Пропавшая леди - Джуд Деверо

На второй день в дилижансе она устало смотрела в окошко. Гроза прошла, но воздух был таким тяжелым, что хоть ножом его режь. Платье липло к коже. Один раз она увидела всадника на коне, который мчался в их направлении, и Риган, услышав цокот копыт, улыбнулась: это, конечно, Трэвис! Она высунула голову из окошка и уже хотела помахать рукой, как всадник промчался мимо. Она смущенно вновь уселась на свое место в дилижансе.

В тот вечер уже не дружелюбная хозяйка, а ворчливый старик кормил их ужином, состоявшим из жилистого старого петуха и картофеля. Риган, печальная и усталая, поднялась по лестнице в спальню, которую, но женщина одинокая, делила с десятью другими женщинами.

Проснувшись до восхода солнца, она тихо заплакала. Когда дилижанс был готов к отправке, у нее болела голова, а глаза опухли. Четверо ее спутников пытались заговорить с ней, но она лишь кивала в ответ. Все задавали ей один и тот же вопрос: куда она едет?

Глядя в окошко невидящим взглядом, Риган и сама задала себе тот же самый вопрос. Сбежала ли она от Трэвиса для того лишь, чтобы доказать, что сможет жить независимо? Или она действительно считала, что он хочет Марго?

Она не знала, как ответить на эти вопросы, и просто ехала то в одном, то в другом дилижансе, смотрела в окно на меняющийся пейзаж и даже не расстраивалась из-за отсутствия приличной пищи и возможности отдохнуть.

Однажды после полудня она в каком-то оцепенении вышла из дилижанса на остановке, где стояло всего несколько домов.

— Это конец маршрута, мадам, — сказал кучер дилижанса, помогая ей сойти на землю.

— Простите? — не поняв, переспросила она.

Он терпеливо взглянул на нее. В течение последних двух дней она пребывала в каком-то оцепенении, и он подумал даже, что она не совсем нормальная.

— Здесь заканчивается маршрут дилижанса. За Скарлет-Спрингс ничего нет. Там живут индейцы. Если вы намерены ехать туда, то вам придется нанять телегу.

— Я смогу здесь найти комнату?

— Мадам, это еще даже не поселок. Здесь нет гостиниц. Послушайте, вам нужно либо ехать дальше, либо вернуться. Здесь остановиться негде.

Возвратиться? Разве может она возвратиться к Трэвису и его любовнице?

Откуда-то из-за дилижанса раздался женский голос:

— У меня есть комната. Она может остановиться у меня, пока не решит, что делать дальше.

Оглянувшись, Риган увидела небольшого роста полненькую рыжеватую блондинку с огромными голубыми глазами.

— Меня зовут Брэнди Даттон. У меня есть домик неподалеку отсюда. Не хочешь остановиться у меня?

— Хочу, — сказала Риган. — Я могу заплатить вам.

— Об этом не беспокойся. Мы как-нибудь сговоримся.

Схватив чемодан Риган, Брэнди повела ее к своему дому.

— Я увидела, как ты стояла там, такая маленькая и растерянная, что мне стало жаль тебя. Ты выглядела совсем как я три месяца назад. Мои родители умерли, оставив мне этот домишко и больше почти ничего. Ну вот мы и пришли.

Она привела Риган в ветхий маленький домик.

— Садись, а я приготовлю кофе. Кстати, как тебя зовут?

— Риган Стэнфорд, — ответила Риган, не подумав, потом пожала плечами: незачем ей скрывать свое имя. Судя по всему, Трэвис совсем не заинтересован в ее возвращении.

Риган отхлебнула кофе, и, хотя вкус его ей не понравился, он ее немного взбодрил. Однако слезы все равно готовы были брызнуть из глаз.

— Похоже, тебя тоже не миновала какая-то трагедия, — сказала Брэнди, отрезая кусок пирога и подавая ей.

Трагедия? Мужчина, который хотел жениться на ней, несмотря на то, что презирал ее; дядюшка, который ее терпеть не мог; мужчина, который женился на ней из-за того лишь, что она носит его ребенка… Она могла лишь кивнуть в ответ на вопрос Брэнди.

Заметив, что Риган лишь прикоснулась к пирогу, Брэнди спросила с сочувствием, не хочет ли она прилечь. Оставшись одна в крошечной спальне, Риган дала волю слезам.

Она не слышала, как Брэнди вошла в комнату и заключила ее в объятия.

— Можешь рассказать мне обо всем, — прошептала она.

— Мужчины! — всхлипнула Риган. — Я влюблялась дважды, и оба раза…

— Можешь не продолжать, — сказала Брэнди. — О мужчинах я знаю все. Два года назад я влюбилась в мужчину, считала, что такого, как он, больше нет на белом свете, поэтому однажды ночью я тайком вылезла из окна своей спальни, не оставив даже записки родителям, и бежала с ним. Он говорил, что хочет жениться на мне, но все не мог выбрать подходящего времени, а шесть месяцев тому назад я застала его в постели с другой женщиной.

Услышав это признание, Риган разрыдалась еще сильнее.

— Я не знала, куда мне деться, — продолжала Брэнди. — Поэтому я отправилась домой, а мои чудесные родители приняли меня назад, и я не услышала от них ни слова упрека. Через две недели они оба умерли от скарлатины.

— Я… сочувствую тебе, — шмыгнув носом, сказала Риган. — Значит, ты тоже осталась одна.

— Именно так, — подтвердила Брэнди. — В моем распоряжении этот домишко, который того и гляди рухнет мне на голову, и каждый мужчина из тех, кто здесь проезжает, причем все они клянутся сделать меня самой счастливой женщиной в мире.

— Надеюсь, ты им не веришь, — сказала Риган.

Брэнди рассмеялась:

— Ты начинаешь рассуждать, как я, но выбор у меня невелик: либо выйти замуж за одного из них, либо умереть от голода здесь.

— У меня есть деньги! — воскликнула Риган. К ее досаде, в кармане осталось всего четыре серебряные монеты. — Подожди минутку! — воскликнула она и, бросившись к чемодану, извлекла оттуда сапфировый браслет и бриллиантовые серьги.

Брэнди поднесла их к свету.

— Один из твоих мужчин, должно быть, заботился о тебе.

— Когда он был со мной, — сказала Риган и удивленно схватилась за живот.

— Ты больна?

— Нет, мне показалось, что ребеночек толкнул меня, — сказала она.

Брэнди вытаращила глаза от неожиданности, потом принялась хохотать.

— Что за удивительная парочка мы с тобой! Две отвергнутые женщины, которые в данный момент ненавидят весь род мужской, — ее тон не вызывал сомнения в том, что мнение это переменится, — у которых имеется пара ювелирных изделий, четыре серебряные монеты, полуразвалившийся домишко и младенец на подходе. Как нам не умереть с голоду приближающейся зимой?

То, как она сказала «нам», и намек на совместную зимовку здесь вызвали у Риган некоторый интерес. Трэвису она не нужна, но ведь как-то выжить надо. Ощутив еще один толчок ребенка, она улыбнулась. За последние несколько месяцев она мало думала о ребенке. Трэвис поглощал все внимание и, кроме него, она ничего не видела.