Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова

— Только на этот раз выхода у тебя нет. Наш брак состоится.

— Силой потащите в Храм? Угрозами? Ваш любимый способ добиваться желаемого.

— Ты сама пойдешь. По собственной воле.

Его самоуверенность страшно раздражала.

— Никогда. Вы не получите игрушку, которая наскучит вам через месяц-два. Я не позволю сломать мне жизнь!

— Игрушку? — зло оскалился Торнтон, хватая меня за руку. — Для игрушки ты слишком несговорчива, Айола. Хочешь знать, в чём моя выгода? Отлично! Я скажу.

— Мне больно, — прошипела я, пытаясь вырвать руку из захвата. Не вышло.

— Я давно искал кандидатуру на роль моей жены. Мне скоро тридцать и пора обзавестись наследником. Признаю, претендентки были несколько иного плана и отличны от тебя. Богатые наследницы респектабельных семей с внушительным приданным и связями. Невинные девы со школьной скамьи, которые смотрели бы мне в рот и беспрекословно подчинялись, выполняя все мои прихоти. Вот это как раз подходит под твоё определение «куклы». Они такие и есть — яркие, ослепительные, послушные и насквозь фальшивые.

— Ну так и женитесь на такой.

— Ты подходишь больше.

— Вы издеваетесь? — Руку всё-так удалось вырвать, и я быстро вскочила, потирая ноющее запястье. — Напомнить, как кривилась ваша матушка, стоило ей лишь увидеть меня, а отец вообще смотрел как на пустое место. Думаете, свадьба изменит это отношение?

— Мне совершенно всё равно на мнение лорда и леди Торнтон. Они давно утратили вес и какое-то значение в обществе. В отличие от четы Архольдов.

— Вы… — я распахнула глаза, захлебнувшись от шока.

— Ты лучшая подруга Селины. Почти сестра. Ты вклад в наше дальнейшее сотрудничество с герцогом.

— Корыстный ублюдок, — выдохнула я.

— Рождён в законном браке, — невозмутимо отозвался граф. Не мужчина, а холодная статуя. — Плюс ко всему ты талантливый артефактор и вполне устраиваешь меня в постели. Опыта, конечно, мало. Но я научу…

Пощёчину я ему всё-таки дала. Не такую болезненную как хотелось бы. В последний момент, вспомнив о его травмах, я придержала руку. Но всё равно хлопок был громким. Вот только удовлетворения это не принесло.

— Ненавижу!

Но и это не возымело должного эффекта, только глаза опасно блеснули в тени длинных ресниц.

— Ты же хотела откровенности, требовала перечислить плюсы. Я честен с тобой, Айола. А ты? Ты честна со мной и с собой? Может, хватит играть в обиженную невинность? Наш брак будет выгоден обоим и тебе стоит это признать.

— Мне всё равно, что обо мне будут говорить. Мне всё равно на скандал и позор, который покроет моё имя… Высшая аристократия давно утратила для меня привлекательные краски и вариться в этом гадюшнике я не стану. Приняв это предложение, Торнтон, я потеряю себя… исчезну, сметённая вашей гордыней и честолюбием. Я просто не смогу так жить, не смогу притворяться счастливой изо дня в день. Рожать сыновей и молча наблюдать, как вы превращаете их в своё подобие? Нет, никогда.

— Это ваш окончательный ответ?

— Да. Я благодарна вам за попытку спасти моё честное имя. Но моя благодарность не распространяется так далеко. Прощайте…

Селина пришла через час. Замерла в дверях, молча изучая брата и только потом вошла, сразу присаживаясь на кровать.

— Ужасно выглядишь, — сообщила она.

— Чувствую себя не лучше.

— Тогда почему отказался от лекаря?

— Он не поможет.

Разве лекарь может залатать ту огромную чёрную дыру, которая горела в груди? Разве она может затушить гнев, который сжимал сердце и требовал совершить глупость? Разве он сможет вернуть былое хладнокровие и спокойствие?

— Дрался на кулаках?

— Я ведь вызвал Гремзи на дуэль, так что право выбора было за ним. Я бы остановился на кинжалах. Красиво, эффектно и изящно. Но пришлось соглашаться, — ответил он, потирая скулу.

— Сильно покалечил Гремзи?

— Хорошо хоть ты не сомневаешься в моих способностях…

— Первое место в мужском клубе по боксу, — фыркнула она. — Ты ведь всегда и во всем стремился быть первым.

— Привычка детства.

«За ошибку отец наказывал жестко, бескомпромиссно и больно…»

Кивнула, задумчиво водя ладонью по покрывалу.

— Она же моя подруга, Лео. Моя лучшая подруга.

— Я знаю.

— У тебя должны были быть очень веские основания, чтобы совершить такое.

— Я лишь защищал её честь.

Снова кивнула, но не поверила, задав следующий вопрос:

— То, что говорил Гремзи, правда?

Торнтон лениво усмехнулся, закидывая руки за голову и вздрагивая от боли, прострелившей бок. Он отлично понял, что именно сестра имела в виду, но отвечать не спешил.

— Неужели думаешь, что я стану обсуждать с тобой чисто гипотетическое моральное падение госпожи Белфор?

В глубине её синих глаз, что-то промелькнуло и пропало. Леонард не успел отследить и понять, но насторожился. Она слишком хорошо его знала. Понимала ли это Селина? Он сам не знал, но подобрался, готовясь к худшему.

— Почему она, Леонард?

— Решил оказать тебе услугу и спасти лучшую подругу.

— Врёшь. Не только мне, но и себе. Помнишь, год назад я сказала тебе, что наступит такой день и в твоей жизни появится девушка, которая полностью перевернёт твоё сознание? Что однажды тебе придётся сделать выбор — долг или сердце?

— Я не умею любить, Селина, — мужчина холодно прервал сестру. — И здесь выбора нет. Голый расчёт и только. Не приписывай мне тех качеств, которых нет. Разочаровываться больно.

Но герцогиня его словно не слушала.

— Великие, как Айоле удалось пробиться через твою броню?

— Ты принимаешь желаемое за действительное, сестра.

— Я говорю то, что вижу, братец, — парировала она и тут же посерьёзнела. — Не сломай её, Леонард. Айола сильная, гибкая и стойкая, но даже у неё есть предел. А она и так сейчас на грани.

— Если ты действительно желаешь ей счастья, то помоги её уговорить.

— Она тебе отказала, — понимающе улыбнулась Селина. — Ожидаемо.

— Ты ведь знаешь, что с ней могут сделать. Они растопчут её, будут смаковать детали позора.

— Что ты хочешь от меня? Чтобы я предала подругу и уговорила её стать твоей женой?

— Это так плохо?

— Ты её не достоин, — честно ответила молодая женщина, даже не думая приукрашать правду. — Айола — сокровище, а ты бездушное чудовище.

— Я — зло, — согласился граф. — Но выбирая из двух неприятностей, надо остановиться на наименьшем. Я не прошу тебя предавать подругу, а лишь подумать, взвесить и сделать выводы.