая, вышла из дома. Она уже ждала меня в машине. Я оглянулась. Словно ищу помощь. Но не от кого. Сажусь в машину.

Всю дорогу до клиники мама на удивление разговорчива.

— Ты сама потом скажешь спасибо, — говорит она. — Тебе сейчас это только помешает, — продолжает. — Да и от кого? Какая там генетика?

Хорошая генетика. Отец пышет здоровьем. Ребенок будет в него.

— Да и где он? Думаю, ты его известила, — усмехается. — Сбежал?

Если бы он знал…

— Отец поможет тебе. После учебы устроит на престижное место. Может, за границу уедешь. Там и Эд разберется со своими проблемами, — продолжает строить планы на будущее. — А там и детей заведете.

Только вот ее планы с моими ну никак не сходятся.

— Это моя жизнь, — возражаю.

— Ты ничего в этом не понимаешь, — усмехнулась и отвернулась.

Вскоре машина останавливается у клиники. Мама выходит. Выхожу и я.

— Пойдем, тебя уже ждут, — зовет.

Я же поднимаю глаза на здание. У самой все внутри дрожит. И что мне делать?

— Иногда приходится решать очень серьезные вопросы и принимать тяжелые решения, — звучит голос Макара в моей голове, — не имея права на ошибку. Жизнь одна.

И эта жизнь моего ребенка.

Рената